Длинный германский меч накрыл империю своей смертоносной тенью, положив начало бесконечным средневековым повествованиям о сражениях и поединках, разрубленных шлемах и головах, распластанных надвое телах, подчас вместе с конем… «Если ты хочешь стать на путь подвига и прославить свое имя, – наставляет одного варварского короля его мать в хронике Фредегара, – разрушай все, что другие построили, и уничтожай всех, кого победишь; ибо ты не можешь строить выше, чем делали твои предшественники, и нет подвига более прекрасного для обретения славного имени».
И новые герои, напутствуемые подобным образом, стараются вовсю – «безумствуют» и «неистовствуют» на еще недавно мирных и цветущих землях империи. Ориенций, епископ города Оша, свидетельствует, что от Галлии остался только дым пожарищ: «Одним костром дымилась вся Галлия». Еще более мрачные сцены рисует испанский епископ Идаций: по его словам, из-за всеобщего голода матери поедают своих детей. Война, голод, болезни и звери, словно четыре всадника Апокалипсиса, терзают некогда цветущие земли. По приблизительным подсчетам, с 200 по 700 г. население Европы сократилось с 67 млн до 27 млн человек
[42]. «Зачем помышлять о торговле там, куда ни один купец более не явится?» – отвечает святой Северин своей пастве, просящей его добыть у вождя племени ругов разрешение на торговлю.
На фоне всеобщего разрушения падение Вечного города вызвало только сдавленный стон. «Мой голос дрожит, и от рыданий перехватывает горло, пока я диктую эти слова, – делится своей скорбью святой Иероним. – Он завоеван, этот город, который покорил весь мир».
В целом известия античных и раннесредневековых письменных источников об этой эпохе очень ненадежны. Вавилонское столпотворение на земле Европы, вызванное Великим переселением народов, произвело такую путаницу в головах раннесредневековых авторов, все еще основывающихся в своих познаниях о варварском мире на античной традиции, что Равеннскии аноним VIII в., автор «Космографии», откровенно признался: «Итак, как было условлено, я подробно, с помощью Христа, расскажу… обо всем, если только не буду введен в заблуждение тем, что различные племена, возжелав из-за своей чрезмерной дерзости чужих или лучших земель или же, возможно, терпя тяжкие притеснения от других народов, переместились из собственных владений, и при этом страны, города или же реки, названные когда-то одним именем, теперь стали называться иначе, как это бывает у варваров».
И все же мы можем разглядеть в мутном потоке Великого переселения народов славянскую струю.
Вандалы
Племя вандалов-силингов, отнесенное историками XVIII–XIX вв. к восточным германцам, в эпоху Средневековья традиционно причислялось к славянам. Так, немецкий историк XI в. Адам Бременский пишет: «Славия – это очень обширная область Германии, населенная винулами, которые некогда назывались вандалами». Его соотечественник, писатель XII в. Гельмольд, в полном согласии с ним говорит, что славян в древности называли вандалами, а в его время – винитами, или винулами. Польский аноним XV в. приводит любопытное сопоставление названий балтийских славян у разных народов: древние римляне, галлы и итальянцы, пишет он, называли их «вандалы», немцы – «венды», славяне – «галмаци» (последнее название соотносимо со славянским племенем гломачей или делемичей, заселивших Далмацию). Фламандский монах Рубрук писал в 1253 г., что «язык русинов, поляков, богемов (чехов. – С. Ц.) и славян тот же, что и у вандалов». Также и уроженец словенской Каринтии Сигизмунд Герберштейн (первая половина XVI в.) утверждал, что немцы именуют всех славян «виндами, вюндами и виндитами, производя их имена от одних только вандалов». Об этом же пишет, ссылаясь на не дошедшую до нас «Историю вандалов» Альберта Кранция, хорватский просветитель из Далмации Мавро Орбини (XVII в.): «Вандалы имели не одно, а несколько различных названий, а именно: вандалы, венеды, венды, генеты, венеты, виниты, славяне и, наконец, валы». Для подкрепления своего утверждения о тождестве вандалов и славян он приводит выдержки из вандало-славянского словаря Карла Вагрийского, свидетельствующие о языковой близости этих двух народов. Схожее наблюдение принадлежит географу XVI в. Меркатору, который заметил о языке населения острова Рюген, что у них в ходу «славянский да виндальский» языки. Этноязыковое родство вандалов и славян утверждается также во многих средневековых русских источниках и славянском фольклоре – в частности, об этом говорит легенда о старейшине Словене и его сыне Вандале.
Столь единодушное причисление вандалов к славянскому этносу требует объяснений. Прежде всего следует заметить, что собственно вандалы, вероятно, были потомками венето-поморских племен, некогда заселивших Висло-Одерское междуречье. Они делились на две крупные ветви – асдингов и силингов. По словам Прокопия Кесарийского, вандалы говорили на германском наречии – «так называемом готском». Но под именем вандалов, как это обыкновенно бывает в античной литературе, несомненно, скрывался обширный племенной союз, куда входили и славяне, и германцы
[43].
Их краткая история выглядит так.
Племя вандалов, населявшее первоначально полуостров Ютландия, в I в. до н. э. передвинулось южнее – в славянскую область между Одером, Вислой, Судетами и Карпатами, а в IV в. после Рождества Христова обосновалось в Паннонии. Часть вандальских племен приняла участие в создании Готской державы: Прокопий Кесарийский упоминает о расселении вандалов в Приазовье. Позднее они подверглись полной германизации. Прокопий Кесарийский засвидетельствовал, что вандалы, жившие у Азовского моря, «под давлением голода ушли к реке Рейну, к германцам, которых сейчас называют франками». Те же вандалы (принадлежавшие к ветви силингов), которые остались на славянских землях или в областях, попавших в зону славянской колонизации», были впоследствии ославянены. Так вандалы-силинги сделались в средневековых хрониках поморскими слензянами и вообще «прародителями» славян.
Но вероятно, и вандалы-асдинги в своем движении на юг увлекли часть славянских племен.
Вандалы славились как отличные солдаты, поэтому римские императоры и военачальники охотно пополняли ими свои редеющие легионы. Особенно прославился на римской службе вандал Стилихон (365–408), ставший опекуном малолетнего императора Гонория и одним из последних великих полководцев Римской империи. При помощи вандалов Стилихон отразил нашествие везеготов, разбил франков, а затем, чтобы избавиться от ненадежных союзников, направил их в пределы Пиренейского полуострова.
