Я перевела взгляд на пожилого преподавателя, сидящего по правую сторону от возвышения. Мужчина носил до неприличия короткие волосы, кончики которых едва прикрывали уши. Седина посеребрила его голову, но в целом учитель отличался крепким телосложением, хотя и горбился по-стариковски.
Единственное, что привлекало внимание в его непримечательном облике, были глаза глубокого темно-зеленого оттенка. Он смотрел то ли со злостью, то ли с презрением, даже понять было сложно. Вот именно в тот момент я осознала, что не со всеми в академии у меня сложатся хорошие отношения, а в частности, с этим странным незнакомцем, который явно меня невзлюбил. Кто он такой? Какой предмет ведет? С чего посмел сомневаться во мне, Виолетте Лавальеро?!
Сохраняя на лице вежливую улыбку, я холодно произнесла:
— Я никогда не бросаю слов на ветер.
Глава 2
ЛУЧШАЯ АКАДЕМИЯ В КОРОЛЕВСТВЕ
Завершив свое выступление, я спустилась вниз и заняла место рядом с родителями. На возвышение поднялся ректор, а я поймала одобряющий взгляд Эрина и слегка улыбнулась жениху.
Речь главы академии была недолгой, он призвал всех усердно учиться, проявлять уважение к своим наставникам и не позорить собственного имени поведением, недостойным аристократов. Моя кандидатура как старосты была одобрена, теперь именно я отвечала за весь поток вновь набранных студентов. Там же в зале нам определили куратора, именно к этому человеку в дальнейшем мне следовало обращаться со всеми вопросами относительно учебы и поведения студентов.
Когда ректор завершил свою речь, он попросил будущего куратора представиться лично. Я подняла глаза и даже сумела сохранить на лице невозмутимое выражение, когда со стула поднялся тот самый старик, усомнившийся во мне. По словам Зора Анделино, он был одним из самых опытных и сильных магов, и нам всем крупно повезло попасть под его начало.
Все церемонии закончились через полчаса. Теперь мне предстояло проследить за расселением студентов, прибывших издалека, а после можно было вернуться домой. Жить в общежитии при академии я не собиралась. Сюда нельзя было брать служанок, и никто не помогал бы мне одеваться или мыть мои прекрасные волосы. К тому же я полагала, что в академской столовой кормили совершенно отвратительно.
Для меня любое превышение нормы являлось отвратительным. Дома повариха всегда готовила те блюда, что заказывала я. А поскольку я всегда тщательно следила за своей внешностью, то и излишков в еде себе не позволяла. Только простолюдинки могут объедаться в тех же столовых и впихивать в себя огромное количество мучного и сладкого. Думаю, их зубы наверняка очень быстро портятся по этой причине, а кожа на лице покрывается прыщами. Я даже уверена, что в виерской академии полным-полно подобных уродин.
Вернувшись домой, я прошла в свою комнату и приказала привести портниху. Необходимо было обновить гардероб. В академии преобладали серые и черные тона, а сам герб представлял собой огненную птицу на красном фоне. Этот древний символ являлся фамильным гербом славного древнего рода Аспарентус, именно Элинио Аспарентус был основателем нашего учебного заведения.
Многим студентам выдавали положенную форму — длинные черные мантии с красной подкладкой и вышитой на правой стороне символикой в виде парящей золотой птицы. Насколько я могла судить о ткани, она была пусть и качественная, но недостаточно дорогая. Я собиралась заказать себе несколько накидок из шелка и парчи для торжественных выходов, а на более холодные дни — из шерсти викуньи с оторочкой из меха самого дорогого животного в королевстве — серебристого левконуса. Этот мелкий зверек водился только высоко в горах и был невероятно шустрым, немногие охотники отваживались подняться так высоко, чтобы его поймать. Однако и стоимость меха одного зверька оценивалась исключительно в золотых дисках, притом что на один диск вполне можно было скромно прожить целый месяц.
Мне также могли понадобиться разнообразные платья, в которых я буду посещать лекции, и наряды для торжественных мероприятий. С выбором цвета ткани придется помучиться. Мне не нужны кричащие цвета, но и унылых тонов я не переношу. Придется пересмотреть множество отрезов, чтобы выбрать именно те оттенки, которые подчеркнут белый цвет моей кожи, придадут глазам большую глубину и оттенят мои золотые волосы.
С портнихой мы провозились до самого вечера, поэтому спать довелось лечь позднее, чем привыкла. Я не терпела нарушений режима, но ради красоты пришлось пойти на определенные жертвы. Несмотря на это, утром поднялась, едва рассвело. Это был обычный час для подъема, я не признавала привычек своих сверстниц вставать в обед. Слишком многое приходилось успеть сделать за день.
Утром, как обычно, приняла холодную ванну, затем потратила час на верховую езду по городскому парку, в котором мне не встретился ни один наездник, по возвращении позавтракала специально испеченными для меня булочками с пророщенной пшеницей и выпила стакан свежевыжатого сока.
После завтрака я собиралась отправиться в академию, чтобы взять у куратора листы с расписанием занятий, а также перечень с именами студентов. Для этого пришлось пожертвовать уроками плавания в специально выстроенной для меня купальне, а массаж тела перенести на послеобеденное время. Занятия музыкой, впрочем, должны были состояться в привычный час (я полагала, что не задержусь в академии).
Когда я вышла из дома, меня ждал очень приятный сюрприз. У крыльца остановилась новенькая черно-золотая карета, в которую были впряжены две лошади белоснежной масти. У кареты стоял довольный отец.
— Виолетта, посмотри, какой подарок я приготовил в честь твоего поступления в академию.
Я знала, что папа мечтал об этом поступлении едва ли не с самого моего рождения. Ему не повезло иметь сына, и оттого он столь много времени уделял подготовке дочери, ожидая, что именно я собственными успехами в учебе и удачным замужеством сумею поддержать и укрепить славу нашего рода. Отец нанимал учителей, которые обучали меня языкам соседних королевств, истории, основам магического анализа и формулам, технике магических ударов и многому другому, более необходимому мужчине, чем женщине. Каждое воскресенье мы с Роландом Лавальеро упражнялись в фехтовании, и иногда я удостаивалась сдержанной похвалы за особенно удачный выпад.
Теперь, когда мечта отца воплотилась в реальность, а я к тому же приняла на себя обязанности старосты всего потока, Роланд подарил мне собственную карету и лошадей. Это был по-королевски щедрый дар. Мой новый экипаж был изготовлен не из металла или дерева, а из особенного безумно дорогого материала, легкого, но невероятно прочного. Он доставлялся на заказ из одного далекого королевства не менее двух месяцев. Представляю, что станется с остальными студентами, когда они увидят, как я подъезжаю к академии в этой роскошной карете.
— Нравится? — спросил отец.
— Роланд, у меня нет слов! Благодарю за подарок.
— Ты его заслужила. Главное, веди себя достойно, не опозорь честь семьи. Я верю, что ты сможешь справиться с поставленной задачей, и на следующем соревновании наша академия одержит верх над этими плебеями. После все станут говорить, что победа — твоя заслуга.
