Книга Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник), страница 81. Автор книги Бернард Корнуэлл

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник)»

Cтраница 81

– Сначала нужно выиграть сражение, моя госпожа.

Жанетта нахмурилась, раздраженная заполнявшим шалаш дымом.

– Если после сражения меня обнаружат в английском лагере, Томас, я больше никогда не увижу Шарля. Никогда!

– Почему же? Ты не будешь в такой уж опасности, моя госпожа. Ты же не простая женщина. Может быть, когда сходятся два войска, на поле боя не так уж много рыцарства, но в шатрах царственных особ его еще проявляют.

Жанетта нетерпеливо покачала головой.

– Если победят англичане, – сказала она, – то я еще смогу увидеть Шарля, ведь герцог начнет заискивать перед королем. Но если проиграют, то в подобных жестах не будет нужды. И если они проиграют, я потеряю все.

«Это ближе к сути», – подумал Томас. Если англичане проиграют, Жанетта рискует потерять все, что скопила за последние недели, все подарки от принца. Он видел под ее плащом ожерелье из каких-то камней, смахивающих на рубины, и, несомненно, у нее были десятки других драгоценных камней, оправленных в золото.

– Так чего ты хочешь от меня? – спросил он.

Она наклонилась и понизила голос:

– Возьми горстку солдат и проводи меня на юг. В Ле-Кротуа я найму корабль, и мы отплывем в Бретань. Теперь у меня есть деньги. Я могу выплатить свои долги в Ла-Рош-Дерьене и договориться с этим негодяем-стряпчим. Никто даже не узнает, что я была здесь.

– Принц узнает.

– Думаешь, он захочет оставить меня при себе навсегда? – возмутилась она. – Это же принц! Он берет, что ему нужно, а когда игрушка надоедает, идет дальше. Но ко мне он был добр, не могу пожаловаться.

Томас промолчал. В те светлые летние дни, когда они жили как бродяги, она не была так деловита.

– А твой сын? Как ты вернешь его? Выкупишь?

– Найду способ, – уклончиво ответила Жанетта.

Вероятно, попытается похитить мальчика. Почему бы и нет? Если нанять кого-нибудь, это возможно. Может быть, она рассчитывает на самого Томаса? Когда ему в голову пришла эта мысль, он взглянул Жанетте прямо в глаза.

– Помоги мне, – сказала она. – Пожалуйста.

– Нет, не сейчас, – ответил он и поднял руку, отметая возражения. – Когда-нибудь, с Божьей помощью, я помогу тебе найти твоего сына, но сейчас не покину войско. Если предстоит сражение, моя госпожа, то я буду сражаться вместе с остальными.

– Умоляю тебя!

– Нет.

– Ну и черт с тобой! – плюнула Жанетта, накинула капюшон и ушла в темноту.

Вскоре появилась Элеонора.

– Что скажешь? – спросил Томас.

– По-моему, она красивая, – уклончиво ответила девушка и нахмурилась. – И еще я боюсь, что завтра в сражении кто-нибудь может схватить тебя за волосы. По-моему, лучше остричь их.

Томас вздрогнул и спросил:

– Хочешь отправиться на юг? Избежать сражения?

Элеонора посмотрела на него с упреком:

– Я женщина лучника, а ты не отправишься на юг. Уилл говорит, что ты чертов болван, – два последних слова она выговорила на ломаном английском, – раз отдал такую еду, но все равно тебя благодарит. А отец Хобб сказал, что завтра утром отслужит мессу и хочет видеть тебя на ней.

Томас достал нож и протянул ей, а потом наклонил голову. Девушка отпилила ему косу и еще несколько прядей и сожгла волосы в костре. Пока она резала, Томас молчал. Он думал об отце Хоббе и мессе. Мессе по погибшим или по тем, кто скоро погибнет, потому что в сырой темноте за лесом приближались французские войска. Дважды англичанам удавалось улизнуть от врага, перейдя считавшиеся непереходимыми реки, но на третий раз им не спастись. Французы наконец поймали их.


До деревни можно было дойти пешком. Она находилась на северной опушке леса, от которого ее отделяла маленькая речка, мирно петлявшая по заливным лугам. Деревня была ничем не примечательная: пруд, маленькая церквушка, пара десятков домишек с толстыми соломенными крышами, небольшими садиками и огромными кучами навоза. Деревня, как и лес, называлась Креси.

Поля к северу от нее поднимались на длинный, протянувшийся с севера на юг холм. Проселочная дорога с проторенной телегами колеей взбиралась на вершину холма и вела в соседнюю, столь же непримечательную деревню под названием Вадикур. Если бы французское войско шло из Аббевиля мимо местного леса и в поисках англичан свернуло на запад, то через некоторое время солдаты увидели бы возвышающийся между Креси и Вадикуром холм. Они бы увидели похожие на пни башни двух деревенских церквей, а между деревнями, но гораздо ближе к Креси, – ветряную мельницу высоко на холме, где крылья могли поймать ветер. Склон был длинным и ровным, без заборов или канав, – хорошая площадка для рыцарей на конях.

Войско разбудили до рассвета. Было воскресенье, 26 августа, и солдаты жаловались на холодную не по сезону погоду. Они разворошили костры, и в свете огня заблестели дожидавшиеся их кольчуги и латы. В деревне Креси расположился король со своими приближенными, некоторые из них спали в церкви. Они все еще облачались в доспехи, когда королевский капеллан начал мессу. Были зажжены свечи, прозвучал колокольчик, и священник, не обращая внимания на бряцание оружия в маленьком нефе, призвал на помощь святого Зефирена, святого Геласена и обоих святых по имени Генесий – все они праздновались в этот день, – и еще священник попросил помощи у малолетнего сэра Хью Линкольнского – ребенка, убитого евреями в этот самый день около двухсот лет назад. Мальчика, по преданию отличавшегося замечательной набожностью, нашли мертвым, и никто не мог понять, как Бог мог допустить, что такой образцовый христианин покинул землю в столь юном возрасте, но в Линкольне жили евреи, и их присутствие все объясняло.

– Святой Зефирен, – молился капеллан, – даруй нам победу. Святой Геласен, – умолял он, – пребудь с нашими воинами. Святой Генесий, позаботься о нас и придай нам сил. Малолетний сэр Хью, – просил он, – хоть ты и младенец в Божьих руках, заступись за нас. Милостивый Боже, – молил он, – в Твоей великой милости спаси нас.

К алтарю в льняных рубахах подходили за причастием рыцари.

В лесу стрелки стояли на коленях перед другими священниками. Они исповедовались и получали засохший старый хлеб, тело Христово. Солдаты крестились. Никто из них не знал, что в этот день будет битва, но все чувствовали, что поход подошел к концу и сегодня или завтра придется сразиться. «Дай нам достаточно стрел, – молили Бога стрелки, – и мы окрасим землю красным» – и протягивали священникам свои тисовые луки, а священники прикасались к ним и произносили над ними молитвы.

Были разложены копья. Их привезли на вьючных лошадях или в повозках. Копьями не пользовались в боях, но все рыцари мечтали о настоящей битве, когда всадник вылетает из седла от удара копьем в щит. Воины постарше и помудрее знали, что будут сражаться пешими и их оружием будут мечи, топоры или фальшионы. Но все же раскрашенные копья были вынуты из тряпичной или кожаной обертки, защищавшей их от дождя, чтобы не покоробились, и от солнца, чтобы не высохли.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация