Время слегка приглушило боль утраты. Отец снова начал работать. Но инвалидная коляска все поскрипывала в комнатах. Окончательно восстановиться папа так и не смог.
– Что хмуришься? Не веришь, что хвалю за дело? Зря. Глаз у тебя зоркий, – Зарицкий-старший подъехал к мольберту, кивнул на лежащую на полу кисть. – Подними, сынок.
Антон нагнулся за кистью и в следующую же секунду едва сдержал крик. Голубое пятно брызнуло на мраморную Маринину щечку.
– Антон Иванович, ты молодец, – говорил папа, растушевывая пятно.
Невероятно. Ее кожа ожила. Голубизна исчезла, белая, прозрачная щечка, только на виске угадывается след пульсирующей жилки.
Всего один мазок! Гений и ремесленник. Восхищение, отчаяние.
– Антон Иванович, тебе надо больше работать. Ты слишком много времени проводишь в своем журнале. Зачем он тебе?
– Иван Андреевич, мои статьи лучше, чем картины. Мы с тобой эту тему обсуждали много раз.
– Не понимаю! Не понимаю, откуда в тебе такое неверие в свои силы? Ты способный мальчик. Ты талантливый художник, – папа раздраженно ударил кулаком по колесу коляски. – А помнишь отзывы о выставке «Отец и сын»? Превосходные отзывы!
Антон вздохнул и сразу же согласился. Да, отзывы превосходные, он талант, и его картины тоже скоро купит Третьяковка.
Не с папиным давлением так волноваться. Иван Андреевич подмечает малейшие нюансы линий и красок и в упор не видит, что его сын – бездарность. Родительская любовь слепа. Спорить бессмысленно.
– Антон Иванович, сходи за газетами!
– Конечно. А в магазине что взять?
– Кефир.
Он мог бы еще попросить молоко. Или ряженку. С годами привычки отца становились все непритязательнее, и Антон этому поражался. Казалось, отцу совершенно безразлично, что он зарабатывает кучу денег. Тратить их во всяком случае ему не доставляло ни малейшего удовольствия. Даже когда была жива мама, отец предпочитал скорее помогать друзьям, чем купать в роскоши собственную семью. А объяснял это просто. Большой достаток разрушает отношения и мешает работать. Сила человека – в его духе. Деньги ослабляют дух. Причиняют зло…
Антон выгнал из гаража джип, доехал до ближайшего супермаркета, набросал в тележку самых простых отечественных продуктов. К другим отец все равно не притронется. Только бы он хоть что-нибудь кушал… И так худощавый, отец за последние годы совсем высох. У Антона комок стоял в горле, когда он помогал отцу надевать свитер: тот болтался на нем, как будто бы никогда и не был по размеру.
В аптеке Антон купил лучшие таблетки. Хоть в этом вопросе Иван Андреевич проявлял редкостное благоразумие.
Продавщица в газетном киоске посмотрела на него с недоумением.
– Что, все газеты и журналы, которые есть в продаже?
– Да. И не забудьте «Правду».
Может, единственная папина слабость. По нынешним временам, конечно, слабость, периодики много, стоит она недешево. А раньше все покупали кипу газет, о ценах особо не задумывались. Копейки.
– Можешь зайти за газетами через час, – сказал отец, когда Антон, переложив продукты в холодильник, пришел в его комнату со свежей прессой. – Я быстро читаю.
– Хорошо, Иван Андреевич.
На самом деле Антон предпочитал узнавать новости из Интернета. Но отец критически относился к компьютеру и Всемирной паутине. И потому Зарицкий-младший, заботясь о папином давлении, усиленно делал вид, что тоже читает газеты.
Антон прошел в свою комнату, включил ноутбук. И, первым делом, зашел в чат, чтобы понаблюдать, чем там занимается пользователь с ником «Ведьма».
Под этим ником в сети всегда появлялась Марина Красавина. Антон же свои ники менял. Но это не было ревностью. Скорее желанием пообщаться с любимой женщиной, посмотреть, как она флиртует, узнать, о чем думает.
Так бывает – работаешь с человеком в соседних кабинетах, а знакомишься в Интернете. Ну и хохотали же они на своем первом свидании!
– Я ищу в чате любопытные людские судьбы. Новых мужчин. Но вот уж кого не ожидала встретить, так это тебя, – призналась Марина.
– А я ищу в чате женщин. Встретились-разбежались. Безо всяких обязательств. Никаких охотниц за капиталами моего отца.
– Да, это точно. Меня тоже напрягают мужчины, которые идут со мной в койку, думая про мои деньги.
Антон недоуменно на нее посмотрел. Платили в журнале прилично, но все-таки не настолько много, чтобы провоцировать некие матримониальные планы.
– Да ладно, – Марина ободряюще улыбнулась. – Все в порядке. Я твои колонки не читаю, ты мои. Нормальный темп большого города. Правда, я про твоего папу все-таки знаю. Живой классик как-никак. А я, Антон, звезда – романистка. Звезда! Улыбайся, сколько хочешь! Но я действительно самая популярная писательница в жанре мистического романа. Рекомендую ознакомиться, даже если не любишь мистику. Сразу полюбишь, обещаю!
Насчет прозы Марина ошиблась. Книги ее он так и не полюбил. Полюбил ее саму. Но тоже не сразу.
Конечно, сначала опьянел, узнав ее в постели. Но в сорок лет от этого трезвеют быстро.
Дело было не только в сексе. Марина обладала какой-то удивительной энергетикой. Пять минут пообщаешься, перекинешься ничего не значащими фразами – и чувствуешь себя невероятно сильным, вдохновленным, одухотворенными. Вот без этого он уже в скором времени обходиться не смог.
Отношения с Мариной напоминали вечные качели, то вверх, то вниз, дух захватывает. Предсказуемости и рутины в них не было. Не было и того, что всегда раздражало Антона в других женщинах. Марина не стремилась выйти за него замуж, не ограничивала его свободу, не изматывала ревностью. Конечно, она требовала такой же свободы и для себя. Но и это Антон понимал. Она жила своими книгами. Творческим натурам нужны новые впечатления, и переделать их под рамки стандартных отношений невозможно. Лучше уж вообще к таким людям не приближаться, если не получается на многое закрывать глаза. Но Антон точно так же жил другой страстью – заботой об отце. И все, что могло хоть как-то нарушить привычный уклад жизни, отбрасывалось решительно и беспощадно. В каком-то смысле они с Мариной были одной крови. И вот когда он это понял – то разрешил себе ее любить. Сильно, безоглядно. Ему хотелось о ней заботиться, выполнять все ее капризы, радовать, баловать. Даже на дурацких Марининых спиритических сеансах Антону хватало сил сидеть с совершенно серьезным выражением лица. Он так и не признался, что его заветная мечта – сделать в ее квартире, наконец, приличный ремонт и убрать весь этот антураж, с эстетической точки зрения больше пригодный для съемок фильмов ужасов…
И Марина – в этом Антон был уверен – ценила их отношения. Даже сильным авантюрным людям бывает плохо, и им хочется, чтобы их пожалели. Им тоже важно знать, что где-то, пусть не очень близко, но есть человек, который их любит, ценит и принимает. Вот почему Марина меняла любовников как перчатки, но никогда не забывала про Антона.
