Книга Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник), страница 72. Автор книги Бернард Корнуэлл

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник)»

Cтраница 72

И Томас с Элеонорой поехали дальше.


Англичане шли на восток, постоянно удаляясь от моря в поисках места, где можно перейти Сену, но все мосты были разрушены или находились под охраной какой-нибудь крепости. Войско продолжало уничтожать все на своем пути. Чинимые им разрушения простирались на двадцать миль в ширину, позади на десятки миль оставался выжженный след. Простой народ Франции бежал от вражеского войска, забирая с собой скотину и только что убранный урожай, так что солдатам Эдуарда приходилось в поисках пищи продвигаться все дальше. Позади них оставалась пустыня, а впереди возвышались грозные стены Парижа. Некоторые думали, что король возьмет Париж штурмом, другие считали, что он не будет зря губить солдат на этих огромных стенах, а нападет на один из мощно укрепленных мостов, который позволит ему перейти на северный берег реки. И войско в самом деле попыталось захватить мост у Мелёна, но защищавшая его южную часть крепость имела такие массивные стены и в ней было столько арбалетчиков, что атака кончилась неудачей. Французы со стен показывали англичанам голые задницы. Говорили, что король, уверенный в форсировании реки, велел послать припасы в порт Ле-Кротуа, находившийся далеко на севере, не только за Сеной, но и за Соммой. Но если даже припасы и дожидались там, до них было не добраться. Сена стала стеной, за которой англичане оказались заперты на опустошенных ими же самими землях. Захромали первые лошади, а у солдат стоптались сапоги, и некоторые шли босиком.

Англичане приблизились к Парижу и вошли в обширные охотничьи угодья французских королей. Они заняли охотничьи домики Филиппа и содрали со стен гобелены и гравюры, а во время охоты Эдуарда на его королевских оленей французский король прислал ему официальный вызов на бой. Это было по-рыцарски и с Божьей милостью положило бы конец разграблению его земель. Поэтому Филипп отправил к англичанам епископа с вежливым уведомлением, что он с войском будет дожидаться их к югу от Парижа. Английский король любезно принял приглашение, французы провели свои войска через город и выстроили их среди виноградников на вершине холма близ Бур-Ла-Рена. Они хотели, чтобы англичане атаковали их там и английским лучникам и латникам пришлось бы подниматься на холм под массированным обстрелом генуэзских арбалетчиков. Французская знать уже оценивала величину выкупа за захваченных пленных.

Французы ждали в боевых порядках, но, как только войско Филиппа заняло позиции, англичане коварно повернули и пошли в другую сторону, направляясь в городок Пуасси, где мост через Сену был разрушен, а население эвакуировано. Защищать северный берег остались лишь несколько французских ополченцев, бедняков, вооруженных копьями и топорами. Они не могли остановить полчища лучников, плотников и каменщиков, которые из выломанных в Пуасси досок на пятнадцати сломанных опорах старого моста соорудили новый. Строительство заняло два дня, а французы среди зреющего винограда у Бур-Ла-Рена продолжали ждать оговоренного сражения. Тем временем англичане перешли Сену и направились на север. Бесы вырвались из ловушки и были снова на свободе.

Там-то, в Пуасси, Томас с Элеонорой и присоединились к войску.

И там-то по Божьей милости начались трудные времена.

* * *

Элеонора опасалась английского войска.

– Они не полюбят меня, потому что я француженка, – волновалась она.

– В войске полно французов, – убеждал ее Томас. – Гасконцы, бретонцы, нормандцы, и половина женщин – француженки.

– Женщины лучников? – спрашивала она с робкой улыбкой. – Но это нехорошие женщины?

– Есть хорошие, есть нехорошие, – туманно отвечал Томас. – Но ты будешь моей женой, и все поймут, что ты не такая, как все.

Если Элеонора и радовалась, то не подавала никаких признаков этого. Когда они оказались на разбитых улицах Пуасси, английские лучники из арьергарда приказали им поторапливаться. Наскоро построенный мост еле держался, и по доскам перебирались последние войсковые увальни. На мосту не было перил, его построили наспех из всего, что попалось под руку в покинутом городе, и когда Томас с Элеонорой направили своих коней на мост, неровные доски шатались, скрипели и прогибались. Лошадь Элеоноры так перепугалась ненадежной опоры под ногами, что отказалась идти. Томасу пришлось завязать ей глаза, и только тогда, все еще дрожа, животное медленно двинулось по доскам, меж щелей которых Томас видел текущую внизу реку.

Несколько войсковых повозок были брошены в Пуасси, и их груз взвалили на сотни лошадей, захваченных к югу от Сены.

Когда последние отставшие солдаты перешли мост, лучники стали валить доски в реку, ломая ту хрупкую связь, что позволила англичанам вырваться. Король Эдуард надеялся, что теперь, на широкой равнине между Сеной и Соммой, найдет новые земли для разорения, и три колонны, растянувшись вширь на двадцатимильную полосу, двинулись на север. На ночь они разбили лагерь на расстоянии короткого перехода от реки.

Томас искал полк принца Уэльского, а Элеонора старалась не обращать внимания на грязных, оборванных, опаленных солнцем стрелков, больше смахивавших на беглых преступников. Им нужно было устраивать себе ночлег, но они предпочитали глазеть на женщин и отпускать непристойные шуточки.

– Что они говорят? – спросила Элеонора Томаса.

– Что ты самое прекрасное существо во Франции, – ответил он.

– Ты врешь, – сказала она и вздрогнула, когда какой-то солдат что-то закричал ей. – Они что, никогда раньше не видели женщину?

– Такую, как ты, – нет. Наверное, тебя принимают за принцессу.

Она посмеялась над этим, но не без удовольствия. Элеонора повсюду видела женщин, которые собирали хворост, пока их мужчины устраивали ночлег, и большинство, как она заметила, говорили по-французски.

– На следующий год родится много детишек, – улыбнулась девушка.

– Это точно.

– И солдаты вернутся в Англию?

– Некоторые, может быть, вернутся, – ответил Томас, хотя совсем не был уверен в этом. – Или отправятся в свои гарнизоны в Гаскони.

– А если я выйду за тебя замуж, то стану англичанкой?

– Да.

День клонился к концу, и на сжатых полях дымили костры, хотя готовить было почти нечего. На каждой лужайке паслось по паре десятков коней, и Томас понял, что им с Элеонорой надо дать отдых своим лошадям, накормить и напоить их. Он многих спрашивал, как найти солдат принца Уэльского, но одни указывали на запад, другие на восток, и в сумерках, не зная, куда еще пойти, Томас просто повернул усталых лошадей к ближайшей деревне. Деревня была забита солдатами, но Томас с Элеонорой нашли более-менее тихое местечко на краю поля. Там Томас развел огонь, а Элеонора напоила в ручье коней. Из-за плеча у нее торчал черный лук как знак принадлежности к войску. Они приготовили скудную пищу, а потом сели под забором и стали смотреть на звезды, сияющие над темным лесом. Из деревни доносились голоса, женщины пели там французскую песню, и Элеонора стала тихо подпевать.

– Помню, мне пела ее мама, – сказала она, выдергивая стебли травы, из которых плела себе браслетик. – Я не единственный его незаконный ребенок, – печально проговорила девушка. – Я слышала о двоих других. Одна девочка умерла совсем маленькой, а мальчик стал солдатом.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация