— Действительно. Однако я вынуждена тебя разочаровать, — ответила Кэтрин, отходя.
— Думаю, нет, — не согласился он, медленно следуя за ней. — Я имею здесь кое-какое влияние, знаешь ли. За определенную сумму тебя могут усыпить и положить голой в мою постель.
Кэтрин резко обернулась, чтобы возразить ему, но его крепкая хватка не позволила ей вымолвить ни слова. Она не моргая пристально смотрела на него, пока из находившейся рядом гостиной не послышались звуки аккордеона и варгана.
— Перспектива лежать беспомощной и беззащитной пугает тебя, не так ли? И я смогу сделать с тобой все что захочу и как захочу! С другой стороны, Кэтрин, мне кажется, я предпочел бы, чтобы ты упрямилась.
— Можешь помечтать об этом, — презрительно произнесла она. — Впрочем, вероятно, тебе стоит подумать, что скажет Элен, когда я поведаю ей о твоих делишках и угрозах.
— Моя жена ничего не скажет. Она такая же беспомощная, как и ты, дорогая. Она может поверить тебе, зная о моих методах по своему опыту, а может и не поверить, поскольку не станет доверять особе из дома настоящей киприотки Бетси Харрельсон. — Он пожал плечами. — Болтай, если хочешь. Это тебе не поможет.
Возможно, он говорил правду. Если бы у Элен была большая семья, отец и братья, которые могли бы за нее заступиться, тогда все было бы по-другому. Но она имела только мать, сестер и нескольких кузин, к тому же они находились на расстоянии многих миль отсюда.
Кэтрин вскинула голову.
— Кажется, мне не на кого больше надеяться, кроме самой себя. А впрочем, ты должен помнить, что я вовсе не бессильна. Если ты когда-нибудь меня схватишь, то лучше сразу убей меня, потому что даю слово: наткнешься на сталь!
— Чудесно, — иронично зааплодировал он. — Я устал от жирного пудинга в своей постели. Порция перца мне не помешает. И не волнуйся, я не забыл о твоем оружии шлюхи. Я заставлю тебя пожалеть о том, что оставила шрам на моем бедре. Мне достаточно будет высечь свои инициалы на…
Кэтрин вдруг охватил приступ ярости. Она хотела бросить колкие слова ему в лицо, но из-за хаотичных мыслей не могла придумать достаточно едкую и злую фразу, которая бы удовлетворила ее. От волнения ее грудь вздымалась и опускалась, и его наслаждение этим зрелищем и очевидная реакция под узкими панталонами вызвали у нее омерзение.
Почти невольно ее рука нащупала ручку двери в главную гостиную. Ручка повернулась, она переступила через порог, а Уэсли Мартин зашел следом.
Девушки, расхаживающие по комнате в своих тонких декольтированных платьях, с удивлением и тревогой повернулись к ней, позабыв о находившихся с ними мужчинах, — таким неожиданным было ее появление. Переведя взгляд с одной на другую, Кэтрин остановилась на замкнутой девушке с мягкими каштановыми волосами, которой она помогала наносить maquillage
[95], чтобы скрыть темные мешки под глазами.
— София, — строго произнесла Кэтрин. — Мистер Мартин нуждается в твоих услугах.
Уэсли Мартин попытался это отрицать, но из-за дюжины направленных на него насмешливых глаз, на обозрение которым была выставлена его потребность, уверенность его покинула. Он просто стоял с горящим лицом, пока София шла к нему через комнату.
Кэтрин подождала, пока София взяла его под руку и увела за дверь, затем плотно затворила ее от глаз собравшейся публики. Наградив Софию подбадривающей улыбкой, она обошла их и быстро зашагала дальше по коридору.
В той комнате увлеченных своим делом мужчин и женщин она натолкнулась на знакомое лицо, но не могла отыскать его в памяти. Выразительное лицо под редкими черными волосами. Мужчина стоял, опершись о стену, выставив ногу вперед, словно она не сгибалась. При появлении Кэтрин он выпрямился и сделал шаг ей навстречу, не обращая внимания на стоявшую рядом девушку, которая держала его за руку. Его лицо исказило потрясение, поэтому Кэтрин не смогла его вспомнить, но в глазах мужчины она увидела выражение, которого так давно боялась.
Ее узнали.
Глава 21
Воскресенье было днем тишины. Такое решение миссис Харрельсон приняла из чисто практических соображений, а не потому, что хотела выразить кому-то уважение. Естественно, отдых был необходим всем, кто трудился, но только не тем, кто ничего не давал взамен.
Кэтрин пересчитывала в погребе бутылки с выпивкой, записывая, запасы чего нужно пополнить, когда к ней подошла Бетси Харрельсон. Кэтрин подняла брови. Женщина редко заходила даже на собственную кухню, не говоря уже об этом темном и грязном угле.
— Не нужно так удивляться, я пришла не помогать тебе. У меня есть добавка. — И миссис Харрельсон указала на бутылки, которые одной рукой держала за горлышки. — Кое-кто из наших знатных клиентов решил наградить нас шампанским. Интересно, чем мы это заслужили?!
В ее словах таилось легкое пренебрежение, а взгляд был рассеянным. Одна из бутылок оказалась полупустой. Не большая доза для человека комплекции миссис Харрельсон, но она проспала даже ленч, не только завтрак. Поэтому вполне возможно, что она была немного навеселе.
Кэтрин взяла у нее полные бутылки и поставила на полку.
— Это кто-то, кого я знаю? — осторожно спросила она.
— Не думаю. Коротышка с ирландским акцентом, который считает себя знатоком вина и женщин. Сексуально озабоченный сатир. Любит девушек выше него ростом, что несложно обеспечить. Он увидел тебя вчера в гостиной. Поскольку ты зашла так далеко, может быть, в следующий раз сможешь заработать нам шампанское?
Кэтрин ответила, не глядя на нее:
— Не думаю. По правде говоря, миссис Харрельсон, боюсь, я вынуждена вас покинуть.
Она ожидала, что женщина спросит почему, и у нее уже была готова история о хромом молодом человеке. Она все-таки узнала его. Это оказался матрос с судна, капитаном которого был Мартовский Буйвол, пытавшийся заманить ее на борт. Капитан может причинить немало бед и ей, и Бетси Харрельсон, если решит натравить на дом своих лодочников.
Но миссис Харрельсон ничего не сказала. Посмотрев на нее, Кэтрин заметила, что щеки хозяйки залились краской; это могло быть вызвано действием шампанского, а могло и чем-то другим.
— Я благодарна вам за гостеприимство…
— Правда? — перебила ее миссис Харрельсон. — Я думала, ты вернешь мне долг услугой, о которой я просила, а не словами, но это неважно. Невозможно всегда выигрывать. Желаю тебе удачи. Уверена, нам всем будет не хватать тебя и твоей доброты, которую ты всегда нам оказывала. Ты была нашим солнечным лучиком, нашей поддержкой и опорой. Как мы теперь будем без тебя, даже не знаю.
Слезливые сантименты были совсем не в стиле Бетси Харрельсон; а впрочем, она никогда и не выпивала без посетителя, который платил за выпивку двойную цену.
Заметив, что Кэтрин косится на полупустую бутылку в ее руке, миссис Харрельсон крикнула в сторону подсобки, обращаясь к служанке:
