Египтяне бросились к Свете, один из них ударил ногой приготовившегося к защите Вадима.
– Подождите! – закричал Тимофей Афанасьевич. – Не делайте с ней этого, она не вынесет!
– Ожерелье у тебя? – холодно поинтересовался водитель.
– Нет… Но я знаю… думаю, что знаю, где его искать…
Лика застонала, держась за Пашину руку, осторожно села на пол и прислонилась к стене.
– Как ты? – спросил Паша.
– Все в порядке? – прошептала Ирочка.
Облизнув запекшиеся губы, Лика пробормотала:
– Все… совсем не в порядке…
Водитель вышел в центр комнаты и приставил к виску уже скрученной бандитами Светы пистолет.
– Повторяю: где ожерелье? Говорить мне сейчас, или я стрелять, – его палец медленно приближался к спусковому крючку…
Тимофей Афанасьевич в мольбе поднял руки.
– Подождите. Отпустите ее. Она ничего не знает… Это все я… Я хотел украсть это ожерелье. Я… видел, как Карповы уезжали на раскопки, вернулись с ларцом… У меня были ключи от всех номеров… Я повредил баллон Вадима, потом пытался столкнуть на него камень. К кому бы обратилась в горе вдова? Только ко мне, я лучший специалист по Египту, и ожерелье было бы в моих руках. Но этот проклятый Али опередил меня, украшение исчезло. Клянусь, я найду его. Ожерелье, должно быть, у кого-то из русских. Друзья, умоляю вас, отдайте им его! Светочка не перенесет этого!
Лика замерла, напряженно вглядываясь в мокрое от пота лицо Игоря Полуянова, но тихий голос раздался совсем рядом…
– Профессор, хватит ломать комедию, – твердо сказала Ирочка. – Вы не могли проникнуть в номер Карповых перед дайвингом, потому что на тот момент связка ключей была у меня. Думаю, вы вытащили ее из моего рюкзачка чуть позже… Да, я хотела украсть это ожерелье. Мне нужны деньги, у меня муж-наркоман, и вы не представляете, что это такое… И я все-таки стащила украшение, увидела в ту ночь приоткрытую дверь номера Карповых, руку мертвого Али, вцепившуюся в порог… Ожерелье спрятано в скалах за отелем, я расскажу, как его найти. Но моя совесть чиста – об убийстве Вадима Карпова я и мысли не допускала! Я была в их номере. Это мои духи так четко угадала Светлана. Впервые в жизни позволила себе хорошую парфюмерию, купила два маленьких флакончика в дюти-фри, и от одного из них пришлось избавиться… Впрочем, это не важно. Тимофей Афанасьевич, не надо врать!
– Вадим, это Света. – Лика резво вскочила на ноги, пошла к Вадиму, опустилась перед ним на корточки. – В это невозможно поверить, но это она. В Москве передай на экспертизу баллон и ее маникюрные принадлежности. Следователи обязательно возьмут распечатку всех телефонных разговоров Светланы, наверняка в числе абонентов окажется номер Романова. Они приехали в Египет, чтобы убить тебя. Несчастный случай – и никакого расследования. Я боюсь, что смерти Виктора Попова и Юрия Космачева тоже на совести твоей жены. Или ее сообщника.
– Я тебе не верю, – с ненавистью сказал Вадим.
– Я понимаю. В это сложно поверить. Я сама подозревала Игоря… Потом появились подозрения в отношении Алины. Я ошибалась! Ты вспомни тот случай в скалах. Света закричала, потому что знала , что камень должен упасть, ей просто не хватило времени предупредить профессора, а у него плохое зрение. Потом они хотели отравить меня. Вадим, они собирались идти до конца. Твой шанс вернуться в Москву живым был минимальным. Я думаю, ты все еще жив лишь по одной причине: они хотели, чтобы твоя смерть выглядела как несчастный случай. Пойми это! Всего одна цифра в статистике ежегодно погибающих на курортах россиян. Это не вызвало бы подозрений. Уголовное дело возбуждать бы не стали. Убийцы все очень правильно рассчитали…
Отчаяние в глазах Вадима сменилось надеждой:
– Она сама просила меня уехать!
