– А от кого? – полюбопытствовала я.
– Не могу знать, – флегматично пожал плечами посыльный. – Если внутри есть карточка, узнаете. Еще можете попробовать поговорить с управляющим, на посылке указан адрес конторы.
– Ладно, давайте сюда, я магистр Шаль-ай-Грас, – вздохнула я, недоумевая, кто и что мог прислать.
– Всего доброго, госпожа Лейла, – улыбнулся Материалист и вышел, пропуская в дверь посыльного.
– И вам тоже. Еще раз большое спасибо, – кивнула я и забрала посылку. Получив вожделенный отпечаток моей ауры в документах, посыльный вяло кивнул, что должно было означать прощание, и ушел к своему транспортному средству. А я, на ходу пытаясь определить, нет ли в посылке каких-нибудь неприятных сюрпризов, и вспомнить, не жду ли я ценного послания, двинулась в рабочую комнату.
Сюрпризов не нашлось, а фантазия спасовала. Никаких посылок не ожидалось, а вероятность внезапного появления каких-то неучтенных родственников или поклонников была совершенно ничтожна. Поэтому, терзаемая любопытством, я разрезала хрустящую и колкую упаковочную бумагу, сняла крышку с плоской широкой коробки и замерла, на несколько мгновений забыв дышать.
Сверху лежала маска. Абстрактная, как и положено для зимнего солнцеворота, – просто женское лицо, расцвеченное изображением пламени и огненной бабочки. Но, во имя богов, что это была за маска! Лицо выглядело почти живым, а составлявшие рисунок крошечные драгоценные камни – не камни даже, тонкая искристая пыль, – были подобраны настолько искусно, что я боялась обжечься, беря маску в руки. Кто бы ни сделал эту вещь, его мастерство было воистину совершенно, а уж стоимость этого произведения искусства я боялась даже представить.
Под маской, на складках изумрудно-зеленой с огненными же вкраплениями ткани, лежала карточка. Почти с ужасом глядела я на эту записку, понимая, что знаю лишь одного человека, способного прислать мне столь дорогой и своевременный подарок.
Верить в реальность происходящего категорически не хотелось, но чуда опять не случилось. Карточка действительно была размашисто подписана «Дайрон» и содержала всего одну короткую фразу: «Будь в этом».
Очень хотелось ослушаться этого приказа, просто до нервной чесотки. Надеть что угодно еще, других цветов, другого вида… Но я прекрасно понимала, что не имею права на такой поступок.
Во-первых, не стоит раздражать этого человека по мелочам.
Во-вторых, протест получится совсем глупый, детский и докажет он только мой страх, и если это не вызовет раздражения дора Керца, то рискует пробудить в нем охотничий азарт и привлечь повышенное внимание. Пока было похоже, что я не слишком интересую его как женщина и действует он скорее по привычке. Получив привычный отклик – послушную и плавящуюся от его внимания слабую женщину, готовую на все, – успокоится и переключится на что-нибудь более интересное.
Оставалась и третья причина, значимость которой и хотелось бы занизить, но не получалось. Мне больше совсем нечего надеть на то роскошное торжество, на котором долженствовало присутствовать. Мои наряды удобны, выполнены из хороших тканей, украшены вышивкой… но на приеме я смотрелась бы нищенкой. Не то чтобы это всерьез задевало – я прекрасно осознавала пропасть между собой и тем миром, в который предстояло окунуться. Скорее, не хотелось привлекать лишнего внимания гостей, а оно было бы неизбежно, не соответствуй я их представлениям о вечерних нарядах.
К тому же шестым чувством я понимала, что дор Керц ни в коей мере не хотел задеть мои чувства или как-то оскорбить. Не из уважения или симпатии. Я просто при всем желании не могла придумать внятную причину, зачем бы ему это могло понадобиться. Может, если бы Тай-ай-Арсель был сказочным злодеем или страдал хроническим комплексом неполноценности… Но дор Керц показался мне – и до сих пор не было возможности усомниться в этом впечатлении – типом весьма хладнокровным и рациональным. И не того я масштаба фигура, чтобы ему стало интересно со мной играть.
Поэтому, приняв правильное решение, я отложила маску и карточку и принялась изучать основной подарок.
Ожидание, что наряд окажется достоин роскошной маски, полностью оправдалось. Лучшие ткани, вышивка золотом… Ко всему великолепию прилагалась пара широких тяжелых браслетов. Хотелось верить, что просто позолоченных.
Примерять подарок я не стала – не было ни малейшего сомнения, что все подойдет по размеру, цвету и стилю, – а вот расстроиться, разнервничаться и испереживаться успела очень быстро. И точно так же быстро взяла себя в руки. Сегодня мне предстоял очень, очень тяжелый труд.
Ох, а ведь еще Хар зачем-то хотел зайти! Будем надеяться, он не выберет для визита самый неудачный момент и не собьет мне настрой.
Ухнув с головой в работу, я тем не менее малодушно пыталась отодвинуть момент, когда придется заняться самой страшной частью иллюзии. Уже были готовы все танцы, соткана иллюзия дора Керца, уже видна была ярость Странника. Но собственно Пляска пока не началась.
И вот тут, спасая меня от необходимости решительно переступить через собственное отвращение, раздался мелодичный звонок, возвестивший о приходе посетителя.
– Привет, кошка, – улыбающийся Хаарам привлек меня за талию и поцеловал в висок. – Я к тебе.
– Какая неожиданность, – я улыбнулась в ответ. – Как вчера погуляли?
– Вяло, – пожал плечами друг, вслед за мной входя в жилую часть дома. – Не поверишь, просидели как два старика, под ту же броженицу обсуждая жизнь и работу. Ни драк, ни девочек, – грустно вздохнул он. – Надо было Фрея звать, с ним бы точно получилось отдохнуть.
– Зато голова потом не болела, – дипломатично заметила я. – Кофе хочешь?
– Если не трудно. Очень уж он у тебя вкусный получается. А ты, гляжу, работаешь? – Он окинул взглядом разложенные по всем доступным поверхностям, включая пол, книги и листы с расчетами. Углубляться в чтение, впрочем, не стал, просто аккуратно освободил место возле стола.
– Ага, всю ночь возилась, – поделилась я и прошла на кухню. Хар двинулся следом и завис в дверях, наблюдая за хлопотами. – А утром компенсатор умер, – поделилась печалью. – Проснулась чуть живая, хорошо, Материалист быстро пришел и все наладил. А ты по какому делу-то?
– Что, уже надоел?
– Нет, – отмахнулась я. – Я всегда рада тебя видеть, но тут правда очень много работы, боюсь не успеть.
– Может, тебе помочь? – странно задумчивым тоном уточнил Хар. Я бросила на него растерянный взгляд, друг очень внимательно меня рассматривал, будто пытался прочитать что-то по моему лицу и в моей душе.
– Это ты случайно глупость сказал или обвиняешь меня в профессиональной несостоятельности? – пошутила я.
– Я не про работу.
– Вы что с Бьорном, вчера сговорились? – опешила от подобной активной опеки. Нет, друзья у меня хорошие, но такая параноидальная заботливость обычно была им несвойственна.
– В некотором роде, – поморщился он. – Лель, я понимаю, что не имею права на этот вопрос, но все равно его задам. Мы очень за тебя беспокоимся. Какие отношения связывают тебя с Дайроном Тай-ай-Арселем, дором Керцем?
