Энни удивленно посмотрела на нее.
– Простите, – извинилась она. – Я... я... думала, что, раз он ваш друг, вам будет интересно.
– Он мне вовсе не друг, – поправила ее Кэтрин. – Скорее враг.
Заметив, что Энни крайне озадачена, Кэтрин предложила ей:
– Может быть, мы просто забудем о господине Дугласе?
– Конечно, – согласилась Энни с недоумением в голосе. – Я сказала ему, что, по-моему, вы будете довольны.
Кэтрин уставилась на нее.
– Когда?
– Когда он звонил сегодня утром. Он звонил три раза.
Кэтрин стоило огромного труда напустить на себя безразличный вид и спросить:
– А почему вы не сообщили мне об этом?
– Вы же велели мне не беспокоить вас, если он будет звонить. – Она недоуменно смотрела на Кэтрин.
– Он не оставил номер своего телефона?
– Нет.
– Хорошо.
Кэтрин вспомнила его лицо, эти большие темные дразнящие глаза.
– Хорошо, – еще раз сказала она более твердым голосом.
Кэтрин продиктовала несколько писем и, когда Энни вышла из комнаты, подошла к мусорной корзине, чтобы достать оттуда выброшенную газету. Она прочла все, что там было написано о Ларри. Он оказался первоклассным летчиком-истребителем, уничтожившим уже восемь самолетов противника. Его самого дважды сбивали над Ла-Маншем. Она нажала кнопку внутренней связи и предупредила Энни:
– Если господин Дуглас позвонит еще, я поговорю с ним.
После короткой паузы раздался голос Энни:
– Слушаюсь, мисс Александер.
В конце концов, не было никакого смысла грубить человеку. Кэтрин попросту извинится за свое поведение на киностудии и попросит, чтобы он больше ей не звонил. Ведь она собирается замуж за Уильяма Фрэзера.
Во второй половине дня она ждала очередного звонка Ларри. К шести часам вечера он так и не позвонил. «А чего ему звонить? – спросила себя Кэтрин. – Наверное, сейчас он укладывает к себе в постель с полдюжины других девиц. Тебе еще повезло. Связаться с ним – все равно что встать в очередь за мясом. Записываешь свой номер и ждешь, пока удастся подойти к прилавку».
Отправляясь домой с работы, она обратилась к Энни:
– Если завтра позвонит господин Дуглас, скажите, что меня нет.
Энни и бровью не повела.
– Слушаюсь, мисс Александер. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Войдя в лифт, Кэтрин задумалась. Она была уверена, что Билл Фрэзер собирается жениться на ней. Пожалуй, лучше всего предложить ему сделать это сейчас, немедленно. Сегодня вечером она попросит его обвенчаться с ней. Они проведут медовый месяц где-нибудь подальше от Вашингтона, а когда вернутся, Ларри Дугласа уже не будет в городе или вообще все изменится.
Двери лифта отворились на первом этаже, и в фойе она увидела Ларри Дугласа. Он стоял прислонившись к стене, в форме старшего лейтенанта, и на груди у него не было ни одной награды. Улыбаясь, он поспешил к ней.
– Ну как, в этом я выгляжу лучше? – весело спросил он.
Кэтрин в растерянности уставилась на него, и сердце у нее чуть не выпрыгнуло из груди.
– Ведь... ведь носить чужую форму не полагается по уставу.
– Да уж и не знаю, – честно признался он. – Я-то думал, что вы за все это отвечаете.
Он смотрел на нее сверху вниз, и она тихо сказала ему:
– Не нужно делать этого ради меня. Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое. Я принадлежу Биллу.
– Где же ваше обручальное кольцо?
Кэтрин не стала отвечать и бросилась к выходу. Когда она добежала до дверей, он уже опередил ее и галантно распахнул их перед ней.
На улице он взял ее под руку. Кэтрин словно ударило током. Его прикосновение сжигало ее тело.
– Кэти... – попытался он заговорить с ней.
– Ради Бога, – в отчаянии перебила она его, – что вам от меня нужно?
– Все, – тихо ответил он. – Мне нужны вы.
– Но ведь это невозможно, – застонала она. – Мучайте кого-нибудь другого.
Кэтрин повернулась, чтобы уйти, но он потянул ее обратно.
– Что вы имеете в виду?
– Сама не знаю, – ответила Кэтрин, и глаза ее наполнились слезами. – Я несу чушь. У меня... у меня голова болит с похмелья. Я хочу умереть.
Ларри сочувственно улыбнулся:
– Я замечательно лечу похмелье.
Он повел ее в гараж, расположенный в здании.
– Куда мы идем? – спросила Кэтрин, умирая от страха.
– К моей машине.
Кэтрин подняла глаза, стараясь заглянуть ему в лицо, чтобы прочесть на нем радость победы. Однако сильное и необыкновенно красивое лицо Ларри выражало лишь участие и сострадание.
Служитель гаража вывел автомобиль желто-коричневого цвета с открытым верхом. Ларри помог Кэтрин залезть в машину, а сам нырнул на водительское место. Сидя рядом с Ларри, Кэтрин молча смотрела перед собой. Она понимала, что рушит свою жизнь, но ничего не могла с собой поделать. У нее было такое чувство, что все это происходит не с ней, а с кем-то другим. Кэтрин хотела сказать глупой и растерявшейся девочке, мчавшейся к своей погибели, что надо бежать прочь, но у нее не осталось сил.
– Едем к тебе или ко мне? – мягко спросил Ларри.
Она лишь безнадежно покачала головой.
– Мне все равно, – ответила она обреченно.
– Тогда ко мне.
Значит, у него все-таки есть чувства. А может быть, он боится тени Уильяма Фрэзера.
Кэтрин наблюдала, как Ларри спокойно и умело вел машину в потоке уличного движения. Нет, ему сам черт не страшен. Оттого-то он так и привлекателен.
Кэтрин изо всех сил старалась убедить себя, что она свободна, всегда готова отказать ему и в любой момент сумеет уйти. Разве позволительно любить Уильяма Фрэзера и в то же время так увлечься Ларри?
– Если это поможет, – тихо сказал он, – я тоже очень нервничаю.
Кэтрин взглянула на него.
– Спасибо, – поблагодарила она.
Конечно, Ларри говорит неправду. Наверное, он шептал это всем своим жертвам, когда клал их в постель и соблазнял. По крайней мере он не злорадствует, не радуется чужому несчастью. Кэтрин больше всего мучило, что она предает Билла Фрэзера. Он для нее слишком дорог, чтобы причинять ему боль, а ведь Биллу будет очень больно. Она знала об этом и понимала, что поступает дурно и неразумно, но у нее уже не было своей воли.
Они въехали в красивый жилой квартал, расположенный на улице, окаймленной тенистыми деревьями. Ларри остановил машину у одного из многоквартирных домов.
