– Это как-то… бесчеловечно, – нахмурилась я. – Никакого нормального общения, только друг с другом. А потом еще удивляются, что у них проблемы с эмоциями!
– Это ты так думаешь. И я. И кто-то еще. Но любой Разрушитель или Материалист скажет тебе, что это гораздо разумнее, и польза от изоляции существенно превышает вред. Вот как раз во избежание таких разговоров про них стараются лишний раз не упоминать. Общество взбунтуется, а сами Разрушители будут против перемен. Они не просто привыкли так жить, они действительно считают, что это правильно.
– А семьи они не создают? – растерянно уточнила я.
– А что, есть Разрушитель на примете? – ехидно ухмыльнулся Хар.
Мне же осталось только порадоваться, что я Иллюзионистка и моего смущения друг не заметил. Лицо, поверхностные эмоции – это всегда маска. В любой ситуации, в любой момент. Точнее, почти в любой – рядом с одним упомянутым тут Разрушителем все мои маски с завидным постоянством летят Караванщику под хвост. Странная реакция, которую нельзя списать на влюбленность или даже неземную любовь. Данаб вон тоже любит своего мужа очень нежно и искренне, но с ней ничего такого не происходит и не происходило, даже когда их отношения только начинались и пребывали в «буйной» фазе.
– Так не терпится выдать меня замуж? – хмыкнула я в ответ. – Нет, я гипотетически интересуюсь.
– Насколько я знаю, это происходит довольно редко. Не настолько, чтобы быть исключением из правил, но все-таки. Причем куда чаще к созданию семьи стремятся женщины, да оно и понятно. Уф, наконец-то! – выдохнул Хаарам, сходя с тропинки и растягиваясь в траве.
За разговором мы незаметно дошли до парка, который действительно находился буквально за углом. Впрочем, парк – это слишком громкое слово. Скорее Дом Луны можно было назвать сквером, уж очень небольшую площадь он занимал. Но что бы ни говорил Хар про день и безопасность, врал он безбожно.
Дом Луны представлял собой небольшой участок почти что джунглей. Яркая пышная растительность отделяла от всего мира множество узких тенистых дорожек, уютных беседок и крошечных полянок, изобилующих фонтанами и искусственными водоемами. Ночью тут и там загорались крошечные серебристые огоньки, света которых едва хватало, чтобы не натыкаться на предметы и деревья.
Главное, в любое время суток это место не для прогулок с семьей и друзьями, а для уединения. Я сейчас даже вспомнила, что на Дом Луны наложили специальные иллюзорные чары: если кто-то не хочет, чтобы его беспокоили, его становится просто невозможно найти. Излюбленное место свидания парочек. Наверное, именно поэтому я здесь была один или два раза за всю жизнь.
– Хар, зачем мы сюда пришли? – озираясь, спросила я.
– Отдохнуть, – отозвался Хаарам с земли. – Ты не представляешь, как я устал от города, камней и песка, – шумно вздохнул он. – Присоединяйся.
Я даже поверила. Тому, что он устал, но не тому, что пришли мы сюда отдыхать. Но сделала вид, что объяснение меня устроило, и даже разлеглась на траве рядом с Харом. В конце концов, если мне не собираются говорить правду, остается только расслабиться и получать удовольствие. Чем я и занялась.
Лежать в траве было действительно довольно приятно, но скорее из-за запаха и ощущения прохлады. Минусом оказались колючие стебли, впивающиеся во все части тела сразу. А еще я чувствовала, что вот прямо сейчас, буквально в ближайшие пару секунд, мне в рукава, штанины, в волосы начнут заползать многочисленные насекомые, живущие в этой самой траве, и это ощущение ужасно раздражало.
