Быстро поднявшись по лестнице, она схватила Тристана за руку и повела в сестринскую комнату.
– Очень плохие люди, – прошептала она, дрожа всем телом.
Сзади уже слышалась тяжёлая поступь.
– А мама где?
Мальчика охватил страх, и от этого голос его с шёпота перешёл на обычный, который сейчас казался столь громким, что Беатрис подумала: «Мы пропали!».
Зайдя в комнату, она закрыла дверь на щеколду и выглянула в открытое окно. Было невысоко.
– Нужно прыгать, – сказала она Тристану.
Тот опередил её, спрыгнув первым. Беатрис не замедлила последовать его примеру. Только она приземлилась, как воины стали дёргать дверь её комнаты, пытаясь открыть…
– Бежим! – вскричала Беатрис и бросилась к кромке леса. Ей казалось, что только там можно найти спасение. Но сказать было легче, чем сделать. Подол платья мешал её бегу, и она то и дело запиналась, чудом удерживаясь от падения. Тристану приходилось всё время возвращаться.
– Давай, Беа! – подгонял он её, и она бежала из последних сил. Оглянувшись, она увидела лица воинов в проёме окна. На чистом поле они с Тристаном были как на ладони. Теперь всё зависело от их с Тристаном сноровки.
Добежав до опушки, Тристан практически втащил её под сень деревьев, и только здесь Беа позволила себе немного отдохнуть. Не будь этого белого платья, она бы пробежала сколько угодно! А в нём ей не скрыться от преследователей вовсе, ибо его легко заметить издалека.
– Что случилось? – серьёзно спросил Тристан.
Беатрис замялась, не зная, говорить ли ему правду. Она опасалась, как бы он не вернулся обратно к тем воинам и не напал на них. Уж тогда ему точно грозит смерть… Но и не сказать про мать она не может. Тристан не такой уж маленький, чтобы поверить, будто эти люди не причинили матери никого зла…
– Эти люди пришли, чтобы нас убить, – сказала Беатрис наконец. – И мы должны бежать от них, дорогой.
– А мама? И Матильда? – спросил он.
– Они ушли раньше нас. Но мы пересечемся с ними чуть позже.
Она старалась говорить убедительно, и, кажется, у неё получалось.
– Значит, с ними всё в порядке?
Беа кивнула. Глаза Тристана тотчас же загорелись при мысли о том, что у них будет самое настоящее приключение и им придётся скрываться от самых настоящих злодеев.
– Но тогда я должен вернуться в деревню, – сказал мальчик, – и раздобыть немного еды и одежду для тебя.
– Нет! – воскликнула Беатрис. – Это слишком опасно.
– Всё будет хорошо, Беа! – озорно улыбнулся ей Тристан и сорвался с места.
Она проводила его долгим взглядом и, как только он пропал из её поля зрения, принялась за молитву Святому Иву
[20], прося защиты. Потом она прочитала заупокойную для матери и дала себе волю немного поплакать.
Как мог мир так внезапно измениться? Ей всегда казалось, что мать будет жить вечно, что она будет рядом и всегда защитит её… Но эта защита дорого обошлась Гладис. И теперь она мертва, а Беа даже не сможет похоронить дорогого человека. С матерью не будет никого из родных рядом в день похорон… Отец и Аньес в Англии и узнают о произошедшем только через несколько недель. Матильда… сестра, скорее всего, попадётся в руки убийц! Наверное, несколько человек останутся, ожидая её прихода. Но если даже ей удастся спастись, то всё равно придётся скрываться… А они с Тристаном…
Но где же Тристан? Слёзы высохли, Беатрис обеспокоенно огляделась. Прошло уже довольно много времени, а его всё не было. Вдруг и он попался в лапы преследователей? Нет, не может столько несчастий навалиться разом на её плечи…
Ей стало страшно. За своими печальными думами, она не подумала о том, где находится. А была она в лесу, который таил в себе так много опасностей и вёл свою, неизвестную ей жизнь. А те воины видели, куда они бежали, значит, вполне могут вскоре появиться здесь…
Прошло минут двадцать, прежде чем, наконец, вернулся Тристан.
– Где ты был?! – закричала Беатрис. – Я так волновалась!
– Задержался немного, – объяснил он. – Просто я подумал, что лучше никому не показываться, поэтому еду и одежду было не так-то просто добыть.
Он протянул ей свёрток с одеждой, и Беатрис машинально приняла его. Она заметила, что за плечом у него висит котомка, в которой, вероятно, находилась еда.
– Я бы вернулся раньше, но не смог удержаться и прошёл мимо нашего дома. Вернее, того, что от него осталось…
– То есть?
– Его сожгли. И многие другие дома тоже сгорели, потому что огонь с нашего перекинулся на них. А ещё я увидел тех людей. Я насчитал их десять! Они стояли и что-то обсуждали, и я подошёл ближе.
– Боже, Тристан, как ты мог! – воскликнула Беатрис. – Что, если они увидели бы тебя?
– Но не увидели ведь, – отмахнулся Тристан. – Я услышал только конец разговора… Они собирались идти в нашу сторону. А двое должны остаться, чтобы дождаться Матильду. Но Матильда ведь точно вместе с мамой?
– Да, точно, – судорожно кивнула она.
– Тогда переодевайся и идём!
Тристан отвернулся, и Беатрис стала быстро снимать с себя платье. Сделать это было не так-то просто, и, под конец, она просто разорвала его, лишь бы скорее освободиться. Натянув на себя мужскую одежду, оказавшуюся ей впору, она сказала:
– Я готова!
Глава 7. Уловка
Наступил вечер, а они за эти несколько часов ни разу не остановились. Беатрис, не привыкшая к подобным «прогулкам», уже еле-еле передвигала ноги. Тристан держался лучше, но тоже выглядел несколько утомлённым.
Беа задыхалась, ступни жгло от боли, руки и лицо были в царапинах. Она уже несколько раз успела упасть, разодрав колени и локти. Но всё же двигалась вперёд, сама толком не зная, когда и где они остановятся. Страх быть пойманными гнал её всё дальше в лесные дебри, заставляя обходить стороной небольшие деревушки на пути. За каждым стволом дерева ей мерещились злобные лица наймитов, в каждом шорохе чудились их перешептывания. Всё это мешало ей думать о погибшей матери, о дальнейшей судьбе Матильды, и она была даже рада этому, потому что мысли о произошедшем только ослабили бы её.
И, к тому же, она была не одна. Ради брата ей нужно оставаться сильной, чтобы он и на минуту не заподозрил страшную правду. Потом когда-нибудь она расскажет ему всё, а сейчас было не время.
Она споткнулась и привалилась к дереву. Ноги словно вросли в землю и не желали двигаться дальше.
Тристан, убежавший немного вперёд, сразу же вернулся, обеспокоенно глядя на сестру.
– Пять минут, – только и сказала она.
Присев прямо на землю и облокотившись о ствол дерева, она прикрыла глаза, стараясь выровнять дыхание. Навалилась вдруг такая усталость, что она всерьёз засомневалась, сможет ли идти дальше, не растянутся ли пять минут на гораздо большее время.
