– Правда? – удивленно переспросила Ким. Сержант утвердительно кивнул и пожал плечами.
Инспектор отошла в сторону, и Брайант последовал за ней.
– Так, и на чем мы стоим?
– М-м-м… переговорщик сейчас разбирается с ситуацией на противоположном конце Бирмингема. Там алкаш с ножом не выпускает жену из дома, – сержант взглянул на часы. – Даже если он все бросит и немедленно отправится сюда, то появится не раньше чем минут через сорок.
Ну да, проехать через центр города в пять тридцать вечера совсем непросто.
– Черт… Еще что-то?
– Газетчики на подходе. Сейчас все они интервьюируют свидетелей, которые с радостью делятся с ними информацией. Территория стоянки абсолютно стерильна, и здесь же находится клининговая компания
[45] – на тот случай, если его придется соскребать с земли.
Брайант отнюдь не был циником – мужчина действительно в какой-то момент мог прыгнуть или даже случайно сорваться.
Быстро оценив ситуацию, Ким поняла, что с того места, где стояли ротозеи и находилась пресса, им будет все отлично видно. Они даже почувствуют сильное разочарование, если ничего не произойдет.
Она посмотрела на море лиц за барьерами, на которых было написано нетерпеливое ожидание.
На мгновение Стоун подумала, что хорошо бы было оставить их там, где они и стоят: если им повезет, то они увидят, как его тело ударится о землю и его кости затрещат, как ломающиеся спички, – эта картинка будет являться им в ночных кошмарах долгие месяцы! Только прописанная в инструкциях процедура заставила ее отказаться от этой мысли.
– Брайант, нам нужен второй барьер. Пусть толпу отодвинут за угол!
Отойдя от нее на несколько шагов, сержант прокричал приказ растущей толпе светоотражающих жилетов
[46].
– Разрешите мне поговорить с ним, – впервые за все это время обратилась к ней Алекс.
– А вы не пробовали сами лечить себя от идиотизма?
Ким была уверена, что Брайант нашел бы другой способ донести до психолога эту мысль, но на это у нее не было времени.
– Я невольно услышала ваш разговор, – улыбнулась доктор Торн. – Боюсь, что у вас не так уж много вариантов. Я знаю Барри. Он выслушает меня.
На это инспектор ничего не ответила и отвернулась.
– Нам нужно что-то, чтобы смягчить его падение, – сказал подошедший Брайант.
Ким согласилась, и в голове у нее мелькнула идея. Недавно в каком-то отчете она прочитала, что для того, чтобы смягчить падение, полицейские использовали детский надувной за́мок, который установили в месте предполагаемого контакта с землей. Здесь же самоубийца стоял на карнизе, который тянулся вдоль всего здания, так что ему достаточно было отойти на пару футов, и он пролетел бы мимо замка.
– Пошли людей по магазинам. Пусть тащат сюда все пляжные зонтики, которые смогут найти. – Стоун оценила высоту здания. – Если у нас их будет достаточно, то мы сможем прикрыть ими всю площадку вдоль здания. Оно не такое уж высокое, так что, если он упадет, зонтики смогут смягчить удар.
– Граница между жизнью и смертью.
– Вот именно.
Брайант по радио передал инструкции полицейским у заградительного барьера.
– «Фрейд» предложила нам переговорить с этим парнем. Она знает и его, и всю его подноготную.
– Я не вижу другого выхода, шеф, – произнес сержант, оглядываясь вокруг. – Время идет.
Ким такая перспектива не очень нравилась, но других вариантов у нее не было.
– Но Торн не является нашим сотрудником. Даже внештатным. Ты можешь себе представить…
– У меня как раз перед глазами картина, на которой ты говоришь комиссии, что не давала ей своего разрешения.
Здесь и сейчас Брайант оказался именно тем человеком, который был нужен Ким.
– Доктор, вы поднимаетесь наверх и я иду вместе с вами.
– Инспектор, будет лучше, если…
– Даже не мечтайте! Пошли.
Стоун перелезла через ограду и бросилась к центральной колонне стоянки, в которой находились лифты и лестница. Алекс бежала рядом. На время операции электричество было отключено, чтобы никто с нижних уровней не мог проникнуть на верхний. Увидев Ким, ПОПы освободили проход.
Она направилась к лестнице и стала подниматься, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Алекс не отставала.
– Что вы собираетесь делать? – спросила Стоун.
– Пока не знаю. Я даже не знаю, что вызвало такую реакцию, поэтому сначала мне нужно осмотреться. Вы просто молчите. Что бы я ни говорила – молчите как рыба!
Ким заскрипела зубами. Даже в лучшие времена она не терпела, когда кто-то давал ей указания, а уж выслушивать их от этой женщины для нее было совершенно непереносимо.
Когда они вышли с лестничной площадки на открытую верхнюю часть стоянки, Стоун ощутила ледяной ветер, который слегка пахнул мокрым снегом. Она позволила психологу обогнать себя и направилась к тому месту, откуда могла видеть верхнюю часть тела Барри Гранта. Он стоял, глядя на тротуар внизу, поставив ноги на карниз шириной всего в пять дюймов и держась за витую решетку вытянутыми за спину руками. Ким поняла, что на месте мужчину удерживают только его мускулы боксера.
– Привет, Барри, как дела? – спросила Алекс, кладя руки на изгородь, через которую он перелез.
– Не трогай меня.
– Обещаю, – доктор Торн подняла руки вверх. – Но послушай, если уж тебе так нужно было со мной переговорить, то надо было об этом сказать, и я что-нибудь придумала бы.
Стоун была удивлена спокойным, напевным голосом женщины. В нем не было ни дрожи, ни намека на то, что жизнь мужчины, образно говоря, зависела сейчас только от ее самообладания.
Инспектор попыталась оценить ситуацию с практической точки зрения. Барьер, за которым стоял самоубийца, доставал ему до плеч. Даже если Ким удастся его схватить, то она не сможет перетащить его через загородку почти одной с ней высоты. Единственная надежда была на то, что она сможет схватить и удержать его, но сила притяжения на этот раз была против нее.
– Ну что, тогда поговорим о том, как прошел сегодняшний день? Я могу начать, но мне кажется, что твой день был гораздо паршивее моего.
Однако Барри продолжал молчать, глядя вниз, на тротуар.
– Слушай, Барри, ведь не зря же я взбиралась на такую верхотуру. Расскажи же мне, что случилось, прежде чем прыгнешь. И если в последний раз мне суждено увидеть тебя размазанным по асфальту, то мне хотелось бы знать, из-за чего это произошло…
