Целый год она не была дома. Как не похоже было это возвращение на то, что она представляла себе, отправляясь на войну, да и война – все, что ожидало златокудрую маркизу, и все, что случилось с ней, – как разнилось оно с тем, что думалось прежде! Ничто не изменилось здесь: та же обивка алым бархатом с широкими золотыми полосами, те же цветные витражи на высоких готических окнах, то же ложе на четырех рогах изобилия с двумя птицами в изголовье. Вот только зеркало – другое. Квадратное, в прямом золотом обрамлении.
Заметив взгляд госпожи, горничная Биариц объяснила ей:
– В январе ударил сильный мороз, и зеркало треснуло. Мы заменили его, мадам…
Анжелика вздрогнула: зеркало предупреждало о несчастье.
Вместе с Жаном они отправились на могилу матери. Проводив госпожу, дворецкий отошел, и Анжелика, присев на скамеечку, долго рассказывала старой графине обо всем, что случилось с ней за прошедший год: о смерти Александра, о гибели Пьера, о своем неудачном замужестве…
Несколько дней после приезда она провела в полном покое, почти не покидая спальни. Дворецкий не заводил с ней разговоров о состоянии дел в хозяйстве, давая возможность успокоиться и прийти в себя. Однако, заметив тревогу на лице старика, Анжелика сама спросила его. Жан горестно вздохнул и развел руками:
– Дела в расстройстве, мадам. В большом расстройстве.
Просмотрев бумаги, маркиза пришла в ужас: матушка оставила ей громадные долги, а средств на погашение их взять негде. Замок и прилегающие к нему земли оказались заложенными и перезаложенными несколько раз и, по сути, уже не принадлежали де Траилям. Кредиторы осаждали Жана требованиями. Теперь же, пронюхав о возвращении маркизы Анжелики, они наносили визиты ей. Стараясь держаться с достоинством, маркиза уверяла их, что вскоре погасит все долги, но видела только насмешку в глазах – ее не принимали всерьез, так как прекрасно знали плачевное положение дел. Де Траили считались уже банкротами.
В таких условиях Анжелика вынуждена была смирить гордыню и пересмотреть свое решение об отказе от денежной помощи мужа. Война продолжалась, но деньги из России пересылались ей через доверенных лиц, приезжающих во Францию. Маркиза теперь с благодарностью принимала их, полностью расходуя на погашение долгов. Постепенно положение улучшилось, и Анжелика вздохнула свободнее, подумывая даже о том, чтобы заменить обстановку в замке, как вдруг случилось новое несчастье, едва не сломившее ее окончательно.
Однажды рано поутру у замка показалось до двух сотен австрийских солдат – они направлялись в Италию и шли через Прованс. Появились австрияки неожиданно, а ворота замка, закрывающиеся с трудом, запереть не успели. Австрияки ввалились на двор, намерения их не оставляли сомнения – они собирались мародерничать.
– Бегите, мадам, бегите, – дворецкий Жан почти насильно втолкнул Анжелику в дверь потайного хода, замаскированного в стене кухни на первом этаже. – Они надругаются над вами. Спрячьтесь. Я постараюсь успокоить их, отвлечь.
Не слушая возражений маркизы, он запер за ней дверь. Потайной ход вел из замка в близлежащий лес, но Анжелика не торопилась уходить. Она стояла под дверью и прислушивалась к тому, что происходило в замке. Жан упрашивал австрийцев не разрушать ценности, грубые насмешки на немецком языке слышалась в ответ. Потом раздалось несколько выстрелов – Жан простонал, и Анжелика с ужасом поняла, что ее дворецкого больше нет в живых.
Потянуло запахом дыма – австрияки устроили поджег. В темноте подземного перехода, несколько раз спотыкаясь о камни и сильно разбив ноги, Анжелика добралась до выхода. Выбежав на опушку леса, она взглянула на замок – в его разбитых окнах полыхал огонь. Австрийцы удалялись, нагрузив на телеги все, что только могли увезти.
