— Посмотри на меня, дорогуша.
Она нехотя повернула голову и встретилась взглядом с принцем. В его темных глазах сверкал радостный задор. Он был так похож на своего брата внешне, но так разительно отличался от него по характеру. Интересно, насколько глубоко проходит это различие? Или это лишь очередная игра? Как говорит бабушка, змея в новой коже все равно остается змеей.
Под всем его видимым дружелюбием и открытостью скрывается угроза. Мона Агнесса Нерини, ведь так ее зовут?
— Что я могу для тебя сделать в обмен на то, что ты станешь моим осведомителем? — спросил он. — Думаю, мой брат уже проявляет достаточную щедрость за то, что ты служишь помощницей в его лаборатории?
— Да, мой господин. Золото мне не нужно. Разве что… Вы же ведь священник?
Своим вопросом она, видимо, застала его врасплох.
— Не совсем, — ответил он. — Я кардинал-мирянин, а это значит, что я причислен только к малым чинам церкви. А почему ты спрашиваешь?
— Вы имеете власть освободить человека от обета? От обета, данного на священной реликвии?
Он слегка покачал головой.
— А в чем состоит обет?
Кьяра снова бросила взгляд на церковь. Интересно, каково это — слушать мессу здесь, стоя высоко над толпой простого люда? Неужели священник приносит им Святые Дары прямо сюда, наверх, поднявшись по тайной лестнице?
— Обет целомудрия, — сказала она. — Это был мирской обет, но я давала его, возложив руки на Пояс Пречистой Девы Марии.
— Да, я помню. Иоанна говорила мне об этом. В тот день, когда я впервые тебя увидел. Ты помнишь?
— Да, помню, мой господин.
— А еще мой брат подверг тебя какому-то языческому обряду инициации и наложил на тебя обет девства. Я не думаю, что тебе нужен священник, чтобы освободиться от подобной глупости, дорогая. Это же был всего лишь маскарад.
«Теперь ты должна поклясться, что будешь оставаться девственницей все то время, пока будешь у меня в услужении. Иначе тебе грозит смерть, — прозвучал в ее голове голос великого герцога, который произнес эти слова тогда, в лаборатории Казино ди Сан-Марко. — Магистр Руанно, подайте сюда реликвию».
Она вспомнила свое смятение при этих словах про смерть и реликвию. Ей вспомнился ковчег из горного хрусталя, прохладный и гладкий, искусно вырезанный в форме раковины.
Возложив руки на Священный Пояс Непорочной Девы Марии, клянусь хранить свою невинность все то время, пока буду находиться на службе у его светлости.
— Я все-таки чувствую, что без священника не обойтись, — сказала она и разозлилась сама на себя, когда ощутила, как ее глаза защипало от подступивших слез. — Это была священная реликвия. Пояс самой Пречистой Девы.
— Ну, раз ты так чувствуешь, будь по-твоему.
Он наклонился к девушке и возложил руки ей на голову.
— In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti
[91], — промолвил он спокойным и ровным голосом. — Ныне и присно освобождаю тебя от уз обета целомудрия. Аминь.
Кьяра не ожидала, что все произойдет так быстро. Всего лишь несколько слов. Но после них она почувствовала, как на душе стало легче.
— Теперь ты свободна, — сказал он. — А есть какая-то причина, по которой ты хотела освободиться от данного тобой обета? Какой-то человек, к которому ты особенно привязана?
— Нет, что вы, — солгала Кьяра. Кардиналу совсем не обязательно знать о ее чувствах, к кому бы они ни относились. — Пожалуйста, не говорите никому.
— Особенно англичанину? — усмехнулся он.
— Вообще никому.
— Хорошо. Я никому не скажу. Обещаю.
— Спасибо вам, мой господин.
— А теперь, когда ты свободна, — сказал он более серьезным тоном, — я попрошу тебя думать так, будто ты находишься на службе у меня, а не у моего брата. Ради великой герцогини Иоанны, которую мы оба любили.
«Ну, конечно, ради великой герцогини Иоанны, — подумала Кьяра, — и под страхом тех едва скрываемых угроз по поводу моей бабушки, которые ты, разумеется, будешь полностью опровергать с маской искреннего изумления на лице, как и все Медичи».
— Я буду продолжать работать с вашим братом, мой господин, в качестве его мистической сестры.
— Разумеется. Я даже рад этому. Я с удовольствием посмотрю на философский камень, как только вы его сделаете.
— А как насчет магистра Руанно?
— Я уверен, он обрадуется, узнав, что ты свободна от своей клятвы, — с улыбкой сказал принц. — Но он сам должен принять решение, кому он будет дальше служить.
— Великий герцог очень зол на него за то, что он уехал из Флоренции без его разрешения.
— Знаю. Обещаю поговорить с ним об этом.
— Спасибо, — кивнула Кьяра. — Я буду сообщать вам о том, что происходит при дворе Бьянки Капелло. Но делаю я это только потому, что сама этого хочу, ради великой герцогини и принца Филиппо. Отныне я буду служить только себе и никому больше.
— Республиканка, — рассмеялся принц. Запомни. Поддерживать старую республику — это государственная измена. — Ладно, я не буду просить об очередных клятвах. Я просто прошу твоей помощи до тех пор, пока мой брат публично не признается в том, что мнимый ребенок венецианки — не его родной сын, что делает меня законным наследником престола.
— Обещаю помогать вам, мой господин.
Она снова взглянула на золотой алтарь в церкви. «Здесь и сейчас я дам еще один обет, — мысленно сказала Кьяра. — Я клянусь, что Бьянка Капелло заплатит за смерть великой герцогини. Может быть, она этого и не хотела, но все же стала причиной ее гибели. И она за это заплатит».
Глава 44
Вилла ди Пратолино
5 августа 1578
Несколько дней спустя
Кьяра знала, что Руан уже на подъезде во Флоренцию. Как-никак он прислал тайное письмо, да и великий герцог тщательно готовился к его приезду. И все равно, когда он оказался на пороге зала в сопровождении двух стражников Медичи, ей показалось, что весь воздух в помещении мгновенно выжгло взметнувшимся пламенем. Руан… Живой, здоровый, здесь… Руан во плоти, а не в снах, навеянных соннодольче.
Их глаза встретились. В его взгляде мелькнула искорка радости, но он тут же погасил ее, словно ее и не было. Он не улыбнулся, но и не нужно было. Она с трудом перевела дыхание и отвела взгляд.
Повинуясь движению великого герцога, стражники поклонились и отошли.
— Итак, магистр Руанно. — Великий герцог с оскорбительной вальяжностью откинулся на спинку украшенного замысловатой резьбой трона. — Вы снова решили почтить наш город своим присутствием.
