– Потихоньку, Тед.
– Придется наступить своему любопытству на горло, пока не приготовлю кофе.
Она прошла вслед за ним на кухню, расположенную в задней части здания. Комната была заполнена древними дубовыми комодами и шкафами, которые делали небольшое помещении темнее. На сушилке теснилась разнокалиберная посуда.
– Так и не женились повторно?
– Нет, милая, это было бы нечестно. Ни одна женщина не может сравниться с Элеонорой, и поэтому это было бы неправильно. Я бы никогда не смог понизить свои требования. Это довольно часто обсуждалось за прошедшие годы, но мое нежелание переходить на другой уровень не позволило этому сбыться.
Ким помолчала, пока он наливал кипящую воду в кружки с эмблемами «Вест Бромвича» и «Астон Виллы»
[66]. Ей досталась кружка «Виллы».
– Они проиграли в этот уикенд, так что кружка временно потеряла мое расположение.
Стоун взяла напиток и вернулась в уют кабинета.
– Ну и что же произошло с тобой после того, как ты бросила меня двадцать лет назад?
Боже, у него все еще была отличная память! Извиняться в такой момент было бессмысленно. Она уселась в знакомое кресло. Ощущение было точно таким же, как и двадцать лет назад.
– Окончила колледж, а потом пошла работать в полицию. И мне нравится то, что я делаю.
– И в каком же ты звании?
– Детектив-инспектор.
– Гм, отлично… Но почему ты решила задержаться именно на этом звене пищевой цепи?
Боже, с этим человеком опасно разговаривать. Ни один, казалось бы, самый незначительный факт не проходил мимо него незамеченным. Именно поэтому он и был потрясающим психологом.
– А кто это так решил?
– Ну, если бы тебе хотелось достичь большего, ты бы этого достигла.
Это было простым утверждением факта и полностью соответствовало действительности. Она провела с ним меньше десяти минут, а он уже читал ее как открытую книгу.
– А вы как? Ушли на пенсию или все еще продолжаете совать свой нос в жизни других людей?
– Прекрасно, милая, – улыбнулся мужчина. – Увод разговора в сторону и попытка все превратить в шутку в одном предложении. Ты многому научилась, но я не буду это обсуждать, так как это ты пришла ко мне по причинам, которые постепенно прояснятся. – Он сделал глоток кофе. – Скажем так: я вышел на пенсию частично. Два-три пациента, а если надо, то и больше.
Ким догадалась, что «больше» зависит от просьб социальных служб. Тед всегда работал на государство и занимался в основном делами, связанными с развращением несовершеннолетних и случаями отказа от выполнения родительских обязанностей. Стоун могла только попытаться представить себе все те ужасы, которые ему приходилось слышать, и шокирующие сцены, которые ему приходилось наблюдать.
– Как вам удается все это переносить, Тед?
– Потому что я льщу себя надеждой, что мне удается кому-то помочь, – ответил он, подумав. – И тогда я могу спокойно спать по ночам.
Да, деньги тут не играют почти никакой роли, подумала Ким. Он жил в двух комнатах на втором этаже и действительно относился к тем, кого называют «хорошие парни».
– Помню, у меня однажды была девочка, такая сердитая и закрытая, что отказывалась говорить со мной на протяжении трех встреч. – Тед негромко засмеялся. – Кажется, тогда ей было лет шесть. Ничего не помогало: ни леденцы, ни игрушки, ни прогулки в саду – она просто отказывалась общаться.
Стоун напряглась. Ей совсем не хотелось об этом вспоминать.
– В следующий раз я встретил ее, когда ей было уже девять лет, как раз в тот момент, когда она застряла между двумя приемными семьями и не могла ни успокоиться, ни адаптироваться. Я предложил ей «Вагон Уилз»
[67] и услышал ее первые слова: «А что, док, леденцы все закончились?» В следующий раз мы встретились, когда ей было уже пятнадцать, и она категорически отказалась обсуждать то, что произошло в той последней приемной семье, хотя…
– Тед, мне нужна ваша помощь, – прервала его Ким. Она бесконечно верила в способности этого человека, но не могла позволить ему подбираться слишком близко к огороженным участкам. Слишком хорошим профессионалом он был.
Он взглянул на нее и долго не отводил глаз.
– Надеюсь только, что ты позволишь тебе помочь. Твоя жизнь могла бы…
– Прошу вас, док…
С соседнего столика он взял трубку и поднес спичку к табаку. По комнате распространился запах серы.
– Ты можешь просить меня о чем угодно, Ким.
Она почувствовала, что наконец расслабилась. Он никогда слишком сильно на нее не давил, и за это она была ему благодарна.
– Я сейчас работаю над делом об убийстве. Вы могли видеть это по телевизору или прочитать в газетах.
– Жертва изнасилования?
Ким кивнула.
– Вам это может показаться смешным, но убийца была под наблюдением психиатра – очень умной и получившей отличное образование женщины. Во время нашей первой с ней встречи что-то в ней меня насторожило, и я никак не могу понять, что именно. Но мне кажется, что психиатр как-то замешана в этом деле.
На лице Теда Стоун заметила сомнения.
– Знаю, знаю, что все это выглядит довольно странно. Но после первой встречи я встретила ее на кладбище. Это выглядело как случайная встреча, однако мне показалось, что она ее специально подстроила. После этого мы встречались с ней еще пару раз, и после каждой встречи у меня появлялось подозрение, что она все обо мне знает и специально изучала мою биографию!
– А может быть, это слишком острая реакция с твоей стороны на проницательного человека, обладающего интуицией? Ведь для тебя было бы вполне естественно испытывать отвращение к таким людям. Подумай сама – ты всю жизнь была окружена людьми, которые пытались залезть к тебе в голову.
– Ее сестра думает, что Алекс – социопат, – пожала плечами Ким. – Что-то подсказывает мне, что она права, но я не очень представляю, с чем конкретно столкнулась.
– А если это так, то как ты хочешь, чтобы я помог тебе? – присвистнул Тед.
– Мне надо попытаться залезть в шкуру социопата, чтобы научиться играть по ее правилам.
– Для любого нормального человека это будет настоящей авантюрой, а для тебя – просто самоубийством. Ким, у тебя нет необходимых знаний, чтобы бороться с этой женщиной, и я не могу одобрить подобный план.
– Значит, вы отказываетесь мне помочь? – посмотрела на него Стоун.
– Да, милая, именно так, – сказал он, не отведя глаз.
