Маттера спросил, нельзя ли ему узнать координаты места, которые назвал археолог, где якобы лежит пиратский корабль. Боуден еле слышным голосом ответил, что попытается эту информацию раздобыть.
Поговорив с Боуденом, Маттера тут же позвонил Чаттертону и изложил ставшие ему известными факты. Чаттертон лишь поинтересовался, через какое время Маттера сможет приехать в международный аэропорт Майами, если поторопится.
– А зачем? – спросил Маттера.
– Чтобы мы могли полететь туда и доказать, что это все ерунда.
Уже сев в самолет, Чаттертон и Маттера стали анализировать ситуацию. Никто из них двоих никак не ожидал, что какой-то археолог вдруг покусится на «Золотое руно», однако в этом его заявлении имелся определенный смысл. Объявив о таком своем открытии, этот человек мог вынудить правительство Доминиканской Республики – «во имя науки!» – передать ему права на «Золотое руно» (а для этого забрать их у Боудена). Этот археолог, надо полагать, пользуется хорошей репутацией. Нет никаких сомнений в том, что, дабы оправдать передачу прав, он пообещает передать артефакты какому-нибудь музею или университету.
Во время полета Чаттертон и Маттера также попытались догадаться, где именно возле острова Кайо-Левантадо этот археолог сделал свое открытие. Им не верилось, что в ходе своих поисков они могли что-то упустить. Каждые несколько минут кто-нибудь из них двоих уже в который раз спрашивал: «Неужели этот сукин сын и в самом деле его нашел?» – а второй уже в который раз отвечал: «Этого не может быть».
Они встретились с Боуденом в конце дня в Санто-Доминго. Тот выглядел измученным, но пришел на встречу с важной информацией: он выяснил, в каком именно месте археолог, по его словам, нашел «Золотое руно». Археолог этот представил не координаты в системе GPS, а всего лишь фотографию и описание некоей территории возле западного пляжа острова Кайо-Левантадо. Этого для Чаттертона и Маттеры было вполне достаточно. Они вспомнили это место. Там ничего не было.
«Дай нам несколько дней, – сказал Маттера. – Мы это докажем».
Не успел Боуден что-то возразить, как Чаттертон и Маттера уже направились к входной двери, полные решимости опровергнуть заявление археолога.
Когда они ехали в Саману, им позвонил Гарсиа-Алеконт. Он поговорил с одним своим знакомым в правительстве и кое-что выяснил. На основании поступившего от археолога заявления на Министерство культуры оказывалось давление с целью «отнять» «Золотое руно» у Боудена и объявить место нахождения этого судна местом проведения археологических раскопок – независимо от того, где это судно в действительности находится. Чиновникам втолковали, каким редким и важным объектом являются обломки корабля Баннистера, и подтолкнули их к выводу, что пусть лучше ими займется ученый, а не охотник за сокровищами. Как Чаттертон и Маттера и опасались, не за горами было то время, когда политики и кабинетные ценители старины вмешаются и отнимут сокровища у настоящих трудяг, рискующих каждый день в морской глубине.
Однако имелись еще кое-какие плохие новости.
По мнению Гарсиа-Алеконта, через Министерстве культуры усиленно проталкивается идея о том, что необходимо урезать территорию, которая покрывается выданной Боудену лицензией. Недавно министерство совершило подобное действие в отношении еще одного обладателя такого рода лицензии и, похоже, намеревалось поступить так же со всеми остальными охотниками за сокровищами, уже работающими в этой стране. Путем привлечения большего числа охотников за сокровищами на все тех же территориях Министерство культуры рассчитывает на бульшую результативность и увеличение лицензионных платежей. Пока что еще не было разговоров о том, какую именно территорию начнут кромсать в первую очередь.
«Ну и что нам делать?» – спросил Маттера.
Гарсиа-Алеконт не дал на этот вопрос ответа, а всего лишь высказал свое мнение: он посоветовал отправиться к Кайо-Левантадо и найти наиболее убедительные доказательства того, что заявления археолога о том, что он нашел затонувший пиратский корабль, не соответствуют действительности. Чем дольше сотрудники лаборатории Национального управления подводного культурного наследия будут верить утверждениям археолога, тем больше вероятность того, что «Золотое руно» заберут у Боудена. И тогда все остальное уже не будет иметь значения.
«Мы уже едем туда, Виктор, – сказал Маттера. – Едем так быстро, как только можем».
На следующее утро Чаттертон, Маттера, Кречмер и Эренберг отправились на «Исследователе глубин» к Кайо-Левантадо. Их терзала мысль, как им теперь самих себя уважать, если кто-то нашел пиратский корабль там, где, по их недавним клятвенным заверениям, его попросту не может быть.
Когда катер достиг западной оконечности острова, Чаттертон снизил обороты двигателей и затем стал маневрировать, держа в руках предоставленную Боуденом фотографию, пытаясь найти изображенный на ней участок острова и давая указания Кречмеру, стоящему за штурвалом. В конце концов они нашли нужное им место – оно находилось в паре сотен ярдов от берега – и бросили якорь. Эренберг просмотрел на своем ноутбуке файлы с собранными ранее данными. Несколько месяцев назад они обследовали весь этот участок и не обнаружили вообще ничего – а значит, здесь нет затонувшего судна.
Тем не менее они приготовили свое снаряжение ныряльщиков, чтобы окончательно в этом убедиться.
Нарисовав для себя сетку, они обследовали в соответствии с ней морское дно – и визуально, и при помощи металлоискателей.
Очень тщательно.
Уже во второй раз.
Они обнаружили керамические кирпичи и куски древесины, все из которых относились к какому-то судну, затонувшему здесь столетия назад. Однако никого из них это не обеспокоило. Они находили эти обломки и несколько месяцев назад, во время одного из этапов своей поисковой работы возле этого острова. Судя по форме и площади залегания этих обломков, они принадлежали кораблю, который по своим размерам был не больше одной трети «Золотого руна». Это были обломки небольшого суденышка шестнадцатого или семнадцатого века, которое перевозило грузы и пассажиров между местными островами и которому было далеко до большого парусного корабля, способного пересечь океан и разместить на своем борту сотню пиратов.
Вернувшись на катер, они разработали план. Они отправят в лабораторию Национального управления подводного культурного наследия отчет, в который включат фотографии, результаты батиметрических исследований, записи показаний магнитометра и цветные гидроакустические изображения. Этот отчет будет таким всеобъемлющим, что навсегда исключит данное место из перечня потенциальных мест нахождения «Золотого руна».
Направляясь обратно на виллу, они серьезно призадумались. Не было никакой гарантии того, что Министерство культуры примет их доказательства того, что заявления археолога – пустышка. А даже если и примет, то, вполне возможно, свои права на «Золотое руно» вскоре попытаются предъявить какие-нибудь другие ученые или же охотники за сокровищами. Чаттертон и Маттера полагали, что их конкурентам есть смысл заявить о себе именно сейчас, поскольку, должно быть, побежали слухи, что Боуден уже вот-вот найдет «Золотое руно». Если достаточное число конкурентов сделает заявления, подобные заявлению археолога, – пусть даже эти заявления и будут чушью, – то Министерство культуры может решить забрать права на «Золотое руно» у Боудена. Единственный способ защиты заключался в том, чтобы найти «Золотое руно», а самый лучший шаг в этом направлении – это убедить Боудена возобновить работу над «сахарным судном», причем сделать это немедленно. Если под донным илом все еще находятся неопровержимые доказательства, они их найдут.
