– Послать в Англию адвоката, – тотчас же ответил офицер.
– В Англию?
По реакции рани я видела, что она рассчитывала совсем на другой ответ.
– Да. Надо послать к королеве законника и добиваться отмены аннексии.
– Надо послать Умеша Чандру, – предложила Кахини. – Он бенгалец.
Бенгальцы славились своей искушенностью и образованностью. Если кто и мог произвести на королеву благоприятное впечатление, так только бенгалец. Рани согласилась.
Но по прошествии двух месяцев из-за моря пришла весть, что Умеш Чандра, потратив шестьдесят тысяч рупий, ничего не добился. Все собрались в зале дурбара. Присутствовали советники рани и ее отец Моропант. Рани вслух зачитала письмо. Надежду на лице последнего быстро сменил гнев.
Я сделал все, что было в моей власти, Ваше Высочество, однако английская королева не пожелала даровать мне аудиенцию. Опасаюсь, что эта поездка окажется безрезультатной. Королева не считает наш случай заслуживающим своего интереса.
– Не заслуживающим интереса! – взревел Моропант. – Не заслуживающим ее интереса!
– Ваше Высочество! – обратился майор Эрскин. – Королева редко удовлетворяет просителя с первого раза…
Рани кивком дала понять, чтобы англичанин продолжил.
– Я здесь чужак, но мне кажется, что женщины из дурга-дала образованны и независимы. Я бы советовал направить в Англию именно их. Королева не откажет в аудиенции столь необычным особам.
Советники рани заговорили одновременно. Одно дело – создать вооруженный отряд из женщин в своей стране, но совсем другое – послать их за море, на чужбину. Мужчин, которые выезжали за пределы Индии, редко с радушием встречали в их родных деревнях, ибо они зачастую становились носителями весьма радикальных идей. Считалось, что дальнее путешествие накладывает на них порчу. Никто не знал, какое зло они могут привезти с собой из дальних стран. То, что предлагал майор Эрскин, было не просто радикальным, это считалось опасным.
Я видела следы сомнений на лице рани.
– Вы считаете, что королева не откажет моим женщинам в аудиенции?
– Если они переплывут океан и прибудут к ее двору, она не откажет, – заверил ее Эрскин.
– Я бы отправилась в путешествие сама, но есть претенденты на мой трон. В отсутствие рани они не преминут заявить свои права на ее имущество.
Она посмотрела на отца.
– До Англии сорок пять дней плаванья по морю, – заметил он. – За это время возможны тысячи перемен.
– Неужели ты позабыл, что раджа сказал мне перед смертью?
– Он говорил о разумном риске, но разве такой риск можно назвать разумным? – возразил Моропант.
– Тогда я пошлю Ситу и Джхалкари… если они согласятся поехать.
Все в зале уставились на нас. У меня внутри, казалось, образовался комок, настолько твердый, что, притронься я сейчас к своему животу, то наверняка ощутила бы его. Одно дело – читать о других странах, и совсем другое – путешествовать там. Я подумала о папе и Анудже. Они будут ужасно волноваться за меня. А что скажут в Барва-Сагаре? Смогу ли я после этого показаться в родной деревне? Наверняка это зависит от того, что скажет британская королева.
Джхалкари ответила не задумываясь:
– Я еду.
Лица всех собравшихся обратились ко мне.
– Я тоже еду.
– Им понадобится сопровождение, – заявил Моропант, – по меньшей мере дюжина мужчин.
– Я пошлю Арджуна, – сказала рани. – Арджун учился в школе англичан. Он понимает по-английски.
– Они отправятся в путь ближайшим рейсом, – с готовностью заявил майор Эрскин. – Им, конечно, надо будет рассказать об английских традициях. Думаю, этим займутся доктор Мак-Эган с супругой.
Доктор Мак-Эган был тем самым врачом, который сообщил рани, что в Джханси не было чумы. Именно его раджа в порыве раздражения выгнал незадолго до своей смерти.
На лице рани появилась тень надежды.
– Что скажешь? – спросила она у отца. – Что о них подумают, когда они вернутся?
Но и Моропант, кажется, испытывал всеобщее воодушевление.
– Если они преуспеют там, где потерпел поражение Умеш Чандра, людям будет все равно, пусть даже они побывали на луне!
Все рассмеялись. Не было особой причины на то, чтобы нам не удалось осуществить задуманное. Англией управляет женщина. Джханси также правила женщина, которая посылает ей через моря и океаны в качестве своих послов двух женщин-телохранительниц.
– Учиться начинайте немедленно, – распорядилась рани.
Три недели, проведенные мной и Джхалкари в обществе миссис Мак-Эган, оказались незабываемыми.
Первая наша встреча по воле рани должна была состояться утром после занятий йогой. Хотя мне полагалось иметь ясное сознание, я не могла выбросить из головы мысли об Англии. Лежа на джутовой циновке, я думала о том, что буду испытывать, идя по улицам Лондона. Я старалась представить себе еду, городские виды, но у меня ничего не получалось. Лондон Шекспира отстоял от современности на целых два столетия. Даже Шекспир не мог ничего рассказать о том, что мне доведется увидеть.
– Именно поэтому я здесь, – сказала мне прибывшая в Рани-Махал миссис Мак-Эган.
Одета она была в совершенно причудливый наряд. Ее живот был полностью прикрыт материей, а груди, наоборот, едва не вываливались из выреза платья. Талия казалась необычайно узкой. Платье ее было зеленого цвета, как и шляпка, и отделка на башмаках. На руках у нее были белые перчатки, которые женщина стянула, как только прошла в комнату на первом этаже, которую рани отвела для наших встреч. Затем миссис Мак-Эган медленно, с необыкновенной грацией, никогда мне не свойственной, присела на один из тринадцати стульев, выставленных кружком к ее приезду. Как и Джхалкари, я была в красной ангаркхе. На правом боку висела кобура с пистолетом, на левом – сабля.
– Все собрались? – спросила она и улыбнулась.
Я посмотрела на Арджуна. Мне хотелось знать его мнение об этой женщине с глазами цвета голубой воды и бледной, словно сливочное масло, кожей, но капитан и другие девятеро стражей, которым выпало на долю сопровождать нас в плавании, старались не смотреть на неподобающий наряд миссис Мак-Эган.
– Ну? Смотрите не в пол, а на меня.
Если бы мужчины подчинились, они бы увидели молодую женщину с волосами цвета меда, уложенными на голове густыми локонами. Улыбка вновь озарила ее симпатичное лицо. Однако мужчины, и даже понимавший английский язык Арджун, продолжали смотреть в пол. Она перевела взгляд на Джхалкари и меня.
– Мужчины смущаются, – объяснила я. – Они не посмотрят на женщину, чья грудь…
Я взглянула на вырез ее платья. Женщина залилась румянцем. Точно так же краснел майор Эллис. Взяв в руки шаль, она закутала себе плечи. Один за другим мужчины отрывали свой взгляд от пола.
