– И вы это сделали? – Алекс старалась не пропустить ни единого слова.
Джессика утвердительно кивнула, покраснела, и глаза ее наполнились слезами.
Торн захотелось захлопать в ладоши. Измученные тяжким трудом социальные работники прислали ей настоящий подарок! Они диагностировали эту женщину как страдающую от послеродового синдрома, и у нее действительно были все признаки этой болезни. Но помимо очевидных симптомов Джессика испытывала эйфорию, помутнение сознания и звуковые галлюцинации. А это значит, что у Джессики Росс был явный послеродовой психоз, который был совсем не похож на послеродовой синдром и который неожиданно сделал ее чрезвычайно интересной для Алекс.
– Боже, я только что сообразила, – сказала доктор Торн, вставая из-за стола, – что так и не приготовила нам кофе. Посидите, пока я включу кофеварку, – и Алекс ободряюще улыбнулась кандидату № 4.
Глава 49
Брайант припарковал машину в самом центре Блэкхита, за супермаркетом «Теско».
– Их-то ты можешь обмануть, но я не такой дурак, каким выгляжу.
– Такое просто невозможно, – заметила Ким с сарказмом.
– Я знаю, что ты была не у дантиста, – сержант смотрел прямо перед собой.
– Может быть, тебя это удивит, но у меня есть зубы, – напомнила ему Стоун, постукивая пальцами по верхней губе.
– Ну да, и я сам видел, как ты рвешь ими здоровых мужиков на кусочки. Но сейчас я не об этом. За три прошедших года ты никогда не ходила к врачам в рабочее время. Ни одного раза!
Возражение уже вертелось у нее на языке, но Ким сдержалась. Брайант знал, что она солгала, и она знала, что он это знает. Стоун не хотела еще больше осложнять ситуацию.
– Я просто хочу, чтобы ты четко понимала, что делаешь, – сказал сержант, не поворачиваясь в ее сторону. У Ким появилось желание положить руку ему на колено, чтобы подбодрить, но она сдержалась, и этот момент прошел.
– Пойдем, мнительный ты наш, ведь нам надо отыскать нашу Тень.
Обувной магазин располагался на центральной улице, зажатый между лавкой мясника и входом в крытый рынок.
Когда Стоун распахнула дверь перед Брайантом, раздался звук колокольчика. Запах смазки и машинных запчастей всегда привлекал Ким, а вот с этим магазином все было по-другому. Воздух в нем явно припахивал плесенью, как будто товары давно слежались, а не двигают их не для того, чтобы товары получше рассмотрели, а для того, чтобы они не рассыпались в прах.
Рукописные ценники болтались на стенах, на которых висели старомодные сумки. Центральная часть витрины была отдана кошелькам и бумажникам. Это был магазин или страдающий от раздвоения личности, или просто пытающийся хоть как-то выжить.
Из задней комнаты вышел мужчина и встал за прилавок. Ким показалось, что на вид ему около пятидесяти. Его серые джинсы поддерживались ремнем, который был скрыт под нависающей складкой живота. Черная футболка украсилась пятнами пота под мышками. Инспектор не могла избавиться от мысли, что мужчина меняет свою одежду не чаще, чем товары в своем магазине. Это многое говорило о популярности самого магазина. Его никак нельзя было назвать привлекательным.
Брайант сделал шаг вперед, а Стоун осталась сзади и стала внимательно рассматривать мужчину.
– Мы бы хотели поговорить с вами о Леонарде Данне. Он – член вашего книжного клуба.
Ким заметила, как кожа на шее мужчины покраснела.
– Вы, конечно, слышали, что его арестовали за развращение двух его дочерей?
Хотя Брайант говорил спокойным голосом, это не уменьшило резкости вопроса.
Чарли Кук яростно замотал головой.
– Ваще ничё об этом не знаю! Мы просто время от времени встречаемся и обсуждаем книги. – Глаза у него бегали.
Брайант согласно кивнул.
– Я сам тоже хожу в книжный клуб. Приятно иногда бывает повстречаться с ребятами.
Стоун ничуть не удивилась этой лжи.
– Супружница считает, что это просто прикрытие для кое-чего другого, – закончил сержант, оперевшись на прилавок.
Красное пятно на шее двинулось на север.
– Никакое это не прикрытие… Могу поклясться… Мы читаем книги, а потом их обсуждаем. Вот и всё, богом клянусь.
– А моя считает, что мы собираемся для того, чтобы выпить.
Чарли тут же заметно расслабился. Он улыбнулся, и краснота на шее слегка побледнела.
– Но вот какая штука – мы знаем, что в деле Леонарда Данна был кто-то еще.
Краснота распространилась уже по всей шее.
– Не, приятель… Такого быть не может, – Чарли опять усиленно замотал головой. – Из нас на это никто не пойдет. От энтого тошнит, приятель… Не, тока не маленькие девочки… Я от энтого заболеваю. Мы тока о книгах разговариваем. Тока подумать…
– Не волнуйся, Чарли, – сказал Брайант, протягивая руку. – Спрашивать – наша работа.
Поняв, что полицейские собираются уходить, Чарли стал постепенно обретать свой обычный цвет.
– Ну да… да… конечно. Все понятно…
– Если вспомнишь что-то интересное, не забудь свистнуть.
Чарли дрожащей рукой пожал протянутую руку, и у Брайанта хватило мужества не отдернуть свою.
Ким направилась к двери. Сержант отстал от нее на несколько шагов и повернулся к Чарли:
– В прошлом месяце мы в клубе читали «Самую длинную дорогу», – как бы между прочим заметил он, назвав книгу, о которой им сказала Стейси.
– Ага. Ага. Хорошая книга, – энергично закивал Чарли.
– Жаль, что Эми Блейк умирает в самом конце, – пожал плечами Брайант. – Мне она понравилась.
– Да… да, – казалось, что голова Чарли сейчас оторвется. – Очень жаль…
Стоун покачала головой и продолжила путь. Сержант нагнал ее в тот самый момент, когда дорогу им пересекла группа школьников.
– Знаешь, Брайант, – она искоса посмотрела на него, – у меня в горле застрял комплимент… – И Ким пальцем указала на свою шею.
– Тогда это должно тебе понравиться, командир. Тоже мне, книжный клуб, чтоб ему провалиться… Пока ты была у дантиста, я просмотрел эту книженцию. Так вот, в ней нет никакой Эми Блейк.
Глава 50
– Надо было сразу отказаться, – простонал Кевин, прислоняясь к автомобильной двери.
– Не забудь предупредить меня, когда решишься сказать это боссу, – рассмеялась Стейси. – Я арендую зал, напечатаю билеты и все такое…
– Ага. Конечно, для тебя это просто возможность выйти в свет, – ответил Кев.
Ким велела им следить за Чарли Куком; посмотреть, что это за фрукт. После того как они побеседовали с ним днем, у нее появилось подозрение, что с ним что-то нечисто.
