«Наверное, единственное, что остается, – это ждать. Ждать новой жертвы проклятого ожерелья. Правда, узнаю я об этом лишь в том случае, если его умыкнули русские. Игорь Полуянов – все-таки я подозреваю именно его, – он не мог не проснуться от Светкиного вопля. А не прибежал посмотреть, что случилось, лишь потому, что был прекрасно осведомлен о произошедшем. Если же у Али имелся сообщник из числа сотрудников отеля, в этой истории навсегда останутся белые пятна», – подумала Лика и затушила окурок в пепельнице.
Спать не хотелось.
Налив стакан сока гуавы, Лика включила компьютер, подсоединилась к Интернету.
«Яндекс. Найдется все», – оптимистично открылся поисковик, стартовая страничка в ее ноутбуке.
Вдохновленная этим обещанием, Лика достала из сумочки листок с записями, сделанными в Луксоре, и стала быстро набирать в окошечках сайта: «Инсар Аль-Фатани… Заидат Аль-Фатани… Касим Аль-Фатани».
Кликнув на ссылки, Лика пробежала открывшиеся статьи. Отрывки из мусульманских текстов – хасидов. Перевод слова «фатани» с языка жителей Мальдив означает «плавать». Все не то, совсем не то…
«Вот переключу поисковик на английский, переведу имена, получу столь же много ценной информации и попытаюсь заснуть», – подумала Лика, щелкая по клавишам.
– Не может быть! – воскликнула она, открыв первую же ссылку.
Это все меняло.
От волнения в горле пересохло, Лика взяла стакан сока, поднесла его к губам, и… замерла. От стакана исходил едва уловимый химический запах. Она осторожно лизнула сок. В привычной сладости явственно ощущалась горечь.
Поставив стакан на стол, Лика бросилась в ванну, прополоскала рот и нервно заходила по номеру.
Джамаль все-таки решил ее убить. Испугался, что она все узнает, отдал распоряжение парню, который убирает номер… Что же делать? Собрать вещи и перебраться в другой отель? Он доведет задуманное до конца и там. Сбежать в Москву?
«Ну уж нет, – решительно подумала Лика. – Нет никаких гарантий, что остальные русские находятся в безопасности».
Набросав Паше записку, Лика прихватила с собой злополучный стакан и отправилась к начальнику службы безопасности «Aton’s hotel».
Дверь его кабинета была закрыта, однако разрывавшийся за ней сотовый телефон оставлял надежду на скорое появление хозяина.
– О, давно не виделись, – Джамаль, выйдя из лифта, сразу же заметил сидящую на полу Лику. – Поедем кататься? Куда на сей раз?
У мужчины оказалась хорошая реакция. Он успел увернуться от брошенного Ликой стакана.
– Ах ты, сукин сын! – закричала она и налетела на Джамаля с кулаками. – Отравить меня решил, да?!
Зажав Вронской рот, начальник службы безопасности открыл кабинет и грубо втолкнул ее внутрь.
– Тебе не холодно?
– Нет, что ты. Здесь хорошо, – Алина Гордиенко мягко улыбнулась и сделала глоток чая. – Я уже привыкла к кондиционеру. Посидим еще в баре, на улице душно.
Кирилл Панкратов отхлебнул пива из запотевшего высокого бокала и глубоко вздохнул.
– Алина, только не волнуйся, – неуверенно сказал он. – Я разговаривал с Филиппом Марковичем. У нас плохие новости. Юру Космачева убили.
– Как убили?
– Я так понял, к Филиппу Марковичу прорвалась жена Юры. Помнишь, у Космачева крест на груди был? На толстой золотой цепочке. Так вот, Юрина жена уверяла, что муж крест снимал, даже когда душ принимал. А уж когда в бассейн ходил или купался – тем более.
– Это правда, я замечала.
– И вот, когда тело в Москву привезли, жена что-то подозревать стала. Цепочка-то на Юре осталась. Я так понял, Филипп Маркович по своим каналам как-то выяснил: Юру утопили.
– Не может быть! Но кто?
– Если бы знать. Филипп Маркович очень волнуется за тебя. Он распорядился, чтобы мы сменили отель.
Руки Алины задрожали. Она расплескала чай, потянулась за салфеткой.
– Мне бы не хотелось отсюда уезжать, – твердо сказала она. – Кирилл, я так долго осваиваюсь на новом месте. Это такой стресс для меня. А здесь уже вроде все привычное…
– Что ты предлагаешь? – настороженно спросил Панкратов.
– Давай не будем никуда переезжать. Как Филипп Маркович узнает, переехали мы или нет?
– Ну, знаешь! Не понимаю твоего упрямства!
– Это не упрямство. А беременность. Когда женщина ждет ребенка, ей свойственны совершенно нелогичные желания. Умом я понимаю: ты прав. Но мне так не хочется никуда перебираться. Беременность словно притормаживает все чувства. Я хочу думать о ребенке, а не собирать вещи. Я не уверена, что угроза серьезна. Это какая-то ерунда. Кому могло понадобиться убивать Юру? Кирилл, ну, пожалуйста, давай останемся здесь…
– Подожди, ты слышишь?
Они замолчали, прислушиваясь к негромкому гулу голосов и тихой музыке, звучащей в баре.
Алина недоуменно пожала плечами:
– А что такое?
– Мне показалось, кто-то чихнул прямо у тебя за спиной. Подожди!
Кирилл поднялся и подошел к широкой массивной колонне. Там никого не оказалось. Но камень… Когда Кирилл прикоснулся рукой к колонне, мрамор показался ему чуть теплым. Слишком теплым для кондиционированного бара.
– Не нравится мне все это, – сказал он, вернувшись за столик. – А ты, Алина, просто веревки из меня вьешь!
Она лукаво улыбнулась:
– Значит, мы остаемся?
– А что с тобой поделаешь. Но я нутром чую, в этом отеле творится что-то неладное. Сегодня после обеда, пока ты спала, я разговорился с той русской женщиной, у которой рука в гипсе.
– С Ирой?
– Ага. И она сказала, что ночью погиб сотрудник «Aton’s hotel»…
Глава десятая
– Вскройте при мне упаковку минеральной воды, – потребовала Лика Вронская, с тревогой оглянувшись по сторонам. Русские туристы, дружно завтракавшие за одним столом, вызывали ее опасения. Неужели она права в своих выводах и кто-то из них убийца? Но кто? Кто?! Игорь и Галина? Алина и Кирилл? Если бы знать, если бы только четко знать…
Парень за барной стойкой недоуменно на нее посмотрел и спросил:
– А как же ваш любимый сок?
Лика невольно вздрогнула, вспомнив тот стакан, который едва не стал последним.
– Минеральную воду, – повторила она. – И я хочу видеть, как вы вскрываете упаковку.
Парень разрезал пластик и, солнечно улыбаясь, протянул Лике одну из шести бутылочек. Убедившись, что крышка бутылки находится в целости и сохранности, Лика прихватила с собой бокал и вернулась за стол.
– Ты даже кофе не выпила, – удивленно заметил Паша и отправил в рот внушительный кусок яичницы.
