Книга Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник), страница 274. Автор книги Бернард Корнуэлл

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник)»

Cтраница 274

Под вечер им встретился пастух, который, выскочив из-за скалы, выхватил спрятанную за пазухой кожаную пращу и камень, но, углядев на боку у Томаса меч, торопливо спрятал свое оружие и принялся подобострастно кланяться.

Остановившись, Томас поинтересовался, не видел ли этот малый солдат. Женевьева перевела вопрос, а потом и ответ: вооруженных людей пастух не видел.

Одолев после встречи с напуганным пастухом милю, Томас подстрелил козу. Стрелу лучник извлек из туши и вернул в колчан, а добычу освежевал, выпотрошил и разделал. На ночь беглецы устроились на краю лесистой долины в заброшенной, стоящей без крыши хижине. С помощью кремня и стального кресала Томас разжег огонь, и они поужинали жареными козьими ребрышками.

Нарубив мечом ветвей с лиственницы, Томас соорудил для ночлега простой навес, прислонив его наклонно к стене, получилась хоть какая-то защита от дождя. Под этим укрытием он сделал подстилку из папоротника-орляка.

Томас вспомнил свое путешествие из Бретани в Нормандию с Жанеттой. Интересно, где теперь Черная Пташка? Они путешествовали летом, кормились с помощью его лука, избегали встреч с любыми живыми существами, и то были счастливые дни. Теперь то же самое повторялось с Женевьевой, на этот раз в преддверии зимы. Насколько суровой она будет, Томас не знал, но Женевьева сказала, что ни разу не видела, чтобы здесь, в долинах, лежал снег.

– Он выпадет южнее, в горах, – сказала она, – а здесь зимой просто холодно. Холодно и сыро.

Дождь шел не переставая. Обе лошади ходили на привязи и пощипывали редкую травку на поляне рядом с журчавшей у развалин речушкой. Порой в разрывы среди облаков проглядывал лунный серп, серебривший высокие лесистые кряжи по обе стороны долины. Томас прошел полмили вниз по течению, произвел разведку местности, но, не увидев других огней и не услышав ничего внушавшего беспокойство, он рассудил, что они в безопасности если не от Божьего гнева, то, по крайней мере, от человеческих козней. Вернувшись к костерку, возле которого Женевьева пыталась просушить их тяжелые плащи, Томас помог ей раскинуть шерстяную ткань на раме из ветвей лиственницы, а потом присел у костра и, глядя, как светятся красные угольки, задумался о своей горестной участи. Ему вспоминались страшные картины, которыми были расписаны церковные стены, – картины, изображавшие грешные души, летевшие кувырком в преисподнюю, где их поджидали глумливо усмехающиеся бесы и ревущие языки пламени.

– Ты размышляешь об аде, – решительно заявила Женевьева.

Томас поморщился.

– Верно, – признался он, удивляясь, как она догадалась.

– Ты правда веришь, что Церковь обладает властью отправить тебя туда? – спросила она и, когда он не ответил, покачала головой. – Это их отлучение ничего не значит.

– Еще как значит! – угрюмо возразил Томас. – Оно отнимает у нас Небеса, отнимает Бога, отнимает надежду на спасение. Отнимает все!

– Бог здесь! – гневно воскликнула Женевьева. – Он в огне, в небе, в воздухе. Епископ не может отнять у тебя Бога, как не может отнять поднебесный воздух.

Томас промолчал. Ему вспоминался стук епископского посоха о камни мостовой и звон маленького ручного колокольчика, отдававшийся эхом от стен замка.

– То, что он сказал, – это всего лишь слова, – продолжила Женевьева, – а слова недорого стоят. Те же самые слова они говорили и мне. И в ту ночь в подвале мне явился Господь. – Она подбросила в костер веточку. – Я ни разу не подумала, что умру. Даже когда смерть подступила близко, я ни на миг не подумала, что это случится. Что-то в моей груди, как маленькая пичуга, щебетало, что этого не будет. Кто мог это знать? Бог, Томас, только Бог! Бог – повсюду. Он не цепной пес церковников.

– Мы познаем Бога только через Его Церковь, – сказал Томас.

На небе сгустились тучи, закрыв луну и последние немногочисленные звезды. Все потемнело, дождь полил сильнее, над долиной прокатился гром.

– И Господня Церковь прокляла меня. Именем Бога.

Женевьева сняла растянутые на ветках плащи и свернула их, чтобы спрятать от дождя.

– Большинство простых людей познают Бога не через Церковь, – заявила девушка. – Они ходят туда, слушают службу на непонятном языке, исповедуются, склоняются перед Святыми Дарами и в свой смертный час зовут священника, но в трудную минуту они обращаются к святыням, неведомым Церкви. Молятся у тайных источников и священных деревьев, обращаются к знахаркам и предсказателям, надевают амулеты. Они молятся собственному богу, молятся по-своему, и Церковь ничего об этом не знает. А Бог – знает, ибо Он всеведущ и пребывает повсюду. Зачем же людям священники, когда Бог повсюду?

– Чтобы уберечь нас от ошибок и заблуждений, – сказал Томас.

– А кто решает, где ошибки и заблуждения? – упорствовала Женевьева. – Священники?! Вот скажи, Томас, как сам считаешь, ты плохой человек?

Ее вопрос заставил Томаса задуматься. В первую очередь напрашивался ответ «да», ибо Церковь отвергла его и отдала его душу во власть демонов, но сам он в душе не считал себя таким уж пропащим. А потому, покачав головой, сказал:

– Нет.

– Однако Церковь тебя осуждает. Епископ сказал слово. А кто ж его знает, какие грехи за душой у этого епископа?

– Да ты еретичка, – тихонько промолвил Томас, с намеком на улыбку.

– Точно, – невозмутимо подтвердила девушка. – Я не нищенствующая, хотя, наверное, могла бы ею быть, но что еретичка, это точно. Но почему? И что мне еще оставалось? Я изгнана из Церкви, а значит, когда я хочу обратиться к Богу, мне нужно делать это помимо Церкви. Теперь и тебе придется пройти через это, и ты тоже поймешь, что Бог любит тебя по-прежнему, несмотря на всю ненависть Церкви.

С тоской поглядев на угасающие под дождем угли костра, она забилась с Томасом под лиственничный навес, и там они как могли устроились спать, навалив на себя для тепла плащи и кольчуги.

Сон Томаса был беспокойным. Ему снилось сражение, в котором на него со свирепым ревом нападал грозный великан. Лучник сразу проснулся и увидел, что Женевьевы рядом нет, а рев великана – это не что иное, как раскаты грома над головой. Дождь просачивался сквозь навес и капал на ложе из папоротника-орляка. Вспышка молнии, озарившая небосвод, осветила щели над головой. Томас выполз из-под укрытия и отправился искать в потемках дверной проем. Не успел он выкрикнуть имя Женевьевы, как над холмами громыхнуло так близко и так громко, что Томас отпрянул, словно от удара боевого молота. Он вышел на порог босиком, в длинной полотняной рубашке, которая тотчас вымокла насквозь. Три зигзага молнии прорезали восточный небосклон, и в их свете Томас увидел лошадей, они дрожали и испуганно поводили глазами. Он подошел к ним, чтобы успокоить животных и проверить, прочна ли привязь, и позвал девушку.

– Женевьева! – крикнул лучник во тьму. – Женевьева!

И тут он увидел ее.

Или, скорее, в мгновенной вспышке молнии, прочертившей тьму, ему предстало видение. Это была женщина. Стройная в своей серебряной наготе, она стояла, воздев руки к полыхающему огнем небу. Молния погасла, однако светящийся образ удержался перед мысленным взором Томаса. Когда молния, ударив в восточные холмы, вспыхнула снова, Женевьева откинула голову назад. Волосы ее были распущены, и вода струилась с них капельками жидкого серебра.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация