Касательно правильной настройки систем у меня были серьезные сомнения – вряд ли «им» это удалось. Видимо, сегодня мы по-прежнему будем играть в игру «Стефани и Поль» и делать вид, что Питер в отъезде.
– Чем мы займемся? – добродушно осведомился он. – Сначала, конечно, проводим детей в школу.
– А тебе не пора идти на работу? – с надеждой спросила я.
– Да, надо бы туда наведаться. Питер немного нервничает, когда я захожу в его офис, но я чувствую себя виноватым, если не появляюсь там каждые два-три дня. Сегодня я решил взять отгул… и мы проведем весь день в постели. Что ты на это скажешь? – Он широко ухмыльнулся, допил шампанское и отшвырнул бокал. Разбившийся образчик баккара был довольно скромной платой за умопомрачительное шоу.
– Я собиралась посетить выставку в «Мет»
[8]… То есть после… после того как… – Странное дело, но я покраснела как маков цвет, а он улыбнулся и, наклонившись, поцеловал меня в грудь. – Питер… не надо…
– Поль, – шепотом поправил он, и я послушно кивнула, резко отстранила его от себя и стала одеваться.
Да, увлекательную игру он придумал. Что еще у него на уме? Хлысты, цепи, наручники или еще более дикие костюмы, чем тот, в котором он красовался вчера вечером? Дабы отогнать эротические фантазии, навеянные его странным поведением, я натянула поношенный серый свитер и старые джинсы. Сунув ноги в мокасины, я размеренным шагом двинулась на кухню – кормить детей. Питер, то есть Поль, отправился звонить по телефону, предварительно пообещав присоединиться к нам за завтраком и повидать детей, прежде чем они уедут в школу.
Я приготовила вафли и бекон, поскольку у нас был «гость», и Сэм проглотил все это прежде, чем Шарлотта соизволила выйти из своей комнаты. Она, как всегда, опоздала к завтраку и появилась в дверях, оправляя суперкороткую мини-юбку и кокетливо взбивая прическу. На шее у нее болтался кулончик в виде стоп-сигнала, на котором было написано «СЕКСИ», а на ногах красовались мои любимые босоножки на шпильке. Я отправила ее переобуваться в кроссовки «Адидас», которые она всегда носила в школе.
Она исчезла в своей комнате и пробыла там еще дольше, а когда наконец уселась за стол, то вяло прожевала кусочек вафли и заявила, что от бекона ее тошнит. Я спокойно кивнула и взяла газету, мельком бросив взгляд на часы. Сегодня был не мой день, а приятельница, которая должна была отвезти их в школу, как всегда опаздывала. Я укоризненно покачала головой и стала просматривать деловую страничку, как вдруг почувствовала присутствие чего-то странного, потустороннего. Это загадочное явление возникло в кухне из ниоткуда. Не в силах сопротивляться неведомым силам, я подняла глаза. Моему взору предстало зрелище, которое вряд ли возможно описать словами. При виде его Сэм застыл как вкопанный, потеряв дар речи, а Шарлотта благоговейно выдохнула: «Потрясно». Да, зрелище потрясало, что и говорить. Не уверена, что слово «потрясно» было подобрано правильно. Скорее уж «сногсшибательно».
Клон, как он себя называл, сегодня предстал перед нами в цельнокроеном спортивном комбинезоне с леопардовой расцветкой, фосфоресцирующей неоново-розовой футболке в обтяжку и розовых ботинках. Его шутовской наряд дополняли солнцезащитные очки и толстая золотая цепочка, а на пальцах сверкали и переливались шесть бриллиантовых колец. В этот миг на него упал луч света, и он вспыхнул мириадами ослепительных огней, словно рождественская елка или калейдоскоп наркотических видений. Одно слово – «потрясно».
– Как здесь светло, не правда ли? – любезно заметил он, садясь за стол и лучезарно улыбаясь.
Я молча уставилась на него во все глаза. Это же надо так вырядиться!
– Да, как ты вошел, так сразу и посветлело, – ответила я.
Вероятно, хаки и старомодные голубые рубашки были всего лишь маскировкой, и теперь я видела перед собой Питера в его настоящем обличье. Если нет, то шутка удалась на славу. Впрочем, он мог использовать обычную одежду, чтобы приручить меня к себе и усыпить мою бдительность. Как бы то ни было, он болен, и притом серьезно.
– Что пишут в газетах? – непринужденно осведомился он, уплетая вафли и бекон и размазывая кленовый сироп по тарелке. Сэм смотрел на него как завороженный.
– Прочесть тебе раздел, посвященный моде? – язвительно спросила я, а Сэм поспешил предупредить его, что от сахара жутко портятся зубы.
– Ненавижу походы к дантисту, – заговорщически заметил Питер-Поль. – Ты ведь тоже их терпеть не можешь, а?
– Да уж, – согласился Сэм. – У меня вреднющий дантист. Он заставляет чистить зубы пастой с фтором и делает уколы.
– Ну и не ходи больше к нему, Сэм. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на то, что тебе не нравится.
Сэм согласно кивнул, а я медленно отложила газету и гневно уставилась на них обоих.
– Жизнь слишком длинна, чтобы прожить ее без зубов, – парировала я. Замечание Питера не показалось мне забавным, равно как и восхищенный взгляд Шарлотты, которая как раз спрашивала его, где он купил такой клевый комбинезон.
– В бутике Версаче, Шарли. Я ношу вещи исключительно от Версаче. Тебе нравится мой костюм?
– Больше всего на свете, – ответила я за нее. К счастью, в эту минуту по внутреннему телефону позвонил швейцар и сообщил, что за детьми пришла машина и ждет внизу. – Марш в школу! – скомандовала я и вытолкнула их обоих в коридор, заперла дверь и после этого обернулась к Питеру: – Что ты себе позволяешь? Хочешь устроить здесь революцию? Они же дети. Они не понимают, что ты просто шутишь… И еще, Питер… твой наряд… – Я не знала, как ему объяснить, что теперь мне вряд ли удастся убедить Шарлотту носить более или менее приличные вещи, если он будет щеголять в таких смелых обновках.
– Классный костюмчик, правда? – ухмыльнулся он, а я без сил опустилась на стул.
Издав стон отчаяния, я подняла на него глаза, но у него был такой бесхитростно-трогательный вид, его так огорчило мое неодобрение, что я сдалась:
– Да, костюмчик классный.
Пропади все пропадом! Он замечательный человек, я люблю его, он чертовски хорош в постели, и дети только что уехали в школу. Что за беда, если я ему немного подыграю? Его спектакль продлится день-два, не больше. Не может же он до конца жизни притворяться буйно помешанным? Вряд ли у него получится. Рано или поздно он наконец устанет дразнить меня и вернется к своим хаки и туфлям от Гуччи. Втайне я безмолвно тосковала по тем временам, когда Шарлотта звала его отсталым чудаком за пристрастие к консервативной одежде. Леопардовый комбинезон никак не подходил под это определение.
Едва я об этом подумала, как на лице у него заиграла озорная ухмылка, и он потянул меня со стула:
– Вставай же, Стеф… пойдем опять в спальню.
– У меня сегодня куча дел, и я еще не дочитала газету, – сурово отрезала я, надеясь его приструнить. С той минуты, как мы с Роджером расстались, я дала себе обещание каждый день краситься и прочитывать колонки новостей.
