Книга Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник), страница 179. Автор книги Бернард Корнуэлл

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник)»

Cтраница 179

Когда графиня покидала его, она была по уши в долгах, и мсье Бела, стряпчий, забрал ее дом в уплату долгов. По возвращении Жанетта имела достаточно денег, чтобы расплатиться с кредиторами, ибо принц Уэльский был щедрым любовником, но Бела ни в какую не желал покидать приобретенный дом, и закон был на его стороне. Когда Ла-Рош-Дерьен оккупировали англичане, многие из них выказывали Жанетте сочувствие, но никто не пытался оспорить решение суда. А хоть бы и попытался, это все равно не имело бы никакого значения: все понимали, что надолго англичане в их городке не задержатся. Герцог Карл собирал новую армию, а Ла-Рош-Дерьен находился на отшибе, вдали от всех прочих английских крепостей в Бретани. Предполагалось, что скоро Блуа овладеет городом, наградит своего сторонника Бела и расправится с Жанеттой Шенье, которую он называл не иначе как шлюхой. Он не мог простить племяннику, что тот женился на девушке незнатного происхождения.

Поэтому, не имея возможности истребовать свой дом назад, Жанетта приобрела другой, гораздо меньше, близ южных ворот Ла-Рош-Дерьена. Потом она исповедалась в своих грехах священнику церкви Святого Ренана, который, сказав, что молодая графиня грешна сверх всякой меры человеческой, а возможно, и Господней, пообещал ей полное отпущение, если она согрешит еще и с ним. Священник уже задрал сутану и полез на нее, но, получив пинок, истошно заорал.

После этой истории Жанетта как ни в чем не бывало продолжала посещать мессы в церкви Святого Ренана, ибо это был храм ее детства и ее родители покоились под плитой с изображением Христа с золотым нимбом вокруг головы, а священник не решался отказать графине в священном таинстве, как не решался и встречаться с ней взглядом.

Жанетта лишилась своих слуг, когда бежала на север вместе с Томасом. И теперь она наняла четырнадцатилетнюю девочку в качестве стряпухи, а ее слабоумного брата – таскать воду да собирать валежник. Молодая графиня надеялась, что драгоценностей принца ей должно хватить на год, а тем временем что-нибудь да подвернется. Она была молода, по-настоящему красива и преисполнена гнева, ведь ее сын по-прежнему являлся заложником. Жанетту вдохновляла ненависть. Некоторые в городе боялись, не сошла ли она с ума. За последнее время Жанетта сильно похудела, но волосы ее оставались по-прежнему черными как вороново крыло, кожа гладкой, как тот редкостный шелк, который могли позволить себе лишь богатеи, а огромные яркие очи сияли как звезды. Мужчины приходили и наперебой умоляли ее о милостях, ответ всегда был один: что если она и выслушает чьи-то признания, то только того человека, который принесет ей, непременно в дарохранительнице, засушенное сердце законника Бела и сморщенный член Карла Блуа. При этом графиня еще и требовала, чтобы ей вернули сына, целым и невредимым.

Ее гнев отпугивал мужчин, и некоторые из них пустили слух, что она лунатичка, одержимая, а может быть, и ведьма. Священник церкви Святого Ренана рассказывал другим городским клирикам, что Жанетта пыталась совратить его, и призывал передать ее в руки святой инквизиции. Правда, англичане не допустили этого, ибо король Англии запретил деятельность инквизиторов в своих владениях.

– Люди и так ворчат да ноют, – заявил Дик Тотсгем, командир английского гарнизона в Ла-Рош-Дерьене, – не хватало нам тут еще проклятых братьев, без них мало неприятностей!