Когда они ушли, Анжелика побежала назад. К ней присоединились многие жители округи – их позвала чудом спавшаяся Биариц. Совместными усилиями они потушили огонь, но отцовский дом, ее родной дом, представлял собой печальное зрелище.
Внутри он оказался разгромленным – все, что австрийцы не смогли забрать, они варварски испортили. В огне пожара сгорели полотна Леонардо и Боттичелли, украшавшие главный зал. Оружие ее предков, собиравшееся веками, было похищено. Мебель поломана. Множество чудесных вещей, привезенных из крестовых походов с востока, – разбито и растоптано. Растерянная, в полном отчаянии бродила Анжелика по пепелищу. Такая же растерянная и притихшая тенью следовала за ней Биариц. Вместе они похоронили Жана.
По счастью, один флигель замка оказался совершенно нетронутым – его пощадили и австрийцы, и пожар. Там можно было жить. Но как восстановить сам замок, когда еще множество долгов не покрыто, а кредиторы стоят в очередь?! Анжелика потеряла сон. Она перебирала в памяти всех, у кого могла бы просить помощи во Франции, но постоянно оказывалось, что они так же, как и она, разорены войной. Положение представлялось маркизе унизительно бедственным.
* * *
Помощь пришла неожиданно и оттуда, откуда Анжелика вовсе и не ждала ее, – из Санкт-Петербурга. Однажды утром, когда маркиза съела свой скудный завтрак, Биариц принесла ей письмо. На конверте стоял штемпель с двуглавым орлом – письмо пришло из России. Кто написал его? Алексей? Война подкатывалась к столице Франции, и граф Анненков должен был находиться при армии. Конечно, ощущая вину, Алексей бы помог ей, но Анжелика попросит его, только когда исчерпает все остальные средства.
Дрожащими руками Анжелика вскрыла конверт и сразу узнала красивый, решительный почерк… Анны Орловой. «Моя дорогая маркиза, – писала ей русская княгиня. – Мне известна ваша щепетильность, но также хорошо известно сложнейшее положение, в котором находится в связи с кризисом каждый француз теперь. Прошу вас, в память о священном дне бородинской баталии, который мы пережили вместе, о днях в Тарутино и в память нашего общего друга Леши Бурцева, прошу принять от меня скромный дар – небольшую сумму денег, которая поможет вам пережить тяжелое время. Поверьте, в иных обстоятельствах я не стала бы предлагать, щадя вашу гордость, но в нынешних условиях – считаю своим долгом… Пожалуйста, если вы ничего не имеете против, пишите мне о вашей жизни и о состоянии ваших дел. Возможно, вам необходима еще какая-то помощь. Рассчитывайте на меня. Ваша Анна».
Далее следовала «небольшая» сумма, которой хватило бы Анжелике не только на то, чтобы рассчитаться с кредиторами и полностью восстановить замок, но и на то, чтобы многие годы безбедно жить самой. Некоторое время Анжелика сомневалась. Могла ли она принять такой дар? Но ее положение – оно обязывало, оно вынуждало маркизу сделать это, забыв о себе. Ради памяти отца, ради памяти всех ее предков, она не могла позволить пустить с молотка разоренное родовое гнездо.
Анжелика приняла подарок княгини и сразу же известила о том кредиторов. Одно имя княгини Орловой, платежеспособность которой не вызывала сомнения ни у кого в Европе, произвело впечатление – Анжелику сразу же оставили в покое.
Маркиза отправила в Петербург письмо с выражением благодарности, и Анна ответила ей. Так, казалось бы, навсегда порванная ниточка, связывавшая ее с Россией, восстановилась. В своих письмах Орлова тактично не упоминала ни об Алексее Анненкове, ни о княгине Лиз. Благодаря Анне Орловой, Анжелике удалось осуществить давнюю мечту – перевезти тело Пьера в Прованс и похоронить его рядом с матерью и отцом.
