Втроем они облазили всю квартиру. Наконец генерал Шайдер нашел коробку в одном из стенных шкафов прихожей. Он поднял ее и удивился:
– Похоже, она пустая.
Ноэль тут же открыла коробку и заглянула внутрь. Там ничего не было.
– Проклятая кретинка! – закричала Ноэль. – Неужели она запихнула этот прекрасный новый халат в мой чемодан вместе с остальной одеждой? Только бы она его не испортила.
Ноэль глубоко вздохнула, чтобы как-то унять раздражение.
– У вас в Германии тоже такая морока со служанками?
– Полагаю, что служанки всюду одинаковые, – ответил генерал Шайдер.
Он пристально наблюдал за Ноэль. Она вела себя странно. Чересчур много разговаривала. Она поймала на себе его взгляд.
– При вас я чувствую себя школьницей, – пояснила Ноэль. – Уж и не помню, чтобы я когда-нибудь так нервничала.
Генерал Шайдер улыбнулся. Ах вот в чем дело! А может быть, она ведет с ним какую-то игру? Что ж, во всяком случае, скоро все прояснится. Он посмотрел на часы.
– Если мы немедленно не выедем, то прибудем на место очень поздно.
– Я готова, – согласилась Ноэль.
Она молила Бога, чтобы и все остальные были готовы. Когда они спустились на первый этаж и проходили через холл, консьерж был мертвенно-бледен. Ноэль подумала, что случился прокол. Она выразительно посмотрела на консьержа в надежде получить от него какой-то сигнал, но старик не успел подать ей знака, поскольку генерал быстро взял Ноэль под руку и повел к выходу.
Лимузин генерала Шайдера стоял прямо у подъезда. Багажник оказался закрытым. Прохожих на улице не было. Ноэль бросила последний взгляд на консьержа, но генерал подошел к ней вплотную и закрыл обзор. Уж не нарочно ли? Ноэль впилась глазами в закрытый багажник, но ничего не обнаружила. Несколько часов ей придется пребывать в неведении. Как же ей проверить, удался ли их план? Тревога ожидания становилась невыносимой.
– С вами все в порядке? – спросил генерал Шайдер с подозрением.
Ноэль почувствовала, что дело неладно. Нужно найти предлог, чтобы вернуться в подъезд и на несколько секунд остаться наедине с консьержем. Она заставила себя улыбнуться.
– Я совсем забыла, – спохватилась Ноэль. – Мне должен позвонить один из друзей. Я попрошу ему кое-что передать...
Генерал крепко сжал ей руку.
– У нас нет на это времени, – заметил он с улыбкой. – Теперь вы будете помнить только обо мне.
Шайдер повел ее к машине. Не прошло и минуты, как они уже были в пути.
* * *
Через пять минут после того, как генерал Шайдер увез в своем лимузине Ноэль, у ее дома раздался скрип тормозов, и из черного «мерседеса» выскочил полковник Мюллер с двумя гестаповцами. Он тут же посмотрел наверх, а затем обвел взглядом улицу.
– Они уехали, – сказал он.
Его подручные бросились в подъезд и позвонили консьержу. Дверь отворилась, и перед ними предстал до смерти напуганный старик. Они затолкали консьержа в его крохотную квартирку.
– Где фрейлейн Паж? – резко спросил полковник Мюллер.
Консьерж в ужасе уставился на него.
– Она... она ушла, – ответил старик.
– Это я и без тебя знаю, старый дурак! Куда?!
Консьерж беспомощно затряс головой.
– Не имею представления, месье. Я видел только, что она уехала с офицером.
– Она не сказала, где ее можно найти?
– Н-нет, месье. Мадемуазель Паж никогда не говорит мне о таких вещах.
Полковник Мюллер свирепо посмотрел на старика и повернулся к нему спиной.
– Они не могли далеко уехать, – сказал Мюллер своим подручным. – Немедленно свяжитесь со всеми заставами. Сообщите им, что я приказал задержать машину генерала Шайдера. Как только они это сделают, пусть немедленно позвонят мне!
Военные не разъезжали по Парижу в такое время, а потому на улицах почти не было транспорта. Машина Шайдера свернула на Западное шоссе, проходящее через Версаль. Понадобилось всего двадцать пять минут, чтобы добраться до пересечения магистралей, откуда расходятся пути на Виши, Гавр и Лазурный берег.
Ноэль казалось, что свершилось чудо и им удастся выбраться из Парижа, ни разу не нарвавшись на заставу. Ей следовало бы знать, что даже немцы с их хваленой деловитостью не в состоянии контролировать все ведущие из города дороги. Только она подумала об этом, как из темноты показалось дорожное заграждение. На шоссе замигали яркие красные огни. За ними поперек дороги стоял немецкий военный грузовик. Ноэль увидела на обочине шестерых немецких солдат и две французские полицейские машины. Лейтенант вермахта поднял руку, и лимузин Шайдера остановился. Лейтенант подошел к водителю.
– Выйдите из машины и предъявите документы!
Генерал Шайдер опустил боковое стекло и с раздражением обратился к проверяющему:
– Я – генерал Шайдер. Что здесь, черт возьми, происходит?
Лейтенант вытянулся по швам.
– Прошу прощения, генерал. Я не знал, что это ваша машина.
Генерал бросил взгляд на заграждение.
– Что случилось?
– Господин генерал, мы получили приказ проверять все машины, выезжающие из Парижа. Все дороги из города перекрыты.
Генерал повернулся к Ноэль.
– Проклятое гестапо! Извините, дорогая.
Ноэль почувствовала, что побледнела как мел, и была рада, что в машине темно. Тем не менее она взяла себя в руки и спокойно сказала:
– Ничего страшного.
Ноэль думала о грузе, лежащем в багажнике. Если ее план удался, то этим грузом должен быть Исраэль Кац, и через секунду его заберут. А вместе с ним и ее.
Лейтенант повернулся к шоферу.
– Прошу вас открыть багажник.
– Там только багаж, – запротестовал капитан. – Я сам все туда укладывал.
– Прошу прощения, капитан. Я выполняю приказ. Все автомобили из Парижа подлежат обыску. Открывайте багажник.
Чертыхаясь себе под нос, водитель открыл дверцу и стал вылезать из машины. У Ноэль лихорадочно заработал мозг. Нужно придумать что-то, чтобы не допустить обыска и при этом не вызвать подозрений. Водитель уже вышел из машины. Для раздумий не осталось времени. Ноэль украдкой взглянула на генерала Шайдера. От злости он сощурил глаза и сжал губы. Она повернулась к нему и простодушно спросила:
– Нам тоже выходить, Ганс? Нас будут обыскивать?
Ноэль видела, что он едва сдерживает гнев.
– Стойте! – Голос генерала был подобен удару хлыста. – Садитесь обратно в машину! – приказал он шоферу.
Затем Шайдер повернулся к лейтенанту и в ярости заорал:
