Артем должен был вернуться из Англии в начале апреля. Мы давно уже договорились о встрече. Официальная версия моего бегства из дома на этот раз – острая необходимость позаниматься в библиотеке. Отчасти это было правдой – чтобы осилить к осени последнюю главу, я должна была ликвидировать пробелы в набранном материале.
Я нервничала перед этой поездкой не меньше, чем перед исполнением роли «идеи фикс». За три месяца виртуального общения мы снова утратили всякое представление о нас реальных. Но теперь кое-какой опыт уже имелся, и было ясно, что все придется начинать сначала – заново знакомиться, сближаться, заново друг к другу привыкать. И неизвестно еще, что именно из этого выйдет: вместе нам предстояло прожить целую неделю, а не один-единственный, посвященный только друг другу день. А это уже был первый серьезный груз ответственности.
Билеты в этот раз я купила на более удобный поезд – уже начала лучше разбираться в сообщении Казань – Москва, – прибывающий не в семь, а в одиннадцать утра. Мне-то, конечно, было все равно, когда приезжать (пораньше даже лучше), но я думала об Артеме: негуманно снова заставлять его вставать в пять утра, чтобы ехать на вокзал.
К путешествию я начала готовиться заранее – хотелось произвести впечатление на Артема, которого, как выяснилось в ходе переписки, немного раздражал мой внешний вид зимой: мамина длинная шуба (в собственной, мутоновой, в разгар зимы было холодно) и ее же платочек под хохлому. На этот раз я решила во что бы то ни стало обойтись без одежды с чужого плеча. Заказала в ателье длинное черное пальто по собственному эскизу, правдами и неправдами выкроив деньги из дырявого семейного бюджета, и даже купила осенние ботиночки на каблуке, заработав на чудом подвернувшемся репетиторстве. До этого, с момента начала самостоятельной замужней жизни, я обходилась обувью только летней и зимней – промежуточных вариантов не существовало.
Самой себе в новом наряде я очень нравилась: завуалированно сексуальная, стильная, стройная. Но кто ж его знает, как отреагирует на мои приготовления Артем?! Поэтому, прежде чем выйти из вагона, я, распереживавшись не в меру, раз сто посмотрела в зеркальце: то расстегивала, то застегивала пальто, то собирала в пучок, то распускала волосы. Артем терпеливо ждал на перроне, пока я вдоволь понервничаю и спущусь наконец по железным ступенькам – последняя из всех пассажиров. Несмотря на опасения, связанные с внешним видом, настроение у меня было к тому времени уже самое радужное – за бессонную ночь в вагоне произошли все необходимые перемены: из занудной аспирантки и изможденной молодой мамаши я превратилась в легкомысленную авантюристку, по уши влюбленную искательницу чувственных приключений. Вряд ли по части авантюризма я могла соперничать с Анжеликой Костровицкой, но то, что я чувствовала себя такой же фривольной и взбалмошной, – это точно.
Но стоило мне взглянуть на Артема, как я поняла, что лучше всего спрятать на время свое веселое настроение куда подальше и помолчать. С моим возлюбленным явно что-то было не так. Он с трудом улыбнулся, чмокнул меня в щеку и тут же отдалился в неизвестном направлении собственных мыслей. Пока мы шли от вагона поезда к метро, он несколько раз куда-то звонил и становился все мрачнее. Я старалась не задавать ненужных вопросов: когда-то где-то слышала, что правильнее дождаться того момента, когда человек захочет высказаться сам. А уж потом лезть к нему в душу. И все-таки не сдержалась:
– А куда мы едем? – невинный, казалось бы, вопрос.
Но Артем болезненно поморщился в ответ и раздраженно произнес: «Ко мне домой».
Черт возьми, такого поворота событий я никак не ожидала! Мы же планировали, что он, как и в прошлый раз, снимет в гостинице номер. Не готова я была сейчас общаться с его семьей!
– А у тебя что, все куда-то уехали? – с затаенной надеждой спросила я.
– Да нет. Все на месте. – Артем недовольно повел плечом. – Просто нам с тобой некуда идти. Бронь в гостинице каким-то образом слетела.
– И что мы будем делать? – лучше бы мне, наверное, было помолчать.
– Придумаем что-нибудь! – Артем старательно, но уже безуспешно, пытался скрыть нарастающую злость.
– Прости, что доставляю тебе столько неудобств. – Мне даже страшно стало – таким суровым и напряженным было выражение его лица.
– Ты здесь ни при чем, – бросил он. – Я сам виноват.
А я-то, дурочка, переживала из-за каких-то там ботиночек и пальто – тут, оказывается, настоящие проблемы. Я, моментально переняв настроение Артема, не на шутку разнервничалась. Понятно, что в Казани я решила бы подобный незамысловатый вопрос за три минуты – слава богу, хватало хороших знакомых, – но чем я могу помочь Артему в Москве? Наоборот, только мешаю своим присутствием. И зачем я опять на его голову притащилась?!
В метро мы ехали молча. Я пыталась мысленно приготовиться к официальному знакомству с семьей. Это уже были не шутки – ему ведь придется рассказать им все: откуда я взялась, кто такая, чем занимаюсь, зачем приехала к их сыну. А я вынуждена буду врать, говоря о себе. Не могу же я вот так взять и выложить, кто я на самом деле такая: обманщица, изменщица и самое страшное – замужняя женщина с ребенком. Пока мы брели к его дому по весенним московским дворам, я незаметно стаскивала, не вынимая руки из кармана пальто, обручальное кольцо с безымянного пальца. Оно, как назло, насмерть застряло и никак не желало слезать. Потом все-таки смилостивилось, оставив над суставом предательский красный след.
Подойдя к дому, Артем позвонил еще раз – предупредил маму, что он сейчас придет. И не один, а с приехавшей из Казани девушкой. Я сжалась в комок. Внутри меня все внезапно похолодело. Господи, ну куда же меня несет?!
– Здравствуйте! – Мама Артема была невысокой, пожилой уже женщиной с заметной сединой в коротких волосах. Она приветливо улыбалась, демонстрируя радушие и гостеприимство. Я натянуто и испуганно скалилась в ответ, пытаясь скрыть страх и показать должную радость. – Как доехали?
– Спасибо. Очень хорошо, – язык слушался, слава богу, но с трудом.
– Проходите, проходите. Не стесняйтесь. Я правильно расслышала, вас Яночкой зовут?
– Да, – смущенно кивнула я.
– А меня – Маргарита Михайловна. – Она протянула руку.
– Очень приятно, – пролепетала я в ответ и пожала сухую узкую ладонь.
Мама Артема, как и отец, оказалась ученым – работала в одном из столичных НИИ. То есть вся семья самозабвенно занималась наукой. Хотя можно было бы и так обо всем догадаться – богатством в доме отличалась только библиотека. Все остальное – начиная с мебели, заканчивая предметами обихода и посудой – было невзрачным и старым на вид.
Мне в очередной раз стало обидно и за отечественную науку, и за людей, которые посвятили ей всю жизнь, не получив взамен ничего, кроме редкого и не всякому человеку доступного удовольствия от самого процесса своей необычайно интересной работы. Ну почему профессор, на счету которого не одно открытие, не одно научное достижение, не может позволить себе достойную жизнь? Почему все, что есть в его доме, куплено еще во времена Советского Союза, а с момента начала перестройки оно только ветшает, ломается и гниет. И, несмотря на унизительное пренебрежение со стороны государства, на тяжелое материальное положение, на ненужность своей стране, эти достойные люди продолжают работать на благо ее. А их уже давно превратили в аутсайдеров, ввергли в забытье и нищету.
