Когда на линии горизонта появились первые признаки того, что скоро из-за нее начнет выползать красноватое солнце, Чаттертон и Маттера крикнули двум своим членам экипажа, чтобы те осмотрели в бинокль остров, очертания которого виднелись вдалеке. Первым из каюты вышел Хейко Кречмер – тридцативосьмилетний инструктор по нырянию с аквалангом и мастер на все руки. Он родился в Восточной Германии и когда-то, рискуя жизнью, удрал от социалистической действительности на Запад, где надеялся найти для себя более комфортную и более интересную жизнь. Двигатели, регуляторы, трансмиссии, насосы – из всего этого не было ничего такого, чего Кречмер не смог бы отремонтировать при помощи плоскогубцев и герметизирующей ленты для трубопроводов. Поэтому – а также потому, что Кречмер относился к работе очень добросовестно – Маттера считал его самым ценным работником из всех, кого он когда-либо нанимал.
Вслед за Кречмером из каюты появился Говард Эренберг. Ему тоже было тридцать восемь лет от роду. Он родился на Лонг-Айленде и был большим знатоком по части компьютеров. Ему в жизни довелось побыть поклонником рок-группы «Благодарные мертвецы», владельцем магазина принадлежностей для наркоманов и звукооператором. Он познакомился с Чаттертоном на благотворительной акции, посвященной подводному плаванию, и между ними сразу установились хорошие отношения. Увлекшись идеей поиска сокровищ в далекой стране, он спросил, не нужен ли Чаттертону в его работе технический специалист, уже искушенный в нырянии с аквалангом.
– А ты когда-нибудь работал с гидролокаторами с боковым сканированием, магнитометрами и профиломерами твердого дна? – спросил Чаттертон.
– Нет, никогда, – ответил Эренберг.
– Ну что же, ты нам очень даже подходишь, – сказал Чаттертон, и Эренберг стал членом экипажа…
Теперь с катера уже был виден остров Кайо-Левантадо, возле которого вроде бы затонул корабль Баннистера. Чаттертон уменьшил обороты двигателей, и все, кто находился на катере, собрались на носу судна и стали любоваться белым песком острова и развевающимися на ветру ветвями растущих на нем пальм. За несколько лет, прошедших после того, как этот остров стали показывать в рекламах «Бакарди», он превратился в роскошный курорт со сверкающими бассейнами и причалом, предназначенным для швартовки круизных судов.
– Он еще великолепнее, чем на старых рекламных объявлениях в журнале «Плейбой», – сказал Маттера.
– Ты рассматривал эти рекламные объявления? – спросил Чаттертон.
Катер, приближаясь к острову, еще больше сбавил ход. Находившиеся на его носу люди перебрались на корму и стали готовиться к подводным поискам. Где-то до 1970-х годов охотники за сокровищами погружались в воду, имея в своем арсенале лишь маску и трубку, или осматривали морское дно из лодки через ведра со стеклянным дном, или же – как это делал знаменитый Тедди Таккер – раскачивались над поверхностью воды в сиденье мойщика окон на воздушном шаре, наполненном теплым воздухом. Они при этом пытались заметить не столько обломки судов как таковые, сколько прямые линии: природа не создает ничего прямолинейного, и если им удавалось увидеть ровные линии и прямые углы, это означало, что то, что они сейчас видят, было сделано человеческими руками.
Технология все это изменила. На рубеже двадцать первого века охотники за сокровищами применяли два основных устройства при поиске затонувших кораблей. Одно из них – гидролокатор с боковым сканированием – рисует при помощи звуковых волн изображения морского дна, однако от подобного устройства мало толку при обследовании очень неровного и покрытого кораллами дна – такого, как в заливе Самана. Второе – магнитометр – является, пожалуй, самым важным орудием в арсенале охотника за сокровищами, и именно на магнитометр возлагали свои надежды Чаттертон и Маттера, отправляясь на поиски корабля Баннистера.
Магнитометр устанавливают в обтекаемый, похожий на торпеду корпус и тащат вслед за катером. Когда магнитометр оказывается над объектом, в котором имеется что-то железное, он чувствует изменения в магнитном поле Земли, вызванные этим объектом. Наилучшие модели магнитометров обладают очень высокой чувствительностью и могут обнаружить даже лежащую на морском дне отвертку. И хотя они не реагируют на драгоценные металлы – такие, как золото и серебро (в них ведь нет железа), они не имеют себе равных среди других устройств по части обнаружения якорей, пушек, пушечных ядер и других магнитных предметов, которые были частью судов в колониальную эпоху. Самые дорогие модели магнитометров могут стоить больше, чем новый «Мерседес-Бенц», однако без хорошего магнитометра охотнику за сокровищами приходится работать, так сказать, вслепую. Чаттертон и Маттера выбрали одну из лучших моделей, а именно морской цезиевый магнитометр «Джиометрикс Джи-882», снабженный альтиметром, который стоил им почти семьдесят тысяч долларов, включая программное обеспечение и усовершенствования.
Купить магнитометр – это несложно. Труднее обеспечить его правильное буксирование. Оператор заранее рисует на карте прямоугольную сетку, и затем в соответствии с ней буксирует данное устройство медленно и равномерно взад и вперед. Этот процесс называют «стрижка газона». Когда магнитометр обнаруживает под собой железные предметы, их местоположение фиксируется бортовыми компьютерами судна, и те составляют соответствующую карту морского дна. Капитан при этом старается удерживать магнитометр на оптимальном положении по вертикали, а именно на высоте около десяти футов от морского дна. При таком способе осуществления поисков они зачастую превращаются в своего рода вальс, партнером в котором для капитана выступает море. Самые лучшие капитаны – это те, кто хорошо умеет танцевать этот вальс.
Чаттертон, Маттера и члены их экипажа решили, что будут сначала двигаться по полоскам шириной семьдесят пять футов и длиной в милю, а затем станут нырять и осматривать дно в тех местах, где от магнитометра поступил сигнал. Цель – попытаться найти какой-нибудь железный предмет с судна «Золотое руно». Если в пределах первой сетки не удастся найти никаких признаков нахождения там затонувшего судна, экипаж нарисует на карте новую сетку, примыкающую к первой, и станет обследовать морское дно в соответствии с этой сеткой. Он будет делать так, рисуя все новые и новые сетки и «подстригая» все больше и больше «газонов» до тех пор, пока не найдет нужный ему пиратский корабль.
Обычно при такого рода поисках могла возникнуть необходимость исследовать морское дно вокруг всего острова, то есть на очень большой площади. Однако Боуден предоставил Чаттертону и Маттере сведения из архивных записей, которые помогли сузить сферу поиска. Он сообщил им, что «Золотое руно» лежит на глубине двадцати четырех футов, что на его палубе были разбросаны мушкеты и что оно подвергалось процессу кренгования
[4] в тот момент, когда к нему приблизились боевые корабли английского королевского военно-морского флота.
