– Но скажи мне, Джулия, какие чувства возникли у тебя на этой неделе? Расскажи мне о них.
Я на мгновение задумалась. На самом деле правду мне говорить не хотелось. Я замечательно провела время и чувствовала, что влюбляюсь в Томаса. Я даже толком не знала, что это означает, но таковы были мои ощущения.
– Перестань размышлять, Джулия, просто скажи.
Ну нельзя стоять перед одним из величайших чудес света и бессовестно лгать. Даже я это чувствовала. Поэтому я выложила правду. Да и что мне было терять?
– Я чувствую себя фантастически. Как… как в волшебной сказке. Часы пролетели как секунды, и мне не хотелось от тебя уходить. Все, что ты говорил, казалось таким интересным, таким занимательным. И мне просто нравилось смотреть на тебя, на твое лицо. Мне очень нравилось просто быть рядом с тобой. Сидеть рядом, стоять. А когда я увидела, как ты борешься с Лоренцо, я поняла, что обожаю тебя.
Томас подошел ко мне ближе.
– А теперь можешь поверить, что всю эту неделю я чувствовал то же самое?
– Ну, я-то с Лоренцо никогда не боролась, так что…
Томас поднял брови.
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
Я смотрела на него, и мне хотелось сказать: «Нет, как ни странно, но в это поверить я не могу. Потому что со мной такого никогда не случалось. И я не считаю, что я такая классная, и не могу понять, что такого пленительного ты мог во мне найти; так что нет, черт возьми, я не верю тебе ни капельки». Однако вместо этого я вспомнила о тех часах, которые мы провели с Томасом, как мы вместе ели, разговаривали, делились мыслями. Это казалось вполне реальным. И взаимным. Я вспомнила итальянских женщин и то, как они советовали мне потерять себя в любви. Я подумала, что люди на самом деле встречаются, влюбляются и оказываются охваченными безумной страстью без каких бы то ни было причин. Это просто случается. И полагаться тут можно только на свои чувства, потому что смысла в этом может никакого и не быть. Так что нужно просто довериться ощущениям и моменту.
– Поверить мне в это очень трудно, но думаю, что могу попробовать, – вот и все, что я в конце концов сказала.
И тогда Томас обвил меня руками и поцеловал. Мы целовались перед Колизеем со всей его историей, развалинами и величием. Как двое подростков. Как два человека, верящих в чудо любви.
На следующее утро я проснулась в постели Томаса. Обернувшись, я увидела, что он крепко спит, и вспомнила прошлый вечер. Как мы с ним вернулись в отель и поднялись в его номер. Как я позволила себе отдаться чувствам. Я просканировала свой мозг. Что я ощущала? Чувство вины? Да. Да, я чувствовала себя виноватой. Даже если с нами обоими все было в полном порядке, Томас все равно был чужим мужем. Поэтому я испытывала угрызения совести. Но сожалела ли я о содеянном? Нет, не сожалела. А потом я почувствовала себя виноватой еще и потому, что не раскаивалась. Какие еще я испытывала чувства? Счастье? Да. Определенно. Я чувствовала себя счастливой. Я позволила себе насладиться моментом. Я смотрела на Томаса и понимала, что чувствую что-то очень похожее на влюбленность, и что это очень реально, и что я никому не причинила вреда. На данный момент этого было уже достаточно. Я была готова покинуть Рим. Я узнала здесь все, что должна была узнать.
Правило 5
Сначала выясните для себя о сексе все – когда, как и с кем вы хотите им заняться (просто позаботьтесь о том, чтобы он был у вас хотя бы время от времени; чисто мое мнение)
В тот момент это показалось мне удачной идеей. Мы с Джорджией находились в Рио-де-Жанейро и примеряли дорогие бикини в одном из бутиков престижного района Ипанема.
Джорджия вышла из примерочной, чтобы продемонстрировать мне свой наряд: маленький оранжевый купальник с белым кантом и небольшими серебристыми застежками в виде колец на бедрах и между грудей, соединявшими ткань. Очень в духе шестидесятых, в стиле девушки Джеймса Бонда. Я и забыла уже, какое прекрасное тело у Джорджии – как, видимо, и она сама, потому что сейчас она была от него в полном восторге.
– Ты только посмотри на меня! Какая я горячая штучка! – Как будто она одна такая горячая. Я вас умоляю. – Посмотри, какая я горячая! – Крутясь перед зеркалом и рассматривая свою маленькую тугую попку, Джорджия бросила продавщице: – Я беру это. – Затем она обернулась ко мне – слегка трепещущей, все еще одетой и судорожно сжимающей в руках очень скромный купальник.
– Теперь твоя очередь.
Мне кажется, я вам уже говорила: я ненавижу свое тело. И как раз тогда, когда мне удалось убедить себя в том, что все это находится лишь в моей в голове, я повернулась к зеркалу и поняла – нет, все это в моей заднице. Просто гектары целлюлита. В этом бутике, сжимая в руках выбранный маленький купальник, я чувствовала себя настолько подавленной собственным целлюлитом, что впору было подгонять для меня инвалидное кресло-каталку.
Джорджия выполняла свою миссию. Она позвонила мне в Рим, чтобы рассказать о своей стычке с Дейлом. Она была расстроена и сказала, что ей необходимо уехать ото всего этого. Это было неудивительно, но, когда она предложила мне отправиться на родину Той, Другой Женщины, я была сбита с толку. Мне казалось, что «уехать куда-нибудь» и «нырнуть в это самое с головой» – это как бы не одно и то же. Но я согласилась. Родители Джорджии умирали от желания повозиться с внуками, так что, как только они прилетели, она тут же сорвалась с места.
Воспользовавшись своим кругосветным авиабилетом, я вернулась в Майами, где встретилась с Джорджией, и уже оттуда мы спокойно, без всякой паники улетели в Бразилию. Я столько слышала о Рио, о его страсти, веселье и опасности, что мне не терпелось увидеть все это самой.
Но Джорджии нужно было там кое-что проверить. Я сразу это поняла, когда, встретившись в Майами, мы с ней сидели в одном из стильных ресторанчиков в аэропорту и ели одну на двоих тарелку обжаренных во фритюре фаршированных грибов.
– Да что в ней такого особенного? О-о-о-о, да она же бразильянка! О-о-о-о, это ж такая экзотика! Знаешь, что я тебе скажу? А я сексуальная американка. И это тоже очень круто. – Джорджия сунула в рот полную вилку грибов с сыром. – Черт, это действительно вкусно.
И вот теперь Джорджия гарцевала по магазину, словно счастливая маленькая порция мороженого в оранжевой глазури, и проверяла что там она собиралась проверить, пытаясь добиться, чтобы одежды на ней было как можно меньше.
С самого начала позвольте объяснить свой взгляд на купальники из двух предметов: это все-таки нижнее белье. Почему мы этого не признаем? По каким-то непонятным причинам, если свести вместе песок, воду и солнце, там позволительно выходить на публику в нижнем белье. Более того, вас заставляют это делать. Перед друзьями, родственниками, иногда даже перед сослуживцами вы должны оголяться таким образом, каким никогда бы не сделали этого в другой момент времени. Если бы Джорджия шаталась по этому же самому магазину в нижнем белье, я бы сказала ей: «Слушай, Джорджия, накинь что-нибудь. Ты разгуливаешь тут в исподнем, и это дикость какая-то». Но поскольку белье это из оранжевого нейлона, то о’кей, нет проблем, все в порядке.
