– Да я сам собирался уточнить, просто это второстепенно.
– Гор, не зли меня, – поморщился Целитель. – Меня нельзя сердить, у меня хрупкая душевная организация. Рассказывай!
– В общем-то нечего рассказывать. – Я пожал плечами, решительно задвигая иррациональное нежелание обсуждать данный вопрос с Тахиром в дальний угол сознания. – Ни с кем я не ссорился, просто возникло не вполне понятное неприятное чувство, которое не желает пропадать, и объектом которого, к моему удивлению, являешься ты. Оно появилось, когда Пир сказал, что госпожа магистр в тебя влюблена. Я так и не смог его идентифицировать точно, да еще ощутил глубокий внутренний протест против идеи задать этот вопрос тебе.
– Какой вопрос? – задумчиво разглядывая меня, уточнил Тар.
– Что это за эмоция и как ее избежать в дальнейшем. – Я пожал плечами.
Хмер-ай-Моран некоторое время сверлил меня пристальным взглядом, а потом его губы вдруг раздвинулись в широкой улыбке и Целитель радостно расхохотался.
– Рад, что удалось тебя развеселить, но, может быть, ты наконец закроешь тему, которую сам же и поднял, и я смогу вернуться к работе? – недовольно проговорил я через пару секунд, когда стало понятно, что так просто Тахир не успокоится. Почему-то его веселье вызывало недовольство.
– Ох, прости ради богов, – похохатывая и утирая радостные слезы, с трудом выдавил он. – Я понимаю, что с моей стороны это ужасно непрофессионально, и все такое. Да и с самого начала был уверен, что наблюдать вас двоих будет крайне занимательно, мог бы сдержаться. Не сердись, этот Пир сказал глупость, твоя Иллюзионистка влюблена в меня не больше, чем в того же Пира, Хаарама или Бьорна. Может, только доверяет мне чуть больше, чем им. Я чем угодно поклясться могу, что никаких романтических видов на Лель у меня нет, хоть она и милая девочка.
– И что в этом смешного? – озадаченно уточнил я, между тем с некоторым недоумением ощущая, что неприятное незнакомое чувство пошло на убыль.
– В этом ничего. Просто… ревность в исполнении Разрушителя – это испытание для моей слабой психики, – хихикнул он. – Нет, в общем-то, я понимаю, почему ты хотел все уточнить у меня и почему данная мысль вызвала у тебя противоречие: это действительно логичный, но неожиданный с точки зрения психологии ход. Прямо хоть вставляй в учебник как хрестоматийный пример «отличие психологии Разрушителей от нормальных людей». И – да, поздравляю, теперь ты знаешь, что такое ревность. И, мне кажется, если ты начал Лель ревновать, думаю, тебя в ближайшем будущем ждет много неожиданных эмоциональных открытий.
– Например? – решил на всякий случай уточнить я. Ладно, ревность так ревность, тем более такое предположение у меня было.
Как раз из-за таких чувств Разрушители и стараются от них абстрагироваться. Потому что мешает работать, да при этом еще и неприятное.
– А вот ты ее поцелуй, сразу узнаешь, – ехидно осклабился Тар. – Главное, на свадьбу пригласить потом не забудьте. Ладно, это все лирика, – сам оборвал свои шутки Целитель, беря себя в руки. – К делу. Я тебе совершенно точно могу назвать имя единственного человека, который был в курсе. Юнус Амар-ай-Шрус. Погоди, не злись, давай объясню, никому я ничего не рассказывал. Просто в тот момент, когда ты заходил, в моем доме были он и его жена, и больше никого. И никому я, разумеется, об этой твоей просьбе не говорил. И после твоего ухода он сам ушел, оставив женщину на мое попечение, чему я поначалу даже радовался. Пока не выяснил, что это чуть не стоило жизни Лель.
