— Не верите моему слову? — Меня вновь начал разбирать гнев.
— Я не верю в то, что ты сможешь удержаться от очередной попытки отомстить. И давай закончим на этом наш занимательный разговор. У меня попросту нет времени на пустые пререкания. Продолжай свою работу или ступай из кабинета.
Вспомнив об обещании вести себя подобно истинной леди, я сдержала готовые сорваться с языка язвительные слова и вытащила из кипы бумаг еще один листок.
Так мы и промолчали до самого обеда, пока куратор не отодвинул в сторону документы и не поднялся из кресла.
— На сегодня все, Летта. Мне пора.
— Отправляетесь в Академию аристократии, куратор Вальенте?
— Сожалею, что вынужден лишить себя счастья подольше оставаться в твоей чудесной компании, но работа есть работа.
— Прежде чем вы пойдете и дальше обманывать и мошенничать, верните мой плащ.
— Плащ?
— Тот, что вы забрали у меня.
— Я отдал его Элинне, велел передать шалопаям, чтобы возвратили тебе вместе с остальной одеждой. Они ведь все вернули?
— Они вернули, но я не взяла.
— Почему?
— Вся одежда грязная. Я велела им сперва ее постирать.
— Ты что? — Амир откинул голову назад и громко захохотал.
— Они крали чистую одежду, а сами закопали ее в землю и все испачкали! Во всем вы виноваты! Что за порядки в этой академии? Мне не могут выделить даже самых необходимых вещей!
— Тебе все выделили. — Амир наконец отсмеялся и теперь скрестил руки на груди и с улыбкой меня разглядывал. Кажется, я кого-то здесь здорово забавляю.
— Что значит все? Два кошмарных безвкусных платья, ужасный плащ, ночную рубашку, в которой спать невозможно, так как она тело колет. Может, у плебеек кожа достаточно грубая, чтобы спать в подобных лохмотьях, но я к такому не привыкла! У меня даже крема нет! А вы постоянно заставляете меня работать, мыть полы, протирать эти ваши столы в столовой! Да знаете что?
— Что?
— Вы обязаны снабдить меня всем необходимым! Я составлю вам список того, что вы должны для меня купить.
— Я весь внимание, Виолетта.
— И оставьте ваш сардонический тон! Вы меня похитили, и я осталась совершенно без средств.
— Смею заметить, в этой академии ты не одна такая. Прикажешь мне содержать и всех остальных студентов?
— Я — не все остальные студенты!
— Конечно. Они ведь не являются в кабинет ректора и не требуют купить им то, что они укажут в своем списке.
— А откуда мне самой взять деньги?
— Студенты, которые учатся хорошо, могут подать заявление на стипендию. А такие, как ты, обычно работают. Полагаю, в академии найдется много работы, за выполнение которой я готов назначить тебе ежемесячные выплаты.
— Я не буду работать!
— А я не собираюсь тебя содержать. Можешь носить то, что тебе предоставила академия, и не возмущаться.
— Я не могу это носить, оно грязное!
— А постирать никак?
— Почему я должна стирать, если я не пачкала?
— Ладно, Летта. Давай заключим пари, если ты заставишь этих оболтусов выстирать твои вещи, тогда я куплю тебе, что скажешь, но в разумных пределах. Если нет — назначу тебе работу. Договорились?
Я задумалась, пытаясь отыскать подвох в его словах, а потом кивнула, решив, что обязательно что-нибудь придумаю и выиграю пари.
Поднявшись в душевые, когда уже стемнело и все студенты ушли в общежитие, я прошла к кабинке и с тяжким вздохом сняла платье. Какая насыщенная жизнь у меня началась после «перевода» в эту злосчастную академию.
Столько событий за какие-то три дня! Складывается ощущение, будто я здесь уже целую вечность. Ах, а я так ждала хоть какой-то весточки от Эрина или родителей. Что же, им совсем не важно, почему я вдруг решила перейти в виерскую академию? Считают меня настолько сумасбродной? А может, попросту пытаются хоть как-то сгладить разразившийся скандал и пока не нашли времени приехать и повидать меня? Пусть неизвестный Юрг и написал ректору, будто Эрин заключил помолвку ради денег, но я ведь знаю, что это не так. А родители? Пускай порой они излишне строги, но ведь только оттого, что пытаются воспитать меня достойной продолжательницей гордого рода Лавальеро.
Я снова вздохнула, стаскивая тонкое белье и снимая с волос ленту. С досадой рассмотрела свое ажурное бюстье, белоснежные кружева на котором несколько поистрепались. Я не привыкла носить одно и то же изо дня в день, а здесь самой нужно все стирать и сушить. Как ужасно, что платье приходится надевать прямо поверх нижнего белья, это ведь так неприлично не носить под ним сорочку и чулки. Я хожу теперь, как какая-то деревенщина.
Расправив юбку, придирчиво рассмотрела вышивку, закрывшую темное пятно, на выполнение которой потратила всю вторую половину дня. Само платье тоже не мешало бы постирать, но вряд ли до утра просохнет. Да и как его стирать? Если с бельем я еще кое-как справлялась, то на платье уйдет вся ночь.
Кожа на руках уже шелушилась от кошмарного мыла, а волосы стали гораздо жестче без моего любимого бальзама. Осторожно сняв кальконэ,
[5] расправила тонкий шелк, с досадой заметив сбоку маленькую дырочку. О духи! Мне просто необходимо выиграть это пари, иначе скоро начну расхаживать совсем без белья.
Задернув шторку, открыла воду и с отвращением вновь намылилась противным мылом. Как же заставить этих громил выстирать мою одежду? С помощью магии? Это вряд ли, они ведь обошли мою защиту. Силой тоже не получится, оба раза в два выше меня. Может, придумать, чем их шантажировать? Но чем? Я уже рассказала ректору, что одежду они вернули, а до ее состояния ему и дела нет. Ну что же придумать?
Выйдя из кабинки, вытерлась полотенцем, не переставая размышлять, как же припереть двух мерзких студентов к стенке. Мысли настолько увлекли, что я даже не поморщилась, когда чистила зубы над треснувшей пожелтевшей раковиной.
Эти душевые и правда были совсем старыми. Как я поняла, вся красота в виерской академии была наведена именно нынешним ректором, который провел ремонт первого этажа главного здания, общежития, столовой и библиотеки. В огромном комплексе еще сохранились старые постройки, но уверена, что Амир и до них доберется.
Эти душевые, кажется, тоже скоро переоборудуют. Они остались еще с того времени, когда на втором этаже жили преподаватели. Теперь комнаты стояли закрытыми, а душевые пока можно было использовать, например, чтобы набрать воды или умыться. Хотя кроме меня сюда редко кто наведывался. В общежитии душ имелся в каждой комнате. Вот ведь роскошь! На что плебеям такие шикарные условия? Они и в тазу помоются без проблем.
