Может, и следовало бы, но за последние три дня, с тех пор как он нашел Алану, он не мог думать ни о чем другом. Ему грезилось ее лицо, белое как снег, розовые пухлые губы с поблескивающими кристалликами льда – ледяная дева, которую можно вернуть к жизни только поцелуем. Просыпаясь один в башне замка, он тянулся к ней, от желания у него сбивалось дыхание, а за окном зло хохотал ветер.
Когда Иан не спал, он видел ее лицо среди морозных узоров на стеклах в окнах замка, различал изгибы ее тела в очертаниях сугробов на окрестных холмах и стенах, среди черных, отяжелевших от снега веток. Отражение в ее глазах виделось ему в пламени камина. За три кратких дня леди Алана Макнаб стала его наваждением.
У двери ее комнаты он помедлил, сделал глубокий вдох, постучал и дождался разрешения войти.
Она сидела в кресле у камина, держа в руках книгу, – это было его кресло и его книга. Взгляд блестящих глаз был выжидательным, на волосах мерцал отблеск пламени, играл темными и яркими оттенками меди. Тщательно расчесанные волосы она уложила низким узлом на стройной шее и была одета в одно из платьев Фионы – шерстяное красное, отделанное темно-зелеными лентами. И ничем не напоминала ледяную деву. Она казалась нежной, милой и выглядела так, словно ее место здесь, в этом замке и в этой комнате.
В его замке и его комнате. У Иана пересохло во рту.
Заметив, что глупо смотрит на нее, а она ждет, когда он что-нибудь скажет, Иан спохватился.
– Я пришел узнать, готовы ли вы спуститься к – ужину.
Она неловко поднялась, держась за спинку ближайшего стула. Иан поспешил подставить ей согнутую в локте руку.
Теперь Алана находилась на расстоянии нескольких дюймов от него, и он ощущал нежный аромат верескового мыла, которое варила Энни, – знакомый, но такой соблазнительный, поскольку он исходил не от кого-нибудь, а от Аланы. Почему раньше он никогда не обращал внимания на этот запах? А вот теперь отчетливо чувствовал его. Иан сглотнул и ощутил, как его тело наливается теплом.
Глядя на него, Алана вспыхнула.
– Со мной все хорошо, просто засиделась без движения и провела слишком много времени в постели. Я к этому не привыкла.
Он сразу же отступил и заложил руки за спину.
– Понимаю. Будь вы сейчас дома, вы бы уже вышли замуж и теперь были бы новобрачной. – Он поспешно прикусил язык, чтобы не добавить: будь она его невестой, в постели она провела бы гораздо больше времени, но отдыхать ей было бы просто некогда.
Она снова покраснела.
– О да, конечно. А я как раз вспоминала о Гленлорне, о брате с женой и сестрах. В такое время года всегда столько дел! Раньше я никогда не проводила Рождество вдали от дома. Весной жена моего брата ждет своего первенца, так что для них Рождество выдалось по-настоящему счастливым.
– Вы еще успеете вернуться домой, – возразил Иан.
Она покачала головой.
– Его светлость, то есть мой жених, желает провести Рождество в своем доме, в Англии.
Он приподнял брови.
– В Англии? Ваш жених – англичанин?
Сглотнув, она кивнула.
– Да. Маркиз.
Брови Иана поднялись еще выше.
– Впечатлились? Напрасно. Я не хотела… – Она пожала плечами, и он различил в ее голосе горькие – нотки.
– Не в этом дело. Просто я думал, что английские маркизы – такая же редкость, как волки в горах Шотландии.
Она принужденно улыбнулась, но глаза остались грустными.
– Да. Полагаю, мне просто…
– Повезло? – подсказал он.
Она не ответила, опустила глаза и засмотрелась на свои руки.
– Нам лучше сойти вниз, – наконец произнесла она.
– Отнести вас в столовую? – сухо осведомился он.
– Нет, я могу идти сама, хоть и прихрамываю, как… – Она прикусила губу.
– Как Фиона, – договорил он и вгляделся в ее лицо в поисках насмешки или пренебрежения. Но заметил лишь искреннее сочувствие.
– Она всегда хромала?
Привычный гнев вскипел в груди Иана, как бывало всегда, когда люди, замечая хромоту его сестры, почему-то принимали ее за слабоумную. Отвечать ему не хотелось, но Алана внимательно смотрела на него.
– Нет. В детстве с Фи произошел несчастный случай. Она упала с лестницы в старой башне, и даже Энни не удалось сделать так, чтобы кости срослись как полагается. Каменные ступени в башне сильно истерты за долгие века и потому опасны. Сейчас туда запрещено подниматься всем… кроме меня. Так мы идем? – он согнул локоть, Алана взяла его под руку.
– Фиона боится, что в Англии над ней станут насмехаться, – заговорила Алана. Она переступала медленно и осторожно, оберегая поврежденную ногу.
– Да. Я подумывал оставить ее здесь, когда отправлюсь на юг, но она и слышать об этом не хочет и все твердит, что поедет со мной. Может, это и к лучшему. Она заслужила большие возможности – образование, красивую одежду, все, что есть у других девушек.
– А разве здесь, в Крейглите, она не может получить все то же самое? – спросила Алана.
– В Англии есть врачи.
А когда он станет графом, у него появится положение в обществе и деньги, чтобы платить врачам. Он искоса взглянул на Алану.
– Только не говорите Энни.
– Энни просто сказала бы вам, что Фиона мила и прелестна, несмотря на хромоту.
– Так и есть. Здесь, в Шотландии, о ее хромоте никто даже не задумывается. Все воспринимают Фиону такой, какая она есть на самом деле. Но я же видел, как поглядывают на нее Марджори и Пенелопа, каким тоном говорят о ней. Невыносимо думать, что и остальные в Англии будут относиться к ней так же – как к чужой и никчемной калеке.
И сам он ничем не лучше с точки зрения англичан. Он почувствовал, как ее пальцы слегка сжались на его руке, и, не раздумывая, жестом утешения накрыл ее руку своей ладонью. Но кто из них кого успокаивал?
– Для того чтобы привыкнуть к новому месту и новым обычаям, требуется время, – заговорила Алана. – К тому же вы будете рядом и сможете защитить Фиону. На самом-то деле англичане мало чем отличаются от нас.
– Вы говорите это так уверенно, словно уже в сотый раз.
– Да, – шепотом подтвердила она. – А может, и больше.
– Беспокоитесь о собственном будущем, миледи? Но вы ведь станете маркизой.
– И тем не менее, – пробормотала она. – Понадобится время, чтобы привыкнуть к новому дому и начать воспринимать чужих людей как свою семью.
Они достигли верхней площадки лестницы, и Алана помедлила, переводя дыхание.
– Долго же нам придется спускаться, – заметила она, поглядев вниз.
– Отнюдь. – Он наклонился, подхватил ее под колени и за плечи и поднял на руки. Она прижалась грудью к его груди, обвила рукой его шею и удивленно и радостно вскрикнула, когда он со смехом помчался вниз по лестнице.
