Мариса вскоре нагнала её. На губах её виднелась мечтательная улыбка, и весь оставшийся путь до дома она не проронила ни слова. Красавец, что так приглянулся Марисе, шепнул ей на ушко место и время встречи, и та была в предвкушении.
На следующий день Мари и Доминик обнимались на лондонской пристани. Мари поймала себя на желании никогда не выпускать брата из объятий. Она заплакала, а Доминик, который не выносил слёз, особенно сестринских, поспешил поскорее взойти на борт.
– Я люблю тебя, – крикнула Мари. Народу в ранний час было совсем мало, поэтому Мари позволила себе так вольно выражать свои чувства. – Удачного пути!
– И я люблю тебя, – прокричал ей Доминик весело. – Удачи и тебе во всём.
Мари простояла на пристани довольно долго. И когда судно скрылось, она смотрела туда, где оно было ещё некоторое время назад, и прощалась с братом. Затем она села в экипаж, который должен был доставить её в Дувр. Напротив неё уже давно устроилась Мариса, выглядела она расстроенно и так, будто скрывала что-то.
– Миледи, я должна признаться… Вчера Филип… вы должны его помнить… он попросил меня встретиться с ним. Я думала, что я ему понравилась, но оказалось, что он хотел узнать кое-что о вас…
Мари тяжело вздохнула. Мысли об этом человеке не выходили у неё из головы всю ночь. Она была очень взбудоражена этим знакомством. Филип был красивым, молодым – не то, что её супруг… И в нём чувствовался мужской стержень, внутренняя сила, которая не могла не привлечь Мари. На самом деле единственное, что её пугало, это то, как повёл бы себя Доминик, если бы узнал. Но Доминик уехал и не узнает… Так что она с замиранием сердца вспоминала слова Филипа о том, что он не сможет её так скоро забыть, и гадала, увидит ли его вообще и, если увидит, то скоро ли.
– Продолжай, – сохраняя невозмутимое лицо, приказала Мари.
– Он спросил ваше имя и имя вашего мужа, и где вы живёте, и надолго ли в Лондоне…
Мари слегка приподняла брови. Похоже, она и в самом деле очаровала его, если он так серьёзно подошёл к делу.
– Простите меня! – чуть не плакала Мариса. – Я рассказала ему всё, что знала. О том, что вас зовут леди Мари и что ваш муж – сэр Эдмон Марильяк, а также о том, что вы завтра, то есть уже сегодня, покидаете Лондон и возвращаетесь на остров Уайт, где вас ожидает ваш муж.
– Ты так много рассказала ему… Как он тебя отблагодарил?
Мариса покраснела. Вопрос госпожи был для неё неожиданным, впрочем, как и для самой Мари. Служанка ничего не ответила, но Мари и не стала требовать. Она знала или догадывалась во всяком случае. Шальная мысль мелькнула в её голове: каково это было бы с ним, а не с…
«Муж. У меня есть муж…».
Мари подалась вперёд и взяла служанку за руки. Та замерла и подняла на неё испуганный взгляд.
– Спасибо, Мариса, что рассказала мне об этом. Ты хорошая девушка и нравишься мне, и я бы очень хотела, чтобы ты прислуживала мне и дальше. Но ты должна запомнить, что я не буду с тобой так мягка, если ты ещё когда-либо расскажешь что-нибудь обо мне любому пожелавшему этого незнакомцу.
Мариса радостно закивала.
– Я обещаю вам, миледи! Никогда и никому!
Глава 27. Прояснение
Свадьба Пьера, графа де Шалона, была намечена на пятнадцатое сентября и обещала поразить своим великолепием, во многом благодаря тому, что невеста Пьера являлась крестницей герцога Бретани. Матильда часто думала, что будь леди Эмма её крестницей, она ни за что не позволила бы ей выйти замуж за такого прохвоста, как Пьер. Но затем одёргивала себя: Пьер был графом – а это для многих поважнее, чем то, что у человека внутри.
За день до торжества Матильда решила прогуляться по городу. С ней вместе всегда ходила покладистая и добрая служанка по имени Эдит, и Матильда очень полюбила её общество.
