— Чувствую аромат хорошей драки.
Тьфу ты, аж вздрогнул от голоса над ухом. У Джаниса неприятная привычка подкрадываться сзади. И талант оставаться незамеченным, если ему этого хочется.
— Не дом, а проходной двор, — пожаловался я, сгребая брата в объятиях. — Я рад видеть тебя, Джанис, но ты не мог бы предупреждать в следующий раз, если собираешься в гости?
— Извини. Выгонишь меня?
— Нет, живи. Как раз комнаты освобождаются.
— Отлично! — обрадовался он. — Так по какому поводу дуэль?
— Просто Фергус нарвался. Достал!
Альбинос приосанился:
— Да, я такой! — и снова вгрызся в фазанью ногу.
— Он что — правда этим гордится? — страдальческим шепотом спросил я у Джаниса.
Тот засмеялся:
— Считается, что это довольно сложно сделать.
— Сложно сделать? Да Мэй постоянно достает меня своими глупостями, Мартин — нравоучениями, а Эйприл — благопристойным идиотизмом.
— А я?
Я задумался:
— Ты — нет. Как тебе удалось вырасти нормальным?
Джанис — действительно самый нормальный из нас. Не могу припомнить за ним сколько-нибудь значимого порока или недостатка.
Вот кого и правда невозможно «достать» — всегда доброжелателен и спокоен. А еще братом нельзя манипулировать — усовестить, поймать на чувство вины или заставить делать что-то, чего он делать не хочет. И не потому, что он сопротивляется или впадает в агрессию. Джанис просто выскальзывает из рук, как кусок мыла.
Это внушает уважение.
Его нельзя назвать особо аристократичным. Низенький — ниже меня почти на голову, коренастый, с простецким, немного крестьянским лицом. Каштановые слегка вьющиеся волосы, ранние залысины, щеки слишком округлые, что отчасти маскирует бородка. Полноват: стоит ему бросить тренироваться — и наберет фунтов десять. Густые брови «домиком» придают ему слегка удивленный вид. Не красавчик, но лицо ясное, открытое и вызывает симпатию. Пока не покажет зубы.
Он помнит об этой своей особенности и старается улыбаться, не разжимая губ.
— Дай угадаю — ты тоже приехал на Большую игру?
— Тоже? Значит, есть еще кто-то?
— Фергус. Ему не терпится проиграть свой недавний выигрыш.
— Вы, два куска дерьма! Кончайте делать вид, будто меня здесь нет! А будешь каркать и отгонять мою удачу, — это уже мне, — кишки вокруг шеи намотаю.
— Попробуй, — с опасной доброжелательностью предложил я.
Джанис встал между нами и замахал руками:
— Туше, девочки! Давайте перенесем драку в грязи на «после обеда».
Фергус заржал от «девочек» — он простой парень, немного надо для счастья. Запустил обглоданной фазаньей ногой в окно и откинулся на стуле, ковыряя в зубах.
— Ну ладно — Фергус, с ним все ясно. Ты-то что забыл на Большой игре?
— Хочу выиграть услугу.
— Какую?
— Да так, — он подмигнул, намекая, что потом, не при Фергусе. Разумно. — Вы будете драться?
Я зевнул. Злость улеглась, чему весьма способствовал вид переметных сум с вещами Фергуса. Брат действительно собирался уехать после завтрака, как обещал.
Не знаю, где он планирует жить до Большой игры. И не могу сказать, что меня волнует этот вопрос.
— Неа. Лень. У меня большие планы на день. Днем обед с Исой, вечером — подвиг.
— Тогда приглашаю разделить со мной завтрак.
— Без проблем. Только помогу Фергусу найти дорогу к выходу.
— Не ной! Уеду я, уеду. Видеть твой клоповник больше не могу.
— И карлика своего не забудь.
* * *
Я всегда гадал, как Фергус сумел пройти Оммаж. За счет чего овладел своей тенью?
Был же в нем какой-то стержень, который помог противостоять Хаосу. Иначе он не стал бы Стражем.
Когда мы все еще делили один дом на Эмайн Аблах, брат был иным. Зашуганный, тощий и слегка чокнутый, он походил на кусок глины в поисках гончара. Понятия не имею, отчего он выбрал на эту роль меня, но я погано справился. Обожающий взгляд снизу вверх сначала льстил, а потом начал невыносимо раздражать.
Позже, когда мы уже подросли, но умней еще не стали, для него пришла пора сжигать то, чему поклонялся. Он как одержимый пытался переиграть меня в чем угодно — от фехтования и магической науки до успеха у женщин.
До сих пор благодарен ему за это. Никогда не стал бы добровольно так усердно учиться, не наступай альбинос мне на пятки. Хороший соперник куда ценней оруженосца.
Даже зауважал его тогда.
Потом все мы, кто раньше, кто позже, нашли выход с Эмайн Аблах в большой мир, и наши пути разошлись. Я видел Фергуса редко, в основном на семейных сборах. С ним продолжало твориться что-то странное, но, боги свидетели, я не собирался лезть в чужую жизнь без приглашения. Я бы и после приглашения еще двадцать раз подумал.
Сейчас в опасном красноглазом маге ничто не напоминало о нервном мальчишке, готовом ловить любое мое слово. Наверное, он ненавидит меня за то, что я помню его иным. Я бы ненавидел на его месте.
Ну, что выросло, то выросло.
Еще пара дней, и я бы все равно вышвырнул его из дома. Признаюсь, еле удержался, чтобы не сделать это тем же вечером, когда обнаружил его рядом с Франческой в библиотеке.
Мы прощались во дворе, и я подумал, что не видел Фергуса почти век, а теперь хорошо бы еще век не видеть, о чем тут же и сказал. Если кто и способен оценить подобную прямоту, так это он.
Альбинос захихикал:
— Ты примерно так же всех всегда бесишь.
— Шутишь, дружок! Искренне надеюсь, что делаю это изящнее.
Он поднял на руки карлика и посадил на рыжего жеребца. Я снова залюбовался. Конем, не карликом, ясное дело. Восхитительная зверюга. Фергус недостоин этой лошади.
— Нравится? — спросил он, поймав мой завистливый взгляд. — Не ври, Элвин, я сразу понял, к чему расспросы. Меняю на твою девку.
— Ты что — полынной настойкой похмелялся? Обменять скакуна фэйри на человеческую девку?
— Ага, — он облизнулся.
Я помедлил. Будь на его месте любой другой, я бы заподозрил шутку или попытку манипуляции. Но Фергус, именно Фергус, легко мог пойти на подобную сделку. Когда ему чего-то хочется, цена не имеет значения.
Огненный конь стоял, изогнув лебединую шею, и прял ушами. По шерсти бежали мелкие золотые искры. Я мог чувствовать его присутствие с закрытыми глазами — столько скрытой мощи, магия в моей крови просто пела в ответ. Представил, как он несется сквозь бурю, именно сквозь бурю, не подвластный стихиям и сам часть стихии…
