Незнакомец хотел приподняться.
– Не вставайте, кабальеро! – с живостью произнесла она нежным и благозвучным голосом. – Извините, что я потревожила вас.
– Я задумался, сеньора, – ответил он с бледной улыбкой, – все, что происходит со мной уже несколько часов, так необычно!.. Господь спас меня и теперь прислал ко мне одного из своих ангелов, да будет благословенно имя Его!
– Это чересчур лестный отзыв о такой скромной девушке, как я, сеньор, – возразила она, краснея.
– Лестный? О нет, сеньорита! Я говорю то, что думаю; разве не обязан я жизнью вашему отцу?
– Это большая радость для нас; папа такой добрый! Но я просила бы вас не беспокоиться, я только пришла накрыть стол для ужина.
– Я не помешаю вам, сеньорита, прошу только об одной милости.
– О милости, сеньор?
– Назовите мне свое имя.
– Меня зовут Христианой… а вот и моя сестра Лусия, – прибавила она, указывая на молодую девушку, которая входила с целой горой посуды.
– Христиана, Лусия… благодарю, сеньорита, я запомню, – ответил гость с глубоким чувством.
В эту минуту в гостиную вошла Мария Долорес и с участием осведомилась о его состоянии.
Незнакомец воспользовался случаем, чтобы выразить ей свою искреннюю признательность и в то же время извиниться за хлопоты, невольно причиненные обитателям этого мирного жилища.
Вмиг стол был накрыт, и на нем появились дымящиеся блюда самого аппетитного вида.
– Сядем скорее за стол, любезный гость, – весело сказал лесник, входя в комнату, – мы с вами, кажется, заслужили хороший ужин; а вы что думаете об этом?
– Я думаю, – возразил с улыбкой незнакомец, – что вы – очаровательнейший эгоист, какого я видал, и семейство у вас прелестное.
– Быть может, вы и правы, но не надо давать ужину остыть.
Все сели за стол; лесник прочел молитву, и все с усердием приступили к давно ожидаемой трапезе.
Случайно незнакомец сидел напротив Христианы. Он не мог поднять глаз, чтобы не встретиться взглядом с молодой девушкой.
По-видимому, он совсем оправился; увлеченный примером других, он прогнал мысли, которые печалили его, и выказал себя таким, каков был на самом деле, то есть веселым, остроумным, приятнейшим собеседником с манерами человека высшего круга. С бодростью к нему вернулся и аппетит.
Ужин оживлялся веселыми шутками лесника, который хотя и не показывал, но в душе был очень рад, что спас жизнь такому благородному человеку, каким казался его гость.
Незнакомец встал из-за стола совсем другим человеком, нежели сел за него.
Он не знал, чему приписать такую счастливую перемену, которая изумляла его самого.
Он с изысканной вежливостью простился с дамами, и хозяин проводил его в комнату на нижнем этаже, приготовленную для него.
В камине горел огонь; одежда незнакомца сушилась, разложенная на стульях.
Лесник пожал руку незнакомцу и ушел, пожелав ему доброй ночи.
С этим человеком несчастье вошло в скромный домик, где в течение стольких лет царили мир и спокойствие.
Глава III. Как несчастье входит в дом
Грозы в горах редко бывают продолжительны. Разбушевавшаяся стихия за несколько часов истощает свою неистовую ярость, и все вокруг быстро приходит в обычное, так внезапно нарушенное равновесие. На другое утро светило яркое солнце, в воздухе стояла тишина, небо было голубое, утренний ветерок слегка шелестел ветвями, усыпанными росинками, и распространял острый, но благовонный запах, который издает земля после бури.
На рассвете лесник давно уже был на ногах. Он вышел на порог своего дома и с удовольствием огляделся вокруг, потом направился к конуре, вероятно, с намерением дать свободу своим собакам, которые, почуяв приближение хозяина, наперебой приветствовали его громким лаем.
В ту же минуту отворилось окно. Лесник обернулся и увидел незнакомца, который дружески кланялся ему.
– Уже встали? – весело осведомился ньо Сантьяго.
– Как видите, любезный хозяин, – ответил тем же тоном гость. – И как видите, совсем уже одет.
– Уж не плохо ли вы спали чего доброго?
– Я-то? До утра не просыпался.
– Это хорошо! И как вы себя чувствуете?
– Никогда не бывал бодрее.
– Тем лучше.
– Вы идете куда-нибудь?
– Да, собираюсь… а что?
– Я желал бы поговорить с вами.
– Кто же вам мешает? Хотите, я зайду к вам?
– Нет, лучше я выйду, если вам все равно.
– Как знаете. Я вас жду.
Пока незнакомец затворял окно, лесник отпер конуру и не знал, как отделаться от чересчур горячих ласк собак, которые от радости, что видят его, прыгали ему чуть не на плечи.
– Славные животные, – заметил незнакомец.
– По крайней мере они искренни; их привязанность вознаграждает меня за лицемерие и людскую злобу, – заметил лесник с насмешливой улыбкой.
– Все те же странные речи!
– Почему же мне так не говорить, если это мои мысли, мой любезный гость?
– Так я повторю вам, что вы, должно быть, много страдали, если дошли до такого состояния духа.
– А я отвечу вам, как вчера: кто знает?.. Но оставим этот разговор, который завел бы нас далеко. Вы желали переговорить со мной?
– Действительно.
– Ничего легче быть не может. Я беру ружье и даю вам другое; в ожидании завтрака мы настреляем рябчиков и на охоте потолкуем, согласны?
– Очень хотел бы, но, к несчастью, это невозможно, – с подавленным вздохом сказал незнакомец.
– Как невозможно? Почему же? Разве вы еще чувствуете утомление? В таком случае я, разумеется, настаивать не стану.
– Нет, – покачав головой, возразил незнакомец, – нет, дело вовсе не в этом.
– В чем же тогда?
– Я должен покинуть вас.
– Уже? Полноте! Вы, должно быть, шутите.
– Нет, любезный хозяин, к несчастью, не шучу. Я уже говорил вам, что принадлежу ко двору; мои обязанности требуют моего немедленного возвращения в Толедо к королю.
– Правда, я и забыл про это, не стану настаивать более, мой любезный гость. Войдем в дом, я велю подать вам чашку горячего молока и кусок хлеба, а там – с Богом, и в путь.
В ту минуту, когда они вошли, Христиана с сестрой, как бы угадав, зачем мужчины вернулись в дом, ставили на стол чашки с горячим молоком, от которых поднимался густой пар.
– Эти прелестные дети – две очаровательные волшебницы, – сказал, улыбаясь, незнакомец.