Жизнь при герцогском дворе оказалась не так уж плоха. Матильда провела в замке более двух месяцев, и ничего плохого за это время не случилось. Пьер, казалось, забыл о её существовании: они лишь изредка пересекались и с холодной вежливостью кивали друг другу. Гуго де Лур после недолгого пребывания в Ренне вернулся в своё поместье.
Граф Рэндуилл удивил Матильду своим неожиданным подарком в виде птенца сапсана. Он, однако, не счёл нужным извиниться за то, что продержал её пару дней в своём подвале, но Матильда, почти не раздумывая, приняла его дар. Её привела в восторг мысль о том, что она будет иметь собственную птицу. Далеко не каждый мог позволить себе такую роскошь. И хотя поначалу с Дымком (она назвала его так из-за окраски) было непросто, со временем они нашли общий язык, и теперь подросший сокол слушался её. Завтра же, после церемонии бракосочетания, герцогский двор отправлялся на соколиную охоту, и Матильде не терпелось испытать своего маленького друга в таком серьёзном деле.
Помимо Дымка, она приобрела ещё пару друзей. Одной из них была Эдит, которая не только прислуживала ей, но и давала дельные советы, а также объясняла некоторые нюансы придворной жизни. Прежде Эдит служила другой молодой особе, которая вышла замуж и покинула двор. К своему удивлению, Матильда также очень сблизилась и с будущей женой Пьера. Эмма была полной противоположностью Пьера – открытой, милой и честной. Матильда порой гадала, какой у них с Пьером выйдет брак. Сложно было представить их вместе.
Во многом благодаря Эмме, Матильда узнала кое-что и о Пьере. Так, она выяснила, что Пьер уже был как-то в Ренне (а он уверял их с Гериком в обратном!); тогда же состоялась их с Эммой помолвка. На кольце Пьера – том самом, что спасло когда-то Матильду и Герика в доме Рэндуилла, – был выгравирован горностай, герб бретонского герцога. Немногие имели подобные кольца, только приближённые к герцогу люди. Именно потому поведение Рэндуилла тогда столь резко переменилось: граф и впрямь являлся, как выразился Пьер, его союзником. А вот о том, почему Пьер скрывался под личиной Анку и до самого конца не выдавал Матильде своего имени, Эмма понятия не имела. Она немало удивилась, когда услышала историю Матильды – сильно сжатую, но совершенно правдивую.
Так что, несмотря на то, что некоторые вещи прояснились, Пьер всё равно оставался для Матильды загадкой. Впрочем, она и не собиралась выяснять о нём что-то ещё. Уже завтра он женится на Эмме и уедет из Ренна. Надолго ли – неизвестно, но Матильда надеялась, что её здесь к тому времени, как он вернётся, уже не будет.
С Пьером де Дрё, герцогом Бретани, ей удалось поговорить всего лишь раз за всё это время. Он сказал, что из-за напряжённой политической обстановки в Англии, не может связаться с её отцом. Что же до Беатрис и Тристана, которых, как Матильда скоро поняла, в Ренне не было, герцог отрезал, что не может заняться их поисками. А когда Матильда без надежды поинтересовалась, может ли она сама заняться этим, герцог не на шутку разозлился и категорически запретил ей покидать пределы столицы.
Обеспокоенная Матильда поделилась этим разговором с Эдит, и та ей всё объяснила. Выходило, что раз её отец, держатель земель, находился в Англии и из-за грядущей войны (в этом уже мало кто сомневался) едва ли мог вскоре вернуться, за землями должен кто-то присматривать. Отец всегда возлагал эту задачу на свою жену, но теперь, когда её не стало, а все дети являлись несовершеннолетними, эту ношу брал на себя герцог. Он, разумеется, не мог следить самостоятельно за владениями Марильяка; в подобных случаях, герцог имел полное право выдать замуж наследницу, а её муж, таким образом, был вправе держать земли до тех пор, пока (или если) не вернётся исконный владелец. По этой-то причине исчезновение Матильды было совсем не на руку герцогу.