– Какое-то у тебя выражение лица… не расслабленное, – ухмыльнулся Хар, нависая надо мной. Кровник лежал, подпирая ладонью голову, очень близко. Он вообще обожает провоцировать людей, вторгаясь в их личное пространство, а сейчас наша поза была особенно интимной. Отлично вписывалось в окружение, но зачем? Не мог же Хаарам вдруг воспылать ко мне страстными чувствами?!
Вел он себя так, как будто мог. Но он ведь тоже мастер Иллюзий.
Еще одна причина, по которой два Иллюзиониста никогда не уживутся в одном доме как муж и жена: очень сложно поверить, что другой не играет.
– Колется, – улыбнулась я в ответ. Легкое смущение, удовольствие, растерянность, предвкушение, нежность. Я приняла и поддержала игру; Хар улыбнулся одними губами, едва заметно кивнул – и отразил мою собственную маску.
Ладонь мужчины медленно и лениво скользнула мне на живот.
– Я соскучился. Как удачно, что удалось тебя оттуда умыкнуть, – и игривая улыбка, так великолепно всегда смотревшаяся на красивом необычном лице Хаарама.
Интересно, почему я никогда раньше не задумывалась, откуда он родом? Слишком странная внешность. Таких белоснежных волос не бывает в нашей пустыне, их и на севере не бывает. Хар – это вообще единственный человек, у кого я видела подобные. И разрез глаз непривычный. И цвет волос – яркий, живой, насыщенный. Почти идеальной формы губы, высокие резные скулы, тяжелый подбородок. Маска?
– Мне все равно кажется, что это была плохая идея, – нахмурилась я, капризно изгибая губы. – Господин следователь…
– Много он понимает, – проворчал, морщась, Хар. – Здесь нам точно никто не помешает, ты даже не представляешь, насколько тут сильные охранные чары.
– Ну, если только, – вздохнула я в ответ, сдаваясь.
Зачем делать маску настолько приметной и яркой? Ведь куда проще спрятаться за заурядной внешностью!
Нет, ерунда. Скорее всего, я просто придумываю всякие глупости, а на самом деле все куда проще. Например, случайное отклонение в генах; все остальное как обычно, а вот в цвете волос стоит прочерк. И тогда он может быть результатом смешения двух людей разных рас. Скажем, халейца и узкоглазой тиянитки.
– Но скоро нас хватятся, так что не будем терять времени. – Улыбка стала удивительно злорадной, и Хар меня поцеловал.
Всерьез.
Целоваться он умел очень хорошо. Впрочем, было бы чему удивляться!
А я продолжала играть. Мы ведь не первый раз целуемся, разве нет?
Очень легко прятаться за инстинктами. Это вообще самая удобная маска, когда можно инстинктивную реакцию немного подстегнуть и вытащить на поверхность. Ее даже маской в полном смысле считать нельзя: инстинкты ведь тоже часть личности, просто все остальные части «я» обычно их подавляют.
Пробуждение оказалось внезапным. Даже несмотря на то, что я ожидала чего-нибудь в этом духе.
– Лежи, – выдохнул мне в губы Хар и резко сел. Во все стороны плеснула волна пламени. Я дернулась, но кровник придержал меня за плечо, не давая подняться.
А я во все глаза таращилась на друга и понимала, что знаю о нем даже меньше, чем думала до сих пор.
Это пламя было настоящим, не иллюзорным, а на такое способны маги только двух направлений – Материалисты и Разрушители, причем скорее – последние.
Бывает ли так, что у одного человека сразу просыпается два дара? Двуталанты? Я слышала сказки о таких, но это были именно сказки. Официальная наука считала, что человек не может вместить сразу два дара. У каждой магии есть своя оборотная сторона, и если управлять двумя силами еще может получиться, то пережить негативное воздействие в таком случае будет невозможно. Крошечная часть силы Разрушителя едва не довела меня до сумасшествия, но я уже была достаточно опытной Иллюзионисткой, когда столкнулась с чужой силой, а мы с самого начала учимся изменять свою личность. А если ребенок, с самого рождения?