Тотсгем и его гарнизон знали, что Карл Блуа собирает армию, которая сначала атакует Ла-Рош-Дерьен, а затем двинется дальше и осадит другие английские крепости в Бретани. Неудивительно, что они прилагали все усилия к тому, чтобы сделать городские стены повыше и возвести новые валы снаружи старых. Работников с окрестных ферм согнали на принудительные работы. Их заставили возить на тачках глину и камни, вбивать в землю бревна для частоколов и рыть траншеи. Работники ненавидели англичан, заставлявших их работать бесплатно, но англичанам было наплевать на их ненависть. Англичане заботились о своей защите. Тотсгем упросил Лондон прислать ему подкрепление, и в День святого Феликса, в середине января, в Трегье, маленькой гавани в полутора часах плавания от Ла-Рош-Дерьена, высадился отряд валлийских лучников. Правда, кроме них, туда прибыли еще несколько рыцарей и ратников, желавших попытать удачи и явившихся в этот маленький городок в надежде пограбить и захватить пленников.

Некоторые из этих рыцарей, привлеченные ложными слухами о несметных богатствах, которые якобы сулит пребывание в Бретани, приплыли из самой Фландрии, а из Северной Англии явились шестеро ратников во главе со злобным, очень неприятного вида малым, не расстававшимся с кнутом. То было последнее подкрепление, прибывшее до того, как в реку вошла «Пятидесятница».

Гарнизон Ла-Рош-Дерьена был невелик, а вот армия герцога Карла, напротив, многочисленна и постоянно увеличивалась. Английские шпионы сообщали о генуэзских арбалетчиках, сотнями прибывавших в Рене, и о ратниках, едущих из Франции, чтобы встать под знамена Карла Блуа. Его армия росла, тогда как король Англии, похоже забывший о своих гарнизонах в Бретани, не слал им никакой подмоги. А это значило, что Ла-Рош-Дерьен, самый маленький и находившийся ближе всего к противнику из всех укрепленных городов Бретани, был обречен.


Когда «Пятидесятница» скользила между низкими каменистыми выступами, отмечавшими устье реки Жанди, Томас ощутил смутное беспокойство. Следует ли, размышлял он, считать возвращение в этот маленький городок неудачей? Или Господь послал его сюда, потому что именно здесь его будут искать враги Грааля? Томас имел в виду таинственного де Тайллебура и его слугу. А может быть, говорил себе лучник, все дело в том, что он просто нервничает перед встречей с Жанеттой. История их взаимоотношений была слишком запутанной, слишком много намешалось в ней ненависти и любви, однако юноша все равно хотел видеть Жанетту и беспокоился, захочет ли она с ним встретиться. Томас тщетно пытался представить себе выражение ее лица при встрече, когда «Пятидесятницу» внесло в устье реки, где кайры расправляли над обдаваемыми белой пеной скалами свои черные крылья. Тюлень поднял лоснящуюся голову, поглазел на Томаса и снова нырнул обратно. Речные берега приблизились, принеся запах суши. Вокруг виднелись валуны, пожухлая трава да низкорослые, корявые деревца, а на мелководье – рыболовные сети, замысловато сплетенные из ивовых прутьев. Маленькая девочка, лет шести, не больше, швырнула камень, чтобы сбить с утеса моллюсков.

– Весьма скудный ужин, – заметил Скит.

– Верно, Уилл.

– А, Том. – Скит улыбнулся, услышав знакомый голос. – Бьюсь об заклад, тебе еще не доводилось ужинать моллюсками!

– А вот и доводилось, – возразил Хуктон. – И завтракать тоже.

– Человеку, который говорит на латыни и французском? Есть моллюсков? – Скит ухмыльнулся. – Ты ведь умеешь писать, правда, Том?

– Не хуже священника, Уилл.

– Я думаю, что нам следует послать письмо его светлости, – сказал Скит, имея в виду графа Нортгемптонского, – и попросить, чтобы сюда прислали моих людей. Только ведь он не станет делать этого бесплатно, верно?

– Он должен тебе деньги, – напомнил Томас.

Скит задумчиво посмотрел на друга:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация