Более чем через 20 лет после того, как Хуана Риверу приговорили к пожизненному заключению за убийство 11-летней Холли Стейкер, тесту ДНК подвергли биоматериал с окровавленной щепки, предмета, фигурировавшего в деле о другом убийстве. Делвина Фоксворта, который также жил в округе Лейк, жестоко избили доской, облили бензином и подожгли. Он получил 80-процентный ожог тела и вскоре скончался [148]. Убийцу не нашли, однако тест дал убедительные результаты. ДНК крови на древесной щепке соответствовала ДНК спермы, обнаруженной в теле Холли Стейкер. Сегодня полиция почти уверена в том, что мужчина, который избежал наказания за изнасилование и убийство 11-летней девочки в 1992 г., совершил новое убийство восемь лет спустя. Фоксворт стал еще одной жертвой судебной ошибки, которая обрекла на тюрьму Хуана Риверу, позволила настоящему злодею уйти от правосудия – и убить вновь.
«Думая о судебных ошибках, мы часто связываем их исключительно с человеком, сидевшим в тюрьме за преступление, которого он не совершал, – говорит нью-йоркский адвокат Стив Арт [149]. – Но у судебных ошибок есть и другие последствия. Когда вы осуждаете невиновного, настоящий преступник остается на свободе и совершает подчас ужасные преступления. Для нас это еще одна причина исправить ситуацию».
Что до Риверы, его окончательно освободили лишь 6 января 2012 г. «Это невыразимо. Моя жизнь опять принадлежит мне, – сказал он, когда вышел на свободу. – Я снова могу наслаждаться жизнью. Смотреть футбол. Просто гулять по улицам и знать, что я свободен». Кто-то из собравшейся у тюремных ворот толпы протянул Ривере кусок пиццы, и тот в смятении взял его с собой в машину, на которой его встретили друзья.
Они по-прежнему поддерживают Риверу, однако девятнадцати лет, проведенных за решеткой, не вернуть. «Я бы солгал, если бы сказал, что смирился с тем, через что мне пришлось пройти, – сказал мне Хуан Ривера. – Даже сейчас мне тревожно, я нервничаю. Не могу спать по ночам. Не могу пойти в многолюдный супермаркет. Когда я иду по тротуару, все время оборачиваюсь. 19 лет в тюрьме за преступление, которого ты не совершал, оставляют свой след».
А что стало с людьми, ответственными за то, что Ривера отправился за решетку? Что они думают об этом деле сегодня? Вряд ли вас удивит то, что многие и по сей день уверены в виновности Хуана Риверы. В октябре 2014 г. газета Chicago Tribune спросила Чарльза Фэйгена, следователя, помогавшего полицейским получить признания Риверы, считает ли он, что именно Ривера совершил убийство. «Я думаю, да», – ответил Фэйген [150].
Ну а обвинители? Даже после освобождения Риверы некоторые юристы округа Лейк хотели судить его вновь. Только новый приговор позволил бы им утверждать, что они были правы с самого начала. Только приговор помог бы им уничтожить свой когнитивный диссонанс. Ривера на свободе – живое доказательство того, что они некомпетентны.
Но апелляционный суд Иллинойса пошел на беспрецедентный шаг: он запретил округу Лейк когда-либо снова судить Хуана Риверу за убийство Холли Стейкер.
Часть 3
Столкновение со сложностью
VII
Парадокс распылителя
1
Компания Unilever столкнулась с проблемой. На ее фабрике под Ливерпулем на северо-западе Англии производили стиральный порошок – по обычной технологии, которая используется и сегодня. При высокой температуре смешанные химические компоненты пропускаются под давлением через форсунки распылителя и по мере того, как давление падает, разделяются на пар и порошок.
Пар откачивается, а порошок собирается в резервуар, куда добавляются коллаген и различные другие компоненты. Полученную смесь упаковывают в коробки с фирменными наименованиями и продают с высокой наценкой. Это хорошая концепция бизнеса, породившая огромную индустрию. Только в США объем продаж стиральных порошков составляет более чем 3 млрд долларов в год.
Проблема Unilever заключалась в том, что распылители функционировали плохо. По словам Стива Джонса, который в 1970-х гг. недолго работал на ливерпульской фабрике, еще не став одним из известнейших специалистов по теории биологической эволюции, распылители постоянно забивались [151]. «С ними вечно возникали проблемы, – говорил Джонс. – Они работали неэффективно, засорялись и выдавали гранулы разного размера».
Для компании Unilever это была важнейшая проблема, и не только потому, что починка распылителей обходилась недешево и отнимала время, но и потому, что страдало качество конечного продукта. Unilever нужен был новый, более эффективный распылитель. Срочно.
Руководство компании обратилось к первоклассной команде математиков. Уже в то время эта компания была богатой и могла позволить себе нанять самых умных и выдающихся специалистов. Это были не просто математики, а эксперты по системам высокого давления, динамике жидкостей и другим аспектам химического анализа. Особенно плотно они занимались физикой «фазового перехода» – процессами, управляющими переходом материи из одного агрегатного состояния (жидкость) в другое (газ или твердое тело).
Эта команда занималась тем, что сегодня называют «рациональным проектированием». Именно к таким людям мы, как правило, обращаемся, когда нам нужно решить некую проблему, будь она экономической, технической или политической: наймите правильных людей с правильным образованием, и вы получите оптимальный план действий.
Математики еще глубже погрузились в проблемы фазового перехода и стали решать замысловатые уравнения. Они проводили собрания и семинары. Наконец, потратив немало времени, они создали проект нового типа распылителя.
Вы явно догадались, что было дальше: этот распылитель не работал. Он продолжал засоряться. Гранулы из него выходили по-прежнему разнородные. Он был неэффективным.
Почти в отчаянии менеджеры Unilever обратились к команде биологов. Эти люди почти не разбирались в динамике жидкостей. Они ни за что не сумели бы распознать фазовый переход. У них, однако, имелось кое-что более ценное – глубинное понимание взаимоотношений между неудачей и успехом.
Они взяли десять распылителей, чуть переделали каждый и принялись их тестировать. «Одни распылители были длиннее, другие короче, в одних отверстие было побольше, в других поменьше, внутри могли быть добавлены желобки, – говорит Джонс. – Каждый работал чуть лучше оригинала, но совсем незначительно».
Затем биологи взяли «победивший» распылитель, создали десять его чуть измененных копий и повторили процесс. Они повторяли его еще много раз. На 45-м поколении, после 449 «неудач», биологи получили распылитель, работавший просто великолепно. Он функционировал «во много раз лучше оригинала».
Вверху – исходный распылитель. Внизу – распылитель, полученный в 45-м поколении, после 449 забракованных моделей. Его форму не смог бы предсказать ни один математик.
