Водопад черных волос. Полупрозрачный красный костюм со сверкающими нитями бус. Звенящие монетки повязанного на бедрах платка. Гибкие пластичные движения завораживающего танца. Манящая улыбка, лукавый взгляд, и все это так прекрасно и неожиданно, что я взмыл высоко вверх, над этим миром, над Вселенной…
– Этот танец наши женщины танцуют для своих любимых мужчин, – услышал я ее нежный голос.
– Подари мне свою любовь. У нас мало времени.
Последняя фраза заставила меня похолодеть.
– Амира, опять ты говоришь об этом! Вначале я не понял, что ты имеешь в виду, а теперь догадываюсь… Послушай, выброси ты эту гадалку из головы.
– Она права, Олег.
– Глупости. Ты будешь жить долго. Я закончу службу и вернусь за тобой. Да, это будет непросто, но я найду выход. Потому что очень хочу быть рядом.
– Олег, я рядом, я совсем близко. Неужели ты не видишь?..
Какие-то мои объяснения. Ее губы, сладкие как мед. Ее серьезные глаза, тень на лице от длинных ресниц. Ее смуглая кожа. И все уже не важно…
– Почему ты опоздал? – набросился на меня Аль-Фарид. – Мы тебя уже час ждем.
Я ответил, что заблудился, и почти не соврал. Мысленно я действительно блуждал по лабиринту советской системы. О женитьбе во время службы не может быть и речи, хорош солдат. А после ее окончания кто меня пустит в Египет? Здесь – Амира, там – родители. А где выход?
Со мной никогда раньше такого не было. Я не подозревал, что могу заниматься этим так много, так долго. Моя принцесса сводила меня с ума. Мы набрасывались друг на друга, как изголодавшиеся животные. Но, сколько бы времени я ни ласкал ее гибкое тело, мне всегда казалось, что прошла буквально минута, а тоска по Амире сделалась лишь сильнее.
Месяц ее каникул иссушил оставшуюся от меня половину. Я понимал, что живой лишь тогда, когда меня согревали лучи любимых карих солнышек.
– Отец обо всем узнал, – сказала Амира после первого жадного глотка поцелуев. – Оказывается, он платил соседям, чтобы они шпионили за нами.
– Да ты что! И что он сказал?
– Что убьет тебя.
Спокойно-безмятежный тон. А я подскочил на постели!
– Жаль. Мне кажется, что у нас все так хорошо началось! Слушай, давай я поговорю с ним…
– А я, – мои объяснения ее мало интересовали, – я ему сказала, что если он тебя хоть пальцем тронет, то я убью себя. Вот видишь? – Она отвела с запястья браслеты, обнажившие бурую корку длинного шрама, и продолжила: – Когда я сделала это, он понял, что я не шучу. Позвал врача, а потом не разговаривал со мной неделю. А перед самым отъездом обнял меня и сказал: „Иншала…“
– Все в воле Аллаха?
– Да. Он пообещал, что не будет нам мешать. Более того, отец сказал, что даст мне большое приданое. Чтобы у нас было много денег и ты мог подкупить своих начальников.
– Это вряд ли. Не тот случай.
– Ты просто не понимаешь, о каком сокровище идет речь!
Она была хорошей рассказчицей, моя восточная девочка. Мы быстро оказались в событиях полувековой давности…
…Говард Картер указал рукой на полуразрушенные лачуги у гробницы Рамзеса VI и решительно сказал:
– Саад, я думаю, надо начать раскопки именно здесь.
Руководивший рабочими египтянин недоуменно пожал плечами:
– Мистер Картер, пять лет назад здесь уже проводились работы, но мы ничего не обнаружили. Мне все чаще начинает казаться, что поиски гробницы Тутанхамона никогда не увенчаются успехом. Возможно, он вообще покоится не в Долине царей…
– Никто не верит в успех! – с отчаянием воскликнул археолог, поправляя очки с круглыми стеклами. – Даже лорд Карнарвон
[30]
! Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить его профинансировать работы. Он сказал, что это мой последний шанс… Но, Саад, ты ведь помнишь – в 1917 году мы не сносили хижины рабочих, они привлекали туристов, и я решил сохранить этот островок живой истории.
Саад молчал. Разрешение на проведение археологических раскопок в Долине царей его друг, неугомонный англичанин, приехавший в Египет для того, чтобы сделать пару набросков, и заболевший историей, получил лишь после того, как долгие годы под руководством прежнего владельца концессии Дэвиса рабочие только тем и занимались, что раскапывали груды щебня. Под многими из них обнаружены гробницы – в большинстве своем подчистую разграбленные много веков назад. Здесь больше ничего нет. Гробница Тутанхамона – лишь плод воображения Говарда. Только боль многих лет безуспешных поисков. Это мираж…
– Хорошо, – сказал египтянин. – Завтра рабочие разберут лачуги и снимут верхний слой камня.
Говард Картер провел рукой по разделенным на прямой пробор темным волосам и счастливо улыбнулся. По его лицу было видно: археолог не сомневается в успехе. „Мне должно повезти!“ – читалось в горящих надеждой глазах.
Через три дня рабочие обнаружили первую ступеньку лестницы, однако Саад все еще в глубине души сочувствовал Картеру. Мало ли куда может привести эта лестница: в ложную гробницу или неоконченную постройку. Так уже было бесчисленное количество раз.
Но когда Говард, опустившись на колени перед замурованным входом, дрожащими руками стер пыль, Саад увидел оттиск печати с изображением Анубиса. Под ним угадывались фигурки девяти связанных пленников. Так отмечали только царские погребения!
Оттолкнув рабочих, Картер схватил молоток и принялся остервенело крушить каменную плиту.
– Что же ты стоишь? Помогай! – крикнул он Сааду.
Тот последовал его примеру, и камень, поддавшись их ударам, треснул и начал осыпаться.
Картер просунул в образовавшийся пролом электрический фонарь, и Саад, замирая от любопытства, привстал на цыпочки. Желтое пятно света прыгало по грудам перемешанного с песком щебня.
– Есть шанс, что гробница не тронута, – устало пробормотал Картер. – А теперь, Саад, прикажи рабочим закопать лестницу.
Египтянину показалось, он ослышался, но Говард повторил:
– Закопать до приезда лорда Карнарвона. Это и его находка, и он имеет право присутствовать при вскрытии гробницы. А еще распорядись усилить охрану. Здесь могут таиться несметные сокровища.
Под вялый стук лопат он продиктовал текст телеграммы: „Наконец удалось сделать замечательное открытие в Долине. Великолепная гробница с нетронутыми печатями; до Вашего приезда все снова засыпаю. Поздравляю“.
