Книга Цунами, страница 75. Автор книги Николай Задорнов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Цунами»

Cтраница 75

На равнине, за соснами, ударили барабаны, и усатые матросы замаршировали устрашающе грозно.

Отец Хэйбэя чинил сеть, его соседи, муж и жена, спросили, что это делают русские такое страшное, ходят все вместе, вскидывают оружие все враз, потом идут обратно и сразу все ложатся.

И отец и сын назначены на завтра ехать и тянуть черный корабль. Так велел дайкан. Хэйбэй исправлял свою лодку, которую вчера под парусом пригнали из бухты Иноура.

– Хэйбэй завтра пойдет на большой фунэ со смешанной командой, а я на своей лодке, – сказал старик, – но он ее починит и приготовит.

Старик оставил челнок, которым надвязывал сеть, и стал смотреть на необычную ходьбу матросов. Как это понять? Они другой народ, все у них по-другому. Они, например, не понимают того, чему нас учат с детства.

– Это, наверное, они танцуют! – сказал старик.

– Такие страшные танцы?

– Да, я всегда знал, что у каждого народа свои танцы. Их танцы нам могут казаться непонятными!

Перед строем моряков появился старший офицер. Он что-то говорил, а потом матросы разошлись отдыхать.

К соседу Хэйбэя на огород подошел матрос.

– Дай свеклы…

Японец дал Соловьеву свеклу. Тот ее тут же стал грызть. Сбежались матросы, и каждый тянул руку к крестьянину. Японец дал еще несколько свекол. Матросов становилось все больше и больше. Многие лезли в огород, садились на корточки, рвали свеклу, хватали грязную, совали в рот, драли за зелень из грядок. Все топтали.

– Я вас всех перепорю, подлецов! – подбегая, кричал Мусин-Пушкин.

С разбега он стал раздавать оплеухи. Чуть было не смазал по роже и самого японца.

Елкин перепрыгнул через низкий черный борт на палубу, не касаясь утонувших в дышавшем море тросов штормтрапа. Палуба чуть возвышается над водой. Матросы гурьбой полезли на фрегат.

Брошенный людьми, он походил сейчас на плавучее складское помещение, приготовленные бочки и ящики, вытащенные из трюмов, рядами выстроились на палубе. Всюду много разломанных ящиков, разорванных и брошенных мешков. Мука в них превратилась в кисель. Офицерские каюты полузатоплены.

Можайский охал и вздыхал, видя свои размокшие рисунки и акварели, в рамках и без рамок, плавающими среди разного хлама.

– Слава Богу! – воскликнул он, вынося на палубу узкий ящик.

– Дагерротип цел? – спросил его Сибирцев.

– И пластины целы!

Елкин прятал за пазуху какие-то книги. Матросы развязали несколько ящиков. Забирали одежду, одеяла.

Адмирал приказал остальные тяжести не сгружать. Погода установилась, и, как говорят японцы, теперь надолго. Завтра «Диана» пойдет в гавань Хэда на буксире гребных судов. Фрегат, как полагал Путятин, теперь не утонет. Его держали огромные опустевшие цистерны для пресной воды.

Пляшущий на волне баркас ударялся время от времени в плетеный кранец, похожий на громадную бутыль в соломенной оправе. Море совсем успокаивалось. Столбом подымалась в чистое небо Фудзияма. Сегодня, кажется, на ней снега больше, словно надела на себя горностаевый жакет.

К борту «Дианы» подошла громадная джонка со смешанной командой из матросов и японцев. Лейтенант Энквист в клеенчатом плаще стоял на корме рядом с рулевым в большой плоской шляпе.

На борт джонки перешел адмирал.

– С прибытием, господа! – Он пожал руки офицеров и поблагодарил весь экипаж.

Денщик забрал вещи адмирала, приготовленные еще вчера и чудом уцелевшие.

На борту, за сосняками, у избы, в которой ночевали офицеры, плотники убирали рухнувшую лестницу на чердак. У коновязи стояли солдаты и привязаны были холеные пони с лакированными седлами.

Под навесом, на матах, открылось совещание у адмирала с чиновниками. Японцы, в темно-серых халатах, с черными прическами, сидели неподвижные, как бы создавая живописные группы.

Перед ними, клоня голову к циновке и повернув лицо вверх, как бы подглядывая или озираясь, стоял на четвереньках Татноскэ.

Путятин сидел в привезенном с фрегата кресле. Рядом на чурбанах устроились Константин Николаевич и Шиллинг.

Татноскэ подполз к ним и стал переводить.

– Правительство примет все меры для отбуксирования «Дианы» в порт Хэда для исправления. Судно еще хорошо держится и дойдет… Люди из деревень и лодки уже прибывают.

– Хорошо! Завтра начнем с восходом солнца, благодарим вас за содействие! – ответил Путятин. – Мы команду можем отправить пешком по берегу, чтобы не создавать вам лишних хлопот.

– Нет, это невозможно! – любезно ответил Эгава.

Путятин пытался убедить дайкана, что в пешем переходе по берегу нет ничего опасного. Но Эгава упорно стоял на своем, уверяя, что дорога очень неудобна и что перевезти экипаж на лодках для японцев не составляет никакой трудности.

– Морем до Хэда очень близко. А по суше идти очень далеко, надо обходить глубокий залив между материком и полуостровом Идзу.

Но у дайкана были неприятности, о которых русские ничего не знали. Князь Мито требовал от правительства разрешения напасть на русских. Русские недовольны, зачем Эгава встретил их с войском. Ему нужно, конечно, войско, но не против русских. Он только сделал вид, что собрал силу, опасаясь эбису. Но на самом деле это не так. Сегодня шпионы дайкана заметили бродячих рыцарей, подосланных сюда. Эгава был прав! Наблюдающие люди посланы все изучить и выяснить!

Князь Мито прислал шпионов? Ему надо доказать свою приверженность старине? Конечно, он открыто заявляет, что хочет перерезать всех шестьсот иноземцев. Значит, шпионы посланы, чтобы узнать, где и сколько у них оружия. Но за ними люди Эгава следят усиленно.

Но была и еще одна причина. О ней Эгава не мог сказать сам.

После заседания Хори признался Шиллингу, как бы по-дружески и по секрету:

– Вот здесь, за соснами, проходит дорога. Знаете, это какая дорога? Токайдо! Между двух столиц. Если идти пешком в Хэда, то надо идти по Токайдо. А никогда в истории Японии по ней еще не дозволялось проходить иностранцам.

Шиллинг передал все адмиралу.

– Да, мне Глухарев уже сказал, что здесь идет хорошая дорога… – ответил Путятин.

– Тут, оказывается, идет запретная таинственная Токайдо. По ней идти в Хэда. Поэтому японцы не хотят, чтобы мы шли берегом, – рассказывал Пещуров в кают-компании, как назвали офицерскую избу.

– Неужели по Токайдо? Идемте, господа! Непременно идемте! – воодушевился Можайский.

Шиллинг тихо сидел на циновке, поджав ноги, как японец. Хори отдал ему по дороге из Атами копию договора, переписанную очень мелко, и попросил, переписав, вернуть обратно. Он предложил лейтенанту свою отличную лупу, чтобы все разобрать.

– Лупу не надо, у нас есть свои, не хуже американских, – ответил Шиллинг.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация