Завести лошадь в воду несложно; но если вы сумеете заставить
ее плавать на спине, значит, вы действительно чего-то добились.
Лесли Хартли
Специфика уравнительной фазы неврастении в том, что
серьезные и мелкие раздражители уже нами не различаются. Мы реагируем на
происходящее всегда одинаково, вне зависимости от того, насколько случившееся
существенно и по-настоящему важно. Серьезный домашний конфликт, который может
привести к охлаждению отношений между близкими людьми, вызывает у человека,
находящегося в этой фазе неврастении, точно такую же реакцию, как и простая, не
влекущая за собой никаких серьезных последствий накладка на работе. Он или
одинаково раздражается в обоих случаях, или одинаково игнорирует и то, и
другое.
Проще говоря, испытывая утомление, мы теряем свои
приоритеты, не можем вникнуть в существо проблемы. Внешне какая разница, с кем
мы разругались – своим близким (другом, супругом, родителем) или же с
незнакомцем на улице? Внешне – разницы никакой. Но если этого незнакомца мы,
скорее всего, больше никогда в своей жизни не встретим, то с близким человеком
нам предстоит и дальше поддерживать отношения. Соответственно, последние для
нас важны и значимы, а первые совсем нет. Но человек, находящийся в уравнительной
фазе неврастении, не отдает себе в этом отчета и ранит человека, от которого в
значительной степени зависит вся его жизнь.
К сожалению, неврастения погубила множество серьезных
отношений. Люди конфликтовали друг с другом, считали, что это «в порядке
вещей», хотя просто не могли, не имели сил понять, сколь серьезную ошибку таким
образом совершают. А из-за своей общей слабости они, ко всему прочему, не имели
возможности сдержаться, затормозить свою агрессию в столь значимых для себя
отношениях. Вот почему к неврастении нужно относиться очень серьезно – будучи
ослабленными, испытывая выраженное утомление, фиксируясь на каких-то «больных
пунктах», мы часто допускаем непростительные ошибки, за что нам потом
приходится расплачиваться.
Уравнительная фаза – это первый этап обсуждавшейся уже
«феодальной раздробленности». Мозг теряет возможность централизовать свои силы,
направлять их в какое-то одно направление, слабость «центральной власти»
приводит к тому, что мысли скачут от одного вопроса к другому, не удерживаясь
на одном месте. Возникает ощущение, что мы постоянно заняты, тогда как
эффективность нашей деятельность только снижается. Кажется, что проработали
весь день, а посмотришь – видишь, что на самом деле ничего не сделал. Мозг
просто был занят всем сразу и ничем конкретно, потому что «конкретно» он уже не
может, сил не хватает.
Что ж, здесь рекомендация доктора будет, на первый взгляд,
очень простой, но на деле – необычайно сложной. Впрочем, опыт моих пациентов
подсказывает, что задача решаема, главное – начать и делать.
Итак, тут у нас две задачи. Первая – остановить прыгающую
мысль, которая скачет у нас от одной темы к другой, совершенно не двигаясь с
места. Мы думаем обо всем и ни о чем, заняты всем и ничем. Как остановить эти
прыжки, эти бесконечные переходы мысли от вопроса к вопросу? В сущности,
достаточен простой «фейс-контроль». И если на предыдущем этапе (во время
лечения парадоксальной фазы) наш секьюрити выполнял, если так можно выразиться,
роль вышибалы, здесь он лишь «досматривает» мысли и действия на предмет их
благонадежности.
Если говорить конкретно, то выглядеть это будет следующим
образом. Вы спрашиваете себя: «О чем я думаю?» (начинаете досмотр своих мыслей,
на которые, как вы понимаете, уходят ваши силы). И отвечаете: «Я думаю о том-то
и о том-то» (например, о проблеме, которая возникла у вас на работе, или о
каких-то семейных делах). И после того, как тема вашей мысли определена,
необходимо задать себе второй, заключительный здесь вопрос: «А что нового я
хочу себе сказать?»
Привычка к упорядоченности мыслей единственная для тебя
дорога к счастью; чтобы достигнуть его, необходим порядок во всем остальном,
даже в самых безразличных вещах.
Эжен Делакруа
Теперь немного пояснений. Все то, что мы думаем, это, по
сути, наш собственный диалог с самими собой. То есть мы разговариваем сами с
собой на какую-то интересующую нас тему. Если вы думаете о проблеме, которая
возникла на работе, вы разговариваете с собой об этом; если вы думаете о ваших
семейных делах, то вы разговариваете с собой об этих семейных делах. Но что
нового вы можете себе сказать? – вот в чем вопрос.
По большому счету, все, что есть в нашей голове – уже в ней
есть. Мы что-то знаем и думаем о своей работе, мы что-то знаем и думаем о своей
семейной ситуации, и это все уже есть в нашей голове. Можем ли мы таким
образом, просто размышляя (вспоминая, воспроизводя в памяти какие-то жизненные
ситуации), додуматься до чего-то нового? Узнать что-то, чего прежде в нашей
голове не было? Боюсь, что нет. Мы, если так можно выразиться, просто
проворачиваем то, что уже есть в нашей голове. На это проворачивание уходят
силы, но толку от него – никакого. Только если растревожимся больше нужного.
Поэтому когда мы задаем себе этот провокационный вопрос: «А
что нового я хочу себе сказать?», то становится вдруг совершенно очевидно, что
мы занимаемся совершеннейшей ерундой. Ничего нового мы себе сказать не хотим, а
главное – и не можем, даже если бы и хотели. Мы лишь переливаем из пустого в
порожнее, утомляя себя и свой мозг лишенной всякого смысла процедурой.
Следует свой ум углублять, а не расширять и, подобно фокусу
зажигательного стекла, собрать все тело и все лучи своего ума в одной точке.
Клод Гельвеций
Надо отдавать себе отчет в том, что сил у нас мало, что мы
истощили возможности своего мозга до болезненного состояния (пусть это и первая
стадия неврастении, но уже неврастения!). Необходимо, наконец, понимать, сколь
опасны подобные игры с неврастенией. И тогда, разумеется, эффект от этого
вопроса – точнее, от нашего замешательства при ответе на него – будет
значительным. Мы осознаем (не просто поймем, а именно осознаем), что такие наши
размышления – чистой воды безумие, они бессмысленны и вредны. Осознав, думать
об этом у нас не будет уже никакого желания.
Таким, в сущности, нехитрым способом мы останавливаем свои
скачущие мысли и высвобождаем силы. Как ими теперь распорядиться?. Мы переходим
ко второй из двух заявленных задач. Только что мы решали вопрос остановки своих
мыслей, теперь же перед нами другая проблема: мы должны научиться
концентрировать свои силы на решении одной конкретной задачи.
То есть не растекаться мыслью по древу и не скакать по нему
с той же самой мыслью, а сосредотачиваться на конкретных вопросах с тем, чтобы
наш мозг постоянно был занят чем-то одним. Если у нас это получится, то мы
остановим опасные тенденции – «потуги» мозга подвергнуться феодальной
раздробленности.
На секунду отвлечемся. Пожалуйста, вспомните, о чем вы
думаете, когда идете на автобусную остановку или направляетесь к парковке
своего автомобиля? О чем вы думаете, когда едите – завтракаете, обедаете или
ужинаете? О чем вы думаете, находясь в душе, или когда чистите зубы? Чем занят
ваш мозг, когда вы ждете своей очереди – в магазине, в приемной врача или на
бензоколонке? Как вы, наверное, уже догадались – все эти вопросы с подвохом.
Ведь ответ на них будет всегда одним и тем же: «О разном...»
