В случае с Ноэль Готье отказался от всего этого. Ради одной случайной ночи не стоило прибегать к дорогим духам, музыке и телячьим нежностям. Девушка здесь просто для того, чтобы ее трахнули. Она действительно непроходимая дура, если надеется, что он отдаст ей свой величайший и уникальный талант в обмен на то, что есть между ног у каждой женщины.
Готье стал ложиться на нее. Ноэль его остановила.
– Подождите, – шепнула она.
Он недоуменно посмотрел на девушку. Ноэль потянулась за двумя небольшими тюбиками, которые заранее положила на ночной столик. Она выдавила содержимое одного из них себе на ладонь и стала втирать его в пенис Готье.
– К чему это? – удивился он.
Она улыбнулась.
– Увидите сами.
Ноэль поцеловала его в губы, пробираясь языком к нему в рот быстрыми птичьими движениями. Она оторвалась от его губ и, лаская Готье языком, стала опускать голову вниз к его животу. При этом волосы Ноэль упали на его тело, и у него было такое чувство, что кто-то трогает его мягкими, шелковистыми, волшебными пальцами. Он заметил, что его орган начал подниматься. Ноэль повела языком ему по ногам и, дойдя донизу, принялась посасывать большие пальцы его ног. Теперь его член был тверд и прям до предела, и, не дав Готье опомниться, Ноэль оседлала его. Когда он входил в нее, теплота ее влагалища соединилась с кремом, который Ноэль нанесла ему на пенис, и Готье охватило невыносимое возбуждение. Скача на нем как бешеная, Ноэль успевала левой рукой ласкать его мошонку, которая начала гореть. В содержимое крема на его пенисе входил ментол, дающий ощущение холода, которое в сочетании с ее теплом и пылом мошонки приводило его в неистовство.
Они провели в любовных играх всю ночь, причем каждый раз Ноэль отдавалась ему по-новому. Это был самый небывалый чувственный опыт в его жизни.
Утром Арман Готье сказал ей:
– Если у меня хватит сил встать, я оденусь и отведу тебя завтракать.
– Оставайтесь в постели, – предложила ему Ноэль.
Она подошла к стенному шкафу, выбрала один из его халатов и надела его.
– Отдыхайте. Я скоро вернусь.
Когда Ноэль вновь появилась в спальне, она несла на подносе завтрак, состоявший из свежего апельсинового сока, необыкновенно аппетитного омлета с колбасой и луком, подогретых и намазанных маслом кусочков хлеба, джема и черного кофе. На вид завтрак очень понравился Готье.
– А ты не хочешь поесть? – спросил он.
Ноэль отрицательно покачала головой:
– Нет.
Она уселась в мягкое кресло и стала смотреть, как он завтракает. В его открытом сверху халате, обнажавшем изгибы ее прелестной груди, и с взъерошенными, распущенными волосами Ноэль выглядела еще красивее, чем ночью.
Арман Готье коренным образом изменил свое первоначальное мнение о Ноэль. Нет, она вовсе не подстилка для мужчин. Это – бесценное сокровище. Однако на своем театральном веку он повидал немало сокровищ и не намерен тратить драгоценное время и режиссерский талант на жаждущую попасть на сцену непрофессионалку с лучистыми глазами, какой бы красавицей она ни была и как бы ни проявляла себя в постели. Готье был глубоко предан театру и серьезно относился к своему искусству. Он и раньше не шел на компромиссы, а теперь уж и подавно не уступит.
Накануне вечером он рассчитывал провести с Ноэль ночь, а утром избавиться от нее. Сейчас, когда он ел ее завтрак и изучал ее, Готье вдруг подумал о том, как бы удержать Ноэль у себя в любовницах до тех пор, пока она ему не надоест, не поощряя ее стремления поступить на сцену. Он понимал, что должен чем-то завлечь ее, и осторожно приступил к делу.
– Ты собираешься выйти замуж за Филиппа Сореля? – спросил Готье.
– Конечно, нет, – ответила Ноэль. – Я не этого хочу. Ну вот, начинается.
– Чего же ты хочешь? – поинтересовался он.
– Я уже говорила вам, – спокойно ответила Ноэль. – Хочу стать актрисой.
– Конечно, – согласился он, а затем добавил: – У меня есть много знакомых, которые преподают сценическое мастерство. Я могу отправить тебя к кому-нибудь из них, и они научат тебя, Ноэль...
– Нет, – перебила она его.
Ноэль смотрела на него добродушно и тепло, всем своим видом показывая, что всегда готова согласиться с ним. Тем не менее Готье чувствовал, что она полна решимости и тверда как сталь. Слово «нет» можно произнести на разные лады – со злобой, упреком, разочарованием и недовольством. Ноэль сказала его мягко, но было совершенно ясно, что она не отступится. Все оказалось намного труднее, чем он ожидал. В какой-то момент у Армана Готье появился соблазн послать ее к черту. Ведь он часто так поступал со многими девицами. Взять и сказать, что у него нет на нее времени. Но он тут же вспомнил те небывалые ощущения, которые он испытал ночью, и решил, что будет последним дураком, если отпустит ее так скоро. Конечно, ради нее можно слегка пойти на попятный, но не поддаваться целиком.
– Ну ладно, – согласился Готье. – Я дам тебе пьесу. Ты ознакомишься с ней и, когда выучишь наизусть, прочтешь ее мне, а я посмотрю, есть ли у тебя дарование. После этого мы решим, что с тобой делать.
– Спасибо, Арман, – поблагодарила его Ноэль.
Однако в ее благодарности не чувствовалось ни радости победы, ни удовольствия. Она принимала это как должное. Впервые у Готье появилось легкое сомнение, но он постарался отмахнуться от него как от смехотворной слабости. Ведь он же умеет обращаться с женщинами.
Пока Ноэль одевалась, Арман Готье отправился в свой уставленный книгами кабинет и быстро просмотрел стоявшие на полках знакомые и залистанные тома. Наконец, саркастически улыбаясь, он выбрал «Андромаху» Еврипида, одну из труднейших для любой актрисы классических пьес.
– Вот, держи, моя дорогая, – сказал он Ноэль. – Когда выучишь роль, мы с тобой займемся ею вместе.
– Спасибо, Арман. Вы не пожалеете об этом.
Чем больше он думал о своей уловке, тем веселее ему становилось. Ноэль понадобится неделя или даже две, чтобы выучить роль. Скорее всего она просто придет к нему и признается, что не в состоянии запомнить столько текста. Готье посочувствует ей, объяснит, насколько трудна актерская работа, и у них установятся отношения, не омраченные стремлением попасть на сцену. Вечером Готье сказал Ноэль, какого числа он сможет пообедать с ней, и она ушла.
Когда Ноэль вернулась в квартиру, в которой жила вместе с Филиппом Сорелем, он ждал ее там. Сорель был сильно пьян.
– Сука! – заорал он на нее. – Где ты провела ночь?
Ему было все равно, что она ему ответит. Сорель знал, что выслушает ее оправдания, побьет ее, уложит в постель и простит.
Однако вместо оправданий Ноэль прямо заявила ему:
– С другим мужчиной, Филипп. Я пришла забрать свои вещи.
Пораженный Сорель с недоверием посмотрел на Ноэль, а она отправилась в спальню упаковывать чемодан.