– И что его жена? Чем она больна? И как ты их к себе заманил? Про то, зачем, не спрашиваю, и так понятно, – неодобрительно поморщился я. Терпеть не могу, когда непрофессионалы лезут в расследование. Тахир, конечно, гораздо умнее большинства обывателей и откровенных глупостей совершать не будет, но все равно мешает.
– А это как раз интересный вопрос, – кивнул он. – Он давно просил меня посмотреть его жену, вроде как у нее затяжная депрессия на почве хронического безделья. Точнее, про почву это я сам предполагал и потому отказывался под благовидными предлогами, ссылаясь на нехватку времени. А тут решил воспользоваться случаем и сообщил ему, что время освободилось и я вот прямо сейчас готов их принять.
– И он так легко согласился?
– Думаю, он был уверен, что я не буду докапываться до сути, а просто разберусь с симптомами. Так часто делают с богатыми домохозяйками, не отличающимися большим умом и разнообразием интересов: так проще. К тому же на первый и даже на второй взгляд все сходится. Но ты же меня знаешь, я не люблю оставлять нерешенные вопросы. В общем, пока не знаю, что именно, но повод для депрессии у нее более чем серьезный. Там даже не депрессивное расстройство, а нервный срыв уже, причем на фоне кратковременных провалов в памяти и общего крайне подавленного эмоционального состояния. А еще я провел полный осмотр и могу поклясться чем угодно: не раз и не два эта женщина побывала в руках у Целителя, восстанавливавшего поврежденные ткани. Следы едва уловимые, и, если не искать специально, их сложно заметить. Причем, если судить по характеру повреждений, думаю, имело место неоднократное и очень изощренное грубое насилие, после чего ее исцеляли и подчищали ей память, сильные Иллюзионисты такое могут. А Амар-ай-Шрус очень сильный Иллюзионист.
– А что ты думаешь о нем самом? – кивнув в подтверждение слов Целителя, продолжил я расспросы.
– Он действительно чувствует себя тем, кем выглядит. То есть он не прикрывается маской, он действительно не считает все то, что творит, преступлениями. Он ощущает себя непогрешимым и благородным, и, если бы не твой амулет ясного разума, мне бы не помогло оспорить это даже знание истории, произошедшей с Лель. Проще говоря, редкостная, просто сказочная тварь. Я очень надеюсь, что он умрет в муках, даже согласен ради такого тряхнуть стариной и устранить его самостоятельно.
– Погоди, – поморщился я. – Ты его устранишь, и у меня последние ниточки оборвутся.
– Кстати, про ниточки. Личность Целителя установили?
– Да, конечно. Ты его, наверное, не знаешь; Рияз Зарай-Зимар, у него была частная практика.
– Действительно, имя знакомое, но ничего примечательного вспомнить не могу, – кивнул Тахир. Как мне показалось, с облегчением. И его можно понять: неприятно было бы обнаружить подобную сволочь среди тех, кого считал достойными если не доверия, то хотя бы уважения.
– Только с него все равно никакого толку, он дал клятву о неразглашении. Не по контракту, а персонально, человеку. Так что…
– Кстати, не скажи! – вдруг оживился Тар. – Ты же, наверное, не в курсе, что это за клятва и почему так сложно ее снять? Сейчас расскажу. По большому секрету, как Владыка Владыке, – он насмешливо подмигнул. – Короче, если бы ее так легко было заключить, облезлый киначий хвост вам был бы, а не ловля преступников. Для подтверждения такой клятвы должно выполниться несколько условий. Во-первых, давать ее может только маг. Просто потому, что она завязана на даре, представляет собой магическое действие и убивать человека в случае нарушения будет его собственный дар. А во-вторых, и это еще интереснее, знаешь, почему клятвы заключаются исключительно по официальному договору, а не берутся всеми желающими на каждом углу? Для того чтобы она вступила в силу, нужны совместные усилия минимум двух Владык, и то они будут потом сутки лежать пластом. Обычно заключение такого контракта распространяется на всех Владык домов, они жертвуют небольшой процент своей силы, и все счастливы.
