– Дуют в раковины моллюсков, – пояснил Динсдейл. – Сзывают негров на работу.
Вместе с солнцем появились насекомые. Мы отмахивались и отбивались от них, как могли.
– Самые назойливые – это комары и москиты, – сказал капитан. – А на пляжах и в мангровых зарослях можно увидеть сухопутных крабов – такие белые, противные, страшно шустрые. Всегда надевайте ботинки и носки, иначе в ногу вопьется клещ, а это жутко болезненно. Ну, и у нас также водятся мокрицы, клопы, ящерицы и тараканы – огромные, прямо как лобстеры. В домах плантаторов слуги как-то борются с ними, но здесь можно увидеть рабов, лица которых изуродованы шрамами от укусов этих тараканов. Твари нападают на них ночью, когда они спят в грязи в своих хижинах. Ну, и муравьи, конечно, тут их миллиарды. А еще термиты, осы… Змеи.
– Хотите запугать мою жену, сэр? – нахмурился я.
– Ну, разумеется, нет, я ничем не хотел никого обидеть! Просто в Англии существует некая идиллическая картина жизни плантатора – эдакое безмятежное ленивое существование. Хотя на самом деле это непрерывная борьба. За каждой ложкой сахара в чашке английского чая стоит поистине эпическая история. Европейцы не знают истинной стоимости печенья или пирожного.
– А там у вас, похоже, пожар, – заметила Астиза, глядя из-под широких полей соломенной шляпы на клубы дыма, которые в отдалении поднимались с полей.
– После сбора урожая мы поджигаем поля. Это единственный способ прогнать змей и крыс. Из-за грызунов мы теряем треть урожая. Здесь, в Карлайле, была даже объявлена награда – за каждую пойманную крысу давали кукурузный початок или сухарь. Так можете себе представить, рабы переловили тридцать девять тысяч этих тварей! Мы еще шутили: может, негры сами разводят полевых вредителей? Сахарному тростнику надо от четырнадцати до восемнадцати месяцев, чтобы вызреть, и почти вся работа на полях делается вручную, даже без плуга, так что надобно сдерживать вторжение животных-вредителей. А потерять раба от укуса ядовитой змеи дороже, чем потерять лошадь. Вот мы и поджигаем поля, чтобы обезопасить наших негров.
Мы проехали мимо группы рабов, которые высаживали на поле новый тростник. На жарком солнце их темная кожа блестела от пота, а мотыги ритмично поднимались и опускались. Черные надсмотрщики сидели верхом на лошадях и наблюдали за ними, стараясь держаться в тени гигантского дерева. Вдоль борозд были расставлены глиняные кувшины, но для кого предназначалась вода – для рабов или растений, – я так и не понял. Мужчины работали в набедренных повязках и от пыли приобрели красноватый оттенок. Женщины были обнажены до пояса, у некоторых к спинам были привязаны младенцы.
– Белому, можно считать, повезло, если он протянет в этом климате лет пять, – сказал Динсдейл. – Но если он выдюжит, то сможет пятикратно увеличить свое состояние.
И вот мы снова въехали в джунгли и двинулись сумеречным и душным коридором, где воздух был пропитан чувственным ароматом растений. Цветы мелькали яркими разноцветными вспышками. Москиты клубились тут тучами и стали еще более настырными, а мы покрылись липким потом и чувствовали себя совсем несчастными.
– От укусов хорошо помогает яблочный уксус, – сказал капитан.
Наконец, мы вырвались из чащи и увидели огромную вырубку. В центре ее возвышался изящный и уютный особняк. Дом плантатора окружала двухуровневая терраса, где царили тень и прохлада. Все окна были закрыты ставнями, сам дом – выкрашен в жизнерадостный желтый цвет, а кресла-качалки и гамаки так и манили отдохнуть. Кругом росли огромные тропические деревья, отбрасывающие густую тень, а рядом был разбит цветник, пестрый, точно лоскутное одеяло, через который протекал ручеек, впадающий в небольшое искусственное озеро. Настоящий оазис.
– Особняк Карлайл! – торжественно объявил Динсдейл. – Теперь вы можете обсудить все свои дела с губернатором.
Глава 16
Главным занятием в жизни плантатора на Антигуа является обед, и обычно эта церемония занимает от трех до пяти часов, причем в самый разгар жаркого дня. Лорд и леди Лавингтон, оба дородные и наряженные в чудесную одежду, выписанную из Лондона, радостно приветствовали нас с тенистой веранды. Подобно всем остальным колонистам, им не терпелось узнать последние лондонские и парижские новости и сплетни. Мода приходит в Вест-Индию с полугодовым запозданием, а это означает, что зимние костюмы и платья прибывают сюда в самый разгар тропического лета. Но ни один плантатор не может устоять перед искушением немедленно нарядиться в обновки, пусть даже и нещадно в них потеет.
Наши хозяева были, как и мы, слегка навеселе: им приходилось непрестанно, от рассвета до заката, пить воду, очищенную вином и ромом, чтобы восполнить нехватку влаги в потеющем организме. Губернатору и его супруге было слегка за шестьдесят, и их можно было назвать людьми удачливыми: им повезло устоять в политических распрях и, пусть и нехотя, встать на сторону премьер-министра Уильяма Пита, чтобы получить губернаторское назначение, сулившее не только зарплату, но и возвращение на остров, где у них имелись землевладения, отягощенные долгами. Дело в том, что когда один плантатор богатеет, сосед его, как правило, становится банкротом, и Лавингтон стремился вернуться на Антигуа, чтобы спасти свою плантацию от разорения. Штормы и ураганы, война и колебание цен на рынках всегда угрожают разрушить построенное, и мечтам вернуться в Лондон и безбедно провести там остаток жизни не суждено было сбыться до тех пор, пока не удастся навести порядок на землях, расположенных в тысячах миль от Англии. Постоянные финансовые риски, которым подвергается плантатор, придают даже их веселью несколько истерический характер. Подобное поведение мне доводилось наблюдать у игроков за карточным столом. Они все шутят и хорохорятся, а в глазах у них такая тоска…
Перейти с залитого немилосердно ярким солнечным светом двора в гостиную было все равно что попасть в пещеру. Но вскоре глаза наши освоились с темнотой, и мы увидели типично английскую обстановку. Тут стояли массивный стол красного дерева и угловые столики, на столе красовался чудесный фарфор и были разложены тяжелые серебряные столовые приборы. На стенах висели гравюры со сценками охоты и боевыми кораблями, шелковые обои покрылись пятнами плесени. Кроме того, я заметил, что ножки стола находятся в ведрах с водой.
– Защищаем еду от муравьев, – пояснил лорд Лавингтон, усаживаясь в кресло во главе стола с таким видом, точно готовился провести важное совещание. – Интересно, было ли в садах Эдема столько же всякой мошкары? Представляю себе: Ева только и знает, что почесывается, вместо того чтобы есть яблоки.
– Что за глупости говоришь, губернатор! – упрекнула его жена.
– Не сомневаюсь, что мистер и миссис Гейдж уже и сами успели это заметить, верно? – возразил тот. – Этот остров плодит бесчисленное количество самых разных ползающих, прыгающих, летающих, кусающихся и жалящих тварей, причем тут они гораздо крупнее и шустрее, нежели в любом месте, где проживают цивилизованные люди. – Хозяин дома взмахнул рукой, и со стола взлетел целый рой мух. – Эй, мальчики, идите обмахивать, да поживей! – крикнул он, и двое молодых чернокожих слуг, отвлекшихся на минуту, чтобы связать опахало из больших пальмовых веток, заняли свои места и принялись за работу.
