– Такого качества – возможно. – Лорд нахмурился. – Подмастерье уверен, что первое нападение было до того, как «Стенание» пропало?
– Вполне. Мне очень жаль, что он убежал. Услышав имя Бертано, он пришел в ужас.
– Я никогда раньше его не слышал… Так, значит, Оукден подслушал, как они говорили об этом Бертано, что он посланник Антихриста и погубит страну?
– Определенно. И я считаю Оукдена честным человеком, – сказал я и, поколебавшись, добавил: – Он просит, чтобы теперь мы оставили его в покое, боится за свою семью.
– Все мы боимся, – резко ответил Парр. – И все же – уже одиннадцать дней, как книгу украли, и ни слова, ничего… Кто мог ее взять?
– Наверняка не религиозные радикалы.
– Но если б ее взял папист, книга была бы уже опубликована, и Бог знает, что стало бы с моей племянницей. Король очень строго смотрит на любой признак нелояльности. – Уильям закусил губу. – Нам нужно отыскать этого подмастерья. – Он строго посмотрел на меня. – Вы не должны были упустить его.
– Я знаю, милорд.
– А эти три товарища Грининга – они где-то спрятались?
– Похоже на то. Хотя они могли просто затихнуть на время. Констеблю известно, где они живут. Он присматривал за ними в этом году, как за возможными сакраментариями.
Лорд Парр сердито нахмурился, и на его бледных щеках выступили пятна.
– Божья кара эти крайние радикалы со своими безумными идеями! Они ставят под удар тех из нас, кто хочет реформ, но знает, что нужно действовать потихоньку. Они понятия не имеют о реальной политике. Может быть, и нет никакого Бертано, а это лишь фантом в их воспаленном воображении! – Уильям издал долгий вздох, успокаивая себя, а потом проговорил: – Вы должны разыскать этих троих дружков Грининга. Поговорите с ними, узнайте, что им известно. – Он снова нахмурился. – И если опять возьмете с собой своего ученика, пусть знает, когда надо держать язык за зубами.
– Можете быть уверены, милорд, я позабочусь.
Я сообразил, что это потребует еще больше работы, к тому же среди людей, которые могут быть опасны для тех, кого они считают своими врагами. Кроме того, я подумал о работе в конторе, которую не мог оставить подручным – предстоял осмотр стенной росписи по иску миссис Слэннинг, – и меня на мгновение охватила паника. Ощутив, что кресло подо мной покачнулось, я крепко вцепился в подлокотники.
– В чем дело? – резко спросил лорд Парр.
– Простите, милорд, я… Сегодня был тяжелый день, а вчера я присутствовал на сожжении. Иногда от усталости у меня бывает странное чувство – будто мир начинает качаться…
Я ожидал, что собеседник одернет меня за слабость и жалобы, но, к моему удивлению, он тихо проговорил:
– Королева говорила мне, что в прошлом году вы были на «Мэри Роуз», когда корабль затонул. Это была большая трагедия. Впрочем, при дворе не принято говорить об этом – королю кажется унизительным, что его любимый корабль потопили
[22].
– Я потерял добрых друзей и сам чуть не погиб. Во времена сильного напряжения… Простите меня, милорд.
Лорд Уильям хмыкнул:
– Мне тоже иногда бывает нехорошо. Я давно страдаю от лихорадок, и они случаются все чаще. Иногда я так устаю… – Он пожал плечами, а потом натянуто улыбнулся. – Но мы должны идти вперед. Вы знаете девиз королевы?
– Приносить пользу во всем, что делаешь.
– И так и должно быть. Я знаю, это тяжкий груз, сержант Шардлейк.
– Спасибо, милорд, но вы считаете, что мне действительно лучше всего попытаться найти и допросить этих людей? Радикалы ко всем подозрительны. Они наверняка, как тот подмастерье, сочтут меня пытливым законником, чей хозяин покарает их.
