Глава 3. Князь Олег
«Светлый князь»
В династической концепции «Повести временных лет» история княжения Аскольда и Дира выполняет роль некоего переходного периода, промежуточной ступени в государственном развитии княжества «полян». Венцом этого процесса рисуется вокняжение в Киеве истинного, законного династа – Игоря Старого, от имени которого Олег в полном сознании своего права устраняет незаконных владельцев «матери городов русских»: «И рече Олег Асколду и Дирови: «Вы неста князя, ни рода княжа, но аз есмь роду княжа», и вынесоша Игоря: «А се есть сын Рюриков». И убиша Аскольда и Дира…»
[210]
Между тем для нас интересен в первую очередь не Игорь, а Олег, ибо он – первый персонаж древнерусской истории, который обладает чертами исторического лица. Его статус суверенного владыки, а не воеводы при малолетнем Игоре подтвержден договором 911 г. с Византией. В этом документе Олег величает себя «наша светлость», выступая в качестве верховного правителя русов, «великого князя» и «светлого князя», под рукой которого находятся другие «светлые князья» и «бояре», то есть целая вассально-иерархическая пирамида. В то же время имя Игоря в договоре отсутствует, как нет в нем и малейшего намека на то, что Олег выполняет функции верховного «светлого князя» временно или что над ним есть какая-то другая власть, которая формально санкционирует его действия. Крайняя щепетильность византийского двора в вопросе титулования иноземных владык служит порукой достоверности статуса Олега как легитимного главы русов.
Собственно говоря, высокое положение Олега среди пришедшей с ним «руси» было хорошо знакомо автору «Повести временных лет», вложившему в его уста слова: «аз есмь роду княжа». Но позднейшие переписчики летописи перетолковали это обстоятельство по-своему, включив Олега в семью Рюрика в качестве его «родственника» (Лаврентьевский список) или более определенно – «племянника» (Воскресенский список). Эти генеалогические построения не выдерживают исторической проверки, как ничем не подтвержденным оказывается и «варяжское» происхождение Олега (тем более его «урманство», известное одному Татищеву
[211]). В равной степени это касается и его похода на Киев из Новгорода на Волхове, проделанного будто бы ради того, чтобы посадить на киевский престол малютку Игоря. Отсутствие у Олега всяких связей с Новгородским Севером удостоверяет тот же договор 911 г… где Новгород даже не упомянут в числе городов, для которых Олег вытребовал от Византии торговые «уклады»!
В какой же «Русии» правил этот князь «от рода русского» до его появления на берегах Днепра?
Для разрешения этой загадки следует обратить внимание на титулы «светлый князь» и «наша светлость», содержащиеся в договоре 911 г. Дело в том, что подобная титулатура вообще не характерна для древней Руси и великокняжеского рода мнимых Рюриковичей
[212]. В то же время имеется показание источника, который свидетельствует о ее славянских корнях: титул «светлый князь» из договора 911 г. находит полное соответствие в рассказе Ибн Русте о славянах, где сообщается, что «глава их [славян] коронуется, они ему повинуются и от слов его не отступают… И упомянутый глава, которого они называют «главой глав», зовется у них свиет-малик» (буквально «свет-князь»).
