Анжелике очень хотелось встать, сесть верхом на Звезду и скакать туда, где вполне мог оказаться Пьер. Простившись с русскими (довольно уже, загостилась!), спасать своего единственного теперь брата. Но болезнь никак не отпускала ее, и она даже не могла пошевелиться, не то что скакать…
– Ура! Ура! – послышалось совсем близко.
Русские отбили Малоярославец – уже в третий или в четвертый раз. Мимо кареты Анжелики пронесся сияющий как именинник Михаил Милорадович – его авангард, несказанно быстро проделав пятьдесят верст, наконец, присоединился к армии. За генералом такой же торжественный и радостный пролетел Бурцев.
Проводив их взглядом, Анжелика отвернулась от окна. Она чувствовала себя чужой на русском празднике как никогда прежде. Конечно, никто из них, ни граф Милорадович, ни тем более гусарские офицеры Бурцев или Анненков не были виноваты в том, что она так долго не могла разрешить своих сердечных дел и погубила родного брата. Они кормили ее, они помогали ей, они сочувствовали ей – все, без исключения…
Знаменитые вишневые сады Малоярославца полыхали – они освещали округу, хотя теплая ночь уже укутала ее. Длившийся более полусуток бой затихал. На некоторое время воцарилась тишина, изредка прерываемая стихийными перестрелками. Потом рядом с каретой заговорили. Анжелика слышала, как заржала тревожно Звезда. Кто-то громко прокричал приказ возничему. Карета тронулась. Вслед за армией, уходящей от Малоярославца, госпиталь снова двинулся в путь.
* * *
Не сумев пробиться на юг России, французы вынуждены были свернуть на Старую Смоленскую дорогу, по которой они пришли в Москву, а теперь откатывались на запад. Гусары Милорадовича и казаки атамана Платова преследовали их по пятам, не давая передышки. Вся остальная армия шла стороной, по менее разоренным землям.
Атаковав французов у Вязьмы, Милорадович впервые за всю войну вошел в освобожденный русский город с музыкой. Вскоре Наполеон оставил и разрушенный, сожженный в августе Смоленск.
Когда госпиталь приблизился к городу, доктор Шлосс впервые разрешил Анжелике сесть верхом. Она с ужасом смотрела на все, что побросали, отступая, французы: тут валялись скопом награбленные в Москве люстры, фарфор, картины, ковры… – вперемешку с оставленными пушками и ружьями.
Множество французских солдат и офицеров сдавалось теперь в плен, надеясь на кормежку у русских. Анжелика объехала их всех, надеясь, что среди них окажется Пьер. Но, увы, брата она не нашла. Никто из тех, у кого она спрашивала про него, ничего не рассказал ей – просто не знали. У Кутузовской палатки складывали, точнее, сбрасывали навалом, трехцветные знамена некогда знаменитых дивизий…
Представшая ее взору картина полного разложения и позорного бегства наполеоновской армии потрясла маркизу, а испытываемый ею страх за младшего брата стал просто паническим. Она решила при первой же возможности все-таки примкнуть к французам и искать, искать его. Но как искать, когда сами пленные признаются – они не знают, кто движется с ними рядом, а кто просто напросто отстал? Никакой организации больше не существовало.
В середине ноября у города Борисова на берегу реки Березины главные силы русских наконец настигли самого Бонапарта и те немногие войска, которые еще соблюдали при нем порядок. Отбросив невероятным усилием авангард генерала Милорадовича, французы под прикрытием сорокапушечной батареи принялись наводить переправу на реке. Даже без окуляра легко можно было рассмотреть, как толпы безоружных солдат и обозы с награбленным добром, с которым многие никак не желали расстаться, беспрерывной чередой движутся по шатким переходам, сделанным на козлах.
Ожидая приказа атаковать, русские смотрели на них свысока, в прямом смысле, с высокого речного берега. Анжелика попросила у генерала Милорадовича зрительную трубу и внимательно рассматривала своих земляков, подходящих к переправе. Их было много, все пестро одеты… Маркиза почти отчаялась, как вдруг фортуна улыбнулась ей. Она увидела Пьера. Тот брел, прихрамывая, закутанный в пятнистый плед. Потом он уселся на снег и начал перематывать обмотки, которые скрывали его покалеченные ноги. У Анжелики слезы хлынули из глаз, слезы радости и отчаяния одновременно.
– Мой мальчик, мой мальчик! – прошептала она. – Наконец-то я нашла тебя! Боже мой, только не ходи на этот мост, подожди, подожди меня!
Пушки с французской батареи продолжали стрелять, но даже не думая об опасности, Анжелика хлестнула Звезду и погнала ее вниз, к реке.
– Маркиза! Куда вы? Вот черт! – услышала она сзади голос Бурцева.
– Там мой брат! – только и успела прокричать ему она.
С крутого берега Звезда, хотя и подкованная по-зимнему, все равно скользила, но Анжелика не жалела ее. Она напряженно вглядывалась – Пьер все еще сидел у моста. Сзади за маркизой послышались крики, топот – кто-то помчался за ней следом.
Слетев с пригорка, Звезда опрокинулась и придавила бы хозяйку, если бы та ловко не соскочила с нее, успев вытащить ногу из стремени. Оставив лошадку подниматься, Анжелика побежала к брату. Пули свистели, ядра рвались вокруг… Маленький, худой французский солдат с трудом взобрался на коленки, а потом встал со снега и пошел прихрамывая дальше…
– Пьер! Пьер! Пьер, подожди!
Он остановился. Потом как-то робко оглянулся, боясь, что ослышался. Анжелика бежала к нему, сбросив шляпу и плащ, чтобы не мешали, чтобы скорее, чтобы успеть – золотые волосы маркизы трепал холодный северный ветер:
– Братик мой, родной! Подожди меня!
Несмелая улыбка скользнула по потрескавшимся, серым губам солдата, он выронил свой тощий мешок.
– Анжелика… Анжелика, – он не верил своим глазам. А когда она подбежала и обняла его, прижав к себе, заплакал… – Неужели, неужели это ты, сестричка моя? – шептал он. – Я совсем ослаб, я так одинок, сестрица. Они воруют у меня еду, они избивают меня, потому что я еще мал… Александр умер. Они даже не похоронили его. Они выбросили его в канаву, и еще издевались… Я так ждал тебя в Москве. Маршал Мюрат сказал мне, что ты приедешь. Я так ждал…
– Я не смогла, – она сняла с его головы форменную шапку, повязанную сверху платком, и ласково гладила по слипшимся волосам. – Я заболела. Я долго болела, мой мальчик. А как только поправилась – сразу стала искать тебя… Мы теперь вместе. Ты не бойся – все самое страшное уже позади… Мы поедем домой…
Пьер радостно кивнул.
Сзади послышалось шипение… Анжелика обернулась – и обомлела: рядом с ними на льду вертелась граната, запущенная с французской батареи.
– Бежим! – крикнула она Пьеру и сильно дернула его за собой.
Но они не успели – раздался взрыв. Анжелика рванулась вперед и повалила Пьера на снег, закрывая собой. Последнее, что она успела услышать прежде, чем все звуки померкли для нее, – это русское «ура!» где-то совсем близко. Авангард генерала Милорадовича пошел в атаку на французов…
– Маркиза, маркиза, вы живы? – из полной, кромешной тьмы и тишины до нее вдруг донесся знакомый голос Бурцева. – Анжелика, вы слышите меня?
