Разморозив в микроволновке куриное филе, Наташа взбила из яиц, тертого сыра и приправ однородную массу. Получится вкусная румяная корочка…
А ровно через десять минут, привлеченный аппетитными запахами, на кухне показался недоумевающий Петр.
«Какой же он красивый, – подумала Наташа, нежась в любимых объятиях. – Полнота его ничуть не портит. А лицо очень выразительное, он похож на итальянца».
Оторвавшись от Петиных губ, Наталья сказала:
– Здравствуй, солнышко.
– Привет! Ты давно здесь?
– Полтора часа. Садись, ужинать сейчас будем.
– А шоколад?
– Потом! – Наташа притворно нахмурилась и достала из шкафчика тарелки. – Ты хотя бы спросил, как я съездила!
На лице Петра появилось недовольное выражение.
– Как ты съездила?!
В его голосе явно сквозили нотки плохо скрытого раздражения.
– Плохо, Петь. Девочку убили в Париже, Катю Родимову.
– Какая красавица! Но ты, Наталья, тоже даешь. Аппетит мне испортить решила? Давай быстрее курицу и слушай, что мне надо в ближайшие дни сделать…
Наталья прислушивалась к словам Петра, а внутри кипела обида. Он не беспокоится, не переживает, не сочувствует. Он лишь позволяет себя любить…
– Ткани для коллекции заказаны в темной цветовой гамме. Наташ, какая фактура! Натуральные, мягкие, приятные телу. И не мнутся. А для показа я думаю пригласить моделей-блондинок. Красотку Ариночку обязательно позовем, – разглагольствовал Петр, быстро расправляясь с едой.
Аппетит у Натальи пропал окончательно. Весной – темные ткани? Манекенщицы – только блондинки? Коллекция Петра – это всегда минимум тридцать моделей. В агентстве «Supermodels», может, наберется и более тридцати блондинок, но не все же смогут принять участие в Петином показе: кто-то за границей, у кого-то более выгодные предложения. Даже если на каждую манекенщицу придется несколько выходов, услугами одного агентства не обойтись.
Она осторожно сказала:
– Придется приглашать несколько агентств, а это дорого.
– Настоящее искусство, – Петр высокомерно вздернул полненький подбородок, – дешевым не бывает. Запомни это раз и навсегда.
«Как он будет рассчитываться с долгами?» – с тревогой думала Наталья, а Петр, по своему обыкновению, восхищался очередным грациозным созданием из модельной среды.
Наташа знала: иногда Петино восхищение носило не только платонический характер. Но эти романы никогда не длились долго. Не только потому, что девочки, как пираньи, гложут портмоне, а с Петра в этом плане толку мало. Он любил стройные молодые тела, его дико возбуждали длинные ноги, узкие бедра, но… Петя-маленький был не маленьким, но очень капризным. Для того чтобы он проснулся, требовался опыт, терпение, нежность. Девочки этим не обладали. Или в них не было главного – любви, когда все в радость и недостатки становятся достоинствами. И радуешься, не когда получаешь. Когда отдаешь.
– Мой хороший мальчик. Как я скучала, – шептала Наталья, покрывая тело Петра поцелуями. – Ты так хорошо пахнешь. Ты такой вкусный…
Он терял контроль еще до приближения оргазма. Срывавшийся с его губ мат всегда чуть рассеивал сладкий дурман, но любимое тело, вздрагивающее, безумное, разгоряченное, пронизывало Наташу сладким взрывом.
– Арина, – простонал в тот вечер Петр…
«Я убью ее, – плакала в ванной Наталья, и ей было абсолютно все равно, что скажет Петр о покрасневших от слез глазах. – Я убью ее! Он меня совершенно не любит. Когда мы в постели, он представляет другую женщину. Как унизительно…»
5
Журналист Алексей Кучин, подписывающийся под своими колонками в скандальной московской «Экспресс-газете» Алексом Всезнайкиным, едва уместил на столике принесенные закуски.
«Информация информацией, а аппетит у парнишки будь здоров! То-то он предложил встретиться в „Елках-палках“, где можно кушать сколько влезет, без ограничений», – весело подумал Дмитрий Платов.
И кивнул на диктофон, который журналист ловко достал из кармана:
– Э нет, так дело не пойдет. Убери. Не надо, чтобы оставалась запись нашего разговора.
– Я ее уничтожу сразу после того, как закончу работать над материалом.
Взгляд журналиста лучился честностью и дружелюбием, и казалось, кричал: «Поверь мне!» Но Дмитрий твердо повторил:
– Ты мне не выпендривайся. Убери эту херовину, или я уйду.
Людям верить нельзя. Даже если сегодня находишься с ними в отличных отношениях. Ведь завтра может произойти все, что угодно. Журналистам же вообще веры нет. Теперь Алекс пришел, заинтригованный обещанием услышать сенсацию. Но если ему заплатят или просто подкинут скандальных фактов из жизни самого Дмитрия, он накатает свою очередную борзую наглую колонку и глазом не моргнет.
Алекс убрал диктофон, но Дмитрий успел заметить: красная лампочка светится. Пришлось потребовать:
– Кончай свои выкрутасы! Батарейки сюда живо. Нипочему! Мне так спокойнее!
Дождавшись, пока Алекс откроет блокнот, Дмитрий приступил к рассказу:
– Итак, какая-то лажа творится в агентстве моей заклятой подруги Иры Сухановой. В «Supermodels» погибло уже две манекенщицы.
Журналист нетерпеливо перебил:
– Имена?
– Веста Каширцева. Девочку задавила машина. И Катя Родимова. Тут уже вообще детективная история. Мы прилетели в Париж. Одна француженка рассчитывала замутить проект с Chanel и пригласила нас на кастинг. Но ты же знаешь, какие в России телки. Трахать и трахать хочется. И даже если не трахать. Личики хорошенькие, фигурки загляденье. Никак не выбрать. Француженка отобрала одну мою девочку. Мне, кстати, до сих пор не дает, паскуда малолетняя. Ну и одну Иркину. А перед итоговым просмотром выяснилось: Катю кто-то траванул. Конкретно так траванул. Прикинь! Суханова в номер девочки заходит и видит: на полу труп. Позвонили куда полагается. Всех русских согнали в тамошнюю ментовку.
– Что-нибудь выяснили?
– Да какое выяснили, – заулыбался Дмитрий. – Пытались, спрашивали. Но как в таких ситуациях бывает. Никто ничего не видел. Никто ничего не слышал. Подозреваются все. Нас отправили в Москву, чтобы, как я понял, уже наши Пуаро мозги себе ломали. Но мое агентство во всей этой истории, уж будь добр, не упоминай. Кстати, Алекс, еще вот что напиши. Ира Суханова употребляет наркотики.
– Какие? Ты это лично видел?
Дмитрий замялся. Видеть не видел, но Ира в разговоре пару раз упоминала. Говорила, что вроде к кокаину не возникает быстрого привыкания. Зависимости особой нет. Когда надо долго и напряженно работать – помогает, тонизирует, энергии много появляется. Хотя, конечно же, обещала: как только все более-менее войдет в свою колею, завяжет обязательно. Но это обещания из разряда вечных намерений. Ага, проще простого бросить курить. Сам много раз это делал!