Лорд Парр криво усмехнулся:
– Да, люди относятся с подозрением к вашему ремеслу; они думают, что юристы работают на своего нанимателя ради гонорара.
– Возможно, если кто-то попытается для начала связаться с этими людьми, кто-то известный своим сочувствием к ним, и скажет им, что юрист, который придет, – не враг… Больше им ничего не понадобится.
Старик кивнул:
– Вы правы. Помните молодого Уильяма Сесила?
– Конечно.
– Известно, что он имеет некоторые… контакты, скажем так. Он очень малозначительный сотрудник в Научном совете королевы, но я уже отметил его ум и приверженность реформам. Как и личные амбиции, весьма значительные. – Старый лорд снова сардонически улыбнулся. – Хорошо, я пошлю его разыскать этих людей и заверить их, что вы хотите только расспросить их об убийстве Грининга и не причините никакого вреда. Это все, что будет сказано мастеру Сесилу. О «Стенании» ему, конечно, ничего не известно.
– Это может помочь в наших поисках.
Парр погладил бороду:
– Так вы говорите, Грининг печатал лишь учебник французского, когда его убили?
– Да. Я тщательно обыскал типографию.
– Как вы сами понимаете, королева не имеет никаких связей с такими мелкими типографиями. Ее «Молитвы и размышления» отправили к королевскому печатнику, Джону Бертелету. – Он покачал головой, а затем решительно схватился за подлокотники и сказал: – А теперь я бы хотел, чтобы вы допросили некоторых слуг из окружения королевы.
– Да, милорд.
– Но сначала взгляните вот на это.
Уильям достал из своей робы маленький ключик на золотой цепочке.
– Я уговорил мою племянницу доверить его мне. Это тот ключ, который она носила на шее, от ее личного сундука.
Я взглянул. Ключик имел на бородке несколько зубцов разной величины.
– Похоже, такой ключ нелегко скопировать, – заметил я.
– Да. Сам сундук я велел перенести в надежное место, где его можно осмотреть. – Лорд Парр спрятал ключик в складках своей робы. – Ну, вы готовы допросить слуг? – Он твердо посмотрел на меня.
– Да, милорд. Простите, у меня была минута слабости.
– Хорошо. – Лорд сверился с бумагой у себя на столе. – Я проверил записи и выяснил, кто дежурил в тот вечер. Королева во второй половине дня была у себя в покоях. После обеда она пошла к себе в спальню, посмотрела книгу и снова подумала о ее уничтожении, а потом какое-то время изучала испанский – она стремится улучшить свое знание языков, это может оказаться очень полезно на дипломатическом поприще.
– Она часто остается одна во второй половине дня?
– Нет. Но когда день свободен, она любит воспользоваться случаем немного побыть одной – в этом дворце не всегда легко уединиться, – с чувством добавил Парр. – Потом, в шесть часов, ее вызвал король, и она вернулась в десять. За эти четыре часа «Стенание» кто-то украл. По словам стражи, в личные покои королевы в это время входили два пажа, в чьи обязанности входит убирать в комнатах и в галерее королевы, покормить Рига, спаниеля королевы, и ее птичек. Вы также допросите двух женщин, которые имеют более-менее свободный доступ в покои, – Мэри Оделл, фрейлину, которая служит королеве много лет, готовит ей постель и часто спит у нее в покоях, и дурочку Джейн, которую королева делит с леди Мэри. Джейн очень плохо соображает. Известно, что она входила в тот вечер в личные покои, где сидели несколько фрейлин, и хотела видеть мою племянницу, говоря, что у нее якобы есть что-то, что развлечет ее. Она не поверила, когда фрейлины сказали, что моя племянница у короля, а Джейн умеет поднять шум, если не добивается своего – королева и леди Мэри избаловали ее, – поэтому стража впустила ее в покои посмотреть самой. Она вышла через несколько минут. Вот и все.
