Однако Уилл ничуть не жалел о случившемся. Перед его глазами возникла даже такая сладострастная картинка. Эви сидит перед ним, широко разведя ноги или положив их ему на плечи, так что ее нежная плоть открывается для игры, затеянной его ртом и руками. Нет, в следующий раз, пообещал себе Уилл. А прямо сейчас он должен в целости и сохранности доставить Эви домой, пока кто-нибудь не узнал о том, что она вообще выходила из родительского дома.
Эви нежно потерлась щекой об его шею, и счастливо вздохнула, прижимаясь к нему чудесной грудью. Уилл догадывался, что под простым без изысков платьем Эви прячет роскошное, податливое тело. Она оказалась чертовски привлекательной, и в этом не было преувеличения. Уилл мог поблагодарить удачу, что светские кавалеры оказались слепы, как кроты, не разглядев сокровища, прячущегося за скромным фасадом. Уилл только начал исследовать дар, который Эви ему преподнесла, поэтому он был намерен потратить немало усилий в течение ближайших нескольких месяцев, когда будет завершена их миссия и они с Алеком докажут, что Эви не имеет никакого отношения к преступному заговору.
Пугающая мысль словно острый нож рассекла теплый кокон, в котором они пребывали. Пора отвезти Эви домой и быстро вернуться в Сент-Маргарет, чтобы обыскать кабинет Боумонта. Ему не составит труда выкрасть ключи из ридикюля Эви, когда он усадит ее в экипаж. Нужно будет всего лишь поцеловать ее, чтобы она абсолютно потеряла голову и не заметила, что он делает.
– Эви, моя любовь, – прошептал Уилл, – мне очень не хочется тебя беспокоить, но, по-моему, нам лучше поторопиться. Я должен отвезти тебя домой, прежде чем леди Риз и Эви вернутся с бала у Талуинов.
– Черт возьми! – пробормотала она в ответ.
Она рывком приподнялась и вздрогнула, увидев, что по-прежнему сидит у Уилла на коленях, оседлав его бедра. Эви робко улыбнулась Уиллу, кладя руки ему на плечи, ее глаза засияли, встретившись с его голубыми глазами. Сердце Уилла подскочило от радости, когда он увидел счастье на ее лице. Эви, которую он знавал когда-то, ожила у него на глазах, ее любовь к нему была открытой и честной, и между ними не осталось никаких барьеров. Она была именно такой до того, как он отнял у нее все надежды и растоптал их сапогами, отправляясь строевым шагом на поиски приключений.
С одной стороны, стремительная близость пугала его, потому что теперь счастье этой доверчивой девушки зависело от него. Но Уилл понимал, какой дар он получил, – это не бесконечные удовольствия, которые ему может дать ее тело, или ее невинная чувственная реакция на его ласки, а благородное сердце Эви, которое отныне навсегда принадлежит ему. Возможно, она не самая красивая женщина из тех, с которыми ему доводилось иметь дело, и она не принесет ему богатств или социального влияния. Но она даст ему саму себя – свою добрую и великодушную натуру, нежную восприимчивость, свою верность… За брак с Эви ему придется заплатить, но он был готов с радостью отдать нужную цену, учитывая, что он получит взамен.
– Как вспомню о маме, так становится плохо, – сказала Эви с печальной улыбкой. – Не могу даже представить, что кто-то так же успешно может разрушить любую мою попытку получить удовольствие, как моя мамочка.
Уилл тихо усмехнулся.
– Мне придется это запомнить, – сказал он. – Не буду упоминать о твоей матери, когда захочу заняться с тобой любовью.
– Это весьма мудро, – заметила Эви, силясь натянуть на место корсет.
Эви была восхитительно взъерошена, ее шелковистая гладкая грудь с налитыми розовыми сосками соблазнительно приподнималась над нижним бельем. С сожалением вздохнув, Уилл запечатлел нежнейший поцелуй на одном напряженном пике и потянулся, чтобы ей помочь.
– Я сама, – тихо произнесла Эви.
Отводя от Уилла глаза, она скользнула руками под его руки, чтобы надеть лиф, и устремила взор на свои пальцы, пытавшиеся хоть как-то привести ее туалет в порядок.
Уилл заглянул ей в глаза.
– Ты стесняешься меня, Эви? – удивился он. – Это ты зря. Тебе нечего стыдиться.
Эви улыбнулась, ее щеки слегка зарделись.
– Это глупо, ведь правда? И я совсем не стеснялась, когда мы… ну, ты понимаешь… – Она неопределенно взмахнула рукой. – Но сейчас я невольно чувствую себя довольно… неуклюжей.
Она упорно отводила глаза, не желая встретиться с его глазами, Уилл понял, что ее что-то тревожит.
Он нежно провел руками по плечам Эви, а затем опустил их, чтобы взвесить чудесные, тяжелые груди. Да, возможно, у него нет времени, чтобы взять ее сегодня еще раз, но он не станет торопить события, первый шаг они уже сделали.
– Ну хватит об этом, моя девочка, – сказал Уилл. – Что тебя тревожит?
Сморщив нос, словно собираясь чихнуть, Эви склонила набок голову и посмотрела на него из-под полуопущенных золотистых ресниц. Пленительная поза оказалась настолько чувственной, что его пенис вновь зашевелился, возвращаясь к жизни.
– Я не перестаю думать, что это не совсем то, чего ты хотел, – вымолвила она в ответ. – Прошлая ночь была… я вовсе не желала, чтобы все это произошло с нами. Я боюсь, что ты сделал это лишь из чувства долга по отношению ко мне, а не потому, что тебе того хотелось.
Скажи Эви это неделю-другую назад, он, возможно, и согласился бы с ней. Но с каждым проходящим мгновением Уилл обретал все бо́льшую уверенность в том, что взять Эви в жены – правильное решение для них обоих.
– Никто силой меня не заставлял, – возразил он. – Я делаю именно то, что хочу.
Эви прикусила нижнюю губу, блеск в ее глазах потух, уступил место сомнению. Уиллу было неприятно, что она не уверена не только в себе, но и в нем, но, учитывая их прошлое, он не мог ее в этом винить.
Уилл приподнял бедра, толкаясь в нее восставшим естеством. Так он никогда не отвезет ее домой.
Эви вскрикнула, ее глаза широко распахнулись, и на его губах промелькнула волчья усмешка.
– Разве можно сказать, что ты заставляешь меня сделать то, чего я не хочу? – спросил он.
Она ухватилась за его плечи.
– Н-нет, но…
Приподнявшись, он провел губами по ее пухлому рту.
– Эви…
– Знаешь, как-то раз мама сказала нам…
– Мы решили не вспоминать твою маму, – раздраженно напомнил Эндикотт.
Эви почесала носик, состроив восхитительную гримаску.
– Извини, ты прав. Не обращай на мои слова внимание.
Уилл улыбнулся.
– Это невозможно, – он покачал головой. – Но, пожалуй, я могу догадаться, что сказала твоя мама. Она объяснила вам, что все мужчины – хамы и грубияны, которые при любом удобном случае предаются блуду с первой попавшейся женщиной.
Эви робко засмеялась.
– Ну-у, да! Она пыталась предостеречь нас от опасных ситуаций.
Уилл кивнул.
– Очень мудро с ее стороны, и, возможно, в отношении некоторых мужчин она права. Но не в отношении меня. Я не притворяюсь святым, Эви, но я не негодяй. Особенно когда дело касается тебя.