– Специально. Так как слишком хорошо тебя знала и понимала: ты ни за что не вернешься в Москву, пока во всем не разберешься. А потом действительно испугалась, что правда выплывет наружу…
– Сука! Почему же ты не сдохла?! – закричала Света. – Тимофей, они на пушку нас взяли! Какой ты все-таки идиот! Это же все специально подстроено!
Смахнув пот со лба, Лика устало сказала:
– Я правда так и не поняла, как они убили Виктора Попова. Зачем убрали Юрия Космачева? И в смерти Али тоже многое непонятно. Надеюсь, следствие во всем разберется.
Она подошла к дверному проему, высунула голову и прокричала:
– Джамаль, мы все выяснили! Принеси, наконец, воды!
Увидев входящего в комнату с упаковкой минеральной воды начальника службы безопасности «Aton’s hotel», Паша подскочил к Лике и ударил ее по щеке связанными руками. Она отшатнулась, удар получился сильным.
– Мерзавка! – взорвался бойфренд. – Я чуть с ума не сошел, думая, что тебя насилуют.
– Для сумасшедшего, – Лика уклонилась от второго удара и повисла на Пашиной шее, – ты слишком хорошо дерешься. Прости, ну прости меня, солнышко…
– Мы приносим извинения за причиненные неудобства, – виновато сказал Джамаль. – Но на госпожу Вронскую действительно было совершено покушение. У нас имелись основания подозревать, что жизни других гостей отеля угрожает опасность. Поэтому администрация приняла решение причинить маленькие неприятности, с тем чтобы избежать крупных. Все вы, за исключением госпожи Карповой и господина Романова, как я понял, можете пребывать в нашей гостинице сколь угодно долго и совершенно бесплатно.
Оторвавшись от бутылки с минеральной водой, Игорь Полуянов выматерился и сказал:
– Да пропади вы пропадом с гостиницей вашей, трупами и ожерельями! Я ведь с самого начала говорил, что Светка ломает комедию!
– Скотина! – сквозь зубы процедила Светлана.
– Знаешь, – Игорь удивленно на нее посмотрел, – мне, наверное, впервые абсолютно безразлично, что ты обо мне думаешь. Правда. Абсолютно по барабану. Надо же, так, оказывается, бывает…
– Господин Романов, за дверью этой комнаты дежурит охранник. Забор вдоль территории гостиничного комплекса оборудован видеокамерами. Надеюсь на ваше благоразумие, – Джамаль старался говорить вежливо. Однако и подчеркнуто безукоризненный английский, и выражение лица начальника службы безопасности «Aton’s hotel» красноречиво свидетельствовали: сутулый, растерянный профессор вызывает у египтянина отвращение. – Завтра в сопровождении сотрудника полиции вы вылетите в Москву. Там вас передадут представителям российских правоохранительных органов. Распорядиться, чтобы вам принесли ужин?
Тимофей Афанасьевич отрицательно покачал головой:
– Благодарю, не стоит. Знаете ли, мне сейчас не до еды.
– Как хотите.
Легкий щелчок замка. Вот он и остался один, наедине со своей последней ночью.
Нащупав в кармане флакон с таблетками, Тимофей Афанасьевич успокоенно вздохнул. Милые египтяне, при обыске они поверили: препарат от сердечной боли. Впрочем, он особо не лукавил, сердечной боли не будет. Никогда… Милая его Светочка: «Это снотворное, подсыпь его в стакан Вронской, она вечно хлещет сок гуавы. Раз уж у тебя появились ключи… А с Вадимом разберемся позже. Тоже отравить его было бы проще. Но и рискованнее». Он тогда еще спросил, откуда снотворное. А Светочка пожаловалась на бессонницу, и глаза у нее стали такими виноватыми, как у студентки, не знавшей, кто такие бедуины (кочующие жители пустыни! Позор!). И тогда Тимофей Афанасьевич понял: это «снотворное» припасено и для его вечного сна, свидетелей не оставляют. Понял – и все равно пошел, выждал момент, когда Паша выйдет из номера, опустил несколько таблеток в пакет сока. А как же иначе? Светочка, любимая голубушка, она должна быть на свободе.
