Теперь врачу нужно было остановить кровотечение – не только потому, что раненый мог умереть от потери крови, но и потому, что уже один только вид крови мог сломить его волю. Чтобы остановить кровотечение, врач прижигал рану различными медицинскими средствами, кислотой, раскаленным железом или чем-нибудь еще. Затем он сшивал края плоти, натягивая края кожи на конец оставшейся кости, и тут же накладывал повязку. Если все шло гладко, ампутация могла занять менее пяти минут. В случае, если все это происходило в разгар боя – такого, как, например, между людьми Баннистера и экипажами фрегатов, – врач вытирал свои инструменты, переводил дух и отдавал распоряжение нести на операционный стол следующего раненого.
Уничтожив «Золотое руно», фрегаты получили возможность сосредоточить огонь своих батарей на небольшом судне, которое, судя по архивным материалам, также имелось у Баннистера, и по находившимся на берегу пиратам. Однако теперь Маттере было понятно, что, стреляй корабли английского королевского военно-морского флота хоть целую вечность, им все равно было бы трудно уничтожить всех людей Баннистера. Расположившись за насыпями из песка и земли и за деревьями, пираты тем самым защитили себя от пушечного и мушкетного огня. Ядра и пули, с шумом ударяясь в эти преграды и постепенно разрушая их, не наносили, однако, самим пиратам почти никакого урона.
Так, по-видимому, продолжалось в течение следующих нескольких часов: военные моряки вели шквальный огонь, но никак не удавалось сломить пиратов. Запасы пороха, пушечных ядер и мушкетных пуль на фрегатах постепенно уменьшались, а их корпуса и мачты были повреждены пушечным огнем пиратов. Капитанам фрегатов, должно быть, казалось, что Баннистер, стоявший на берегу по ту сторону узкого пролива, находится аж за океаном, и им до него не добраться.
Если только они не высадятся на остров.
Высадившись на берег, экипажи фрегатов вступили бы в рукопашную схватку с пиратами, используя в ней сабли, пистолеты, мушкеты, пики, топоры и кулаки и пытаясь сделать то, чего они не смогли сделать при помощи пушек. Будучи лучше подготовленными, чем люди Баннистера, и превосходя их числом про меньшей мере в два раза, на острове военные моряки наверняка одолели бы пиратов в любой схватке лоб в лоб.
Проблема заключалась в том, чтобы как-то добраться до острова. Фрегаты были слишком большими судами для того, чтобы подойти по мелководью близко к берегу. Это означало, что матросам пришлось бы грести к берегу на баркасах (по-видимому, по тридцать человек на баркас), а это делало их фактически беззащитными перед прицельным огнем (получилась бы миниатюрная версия событий в секторе «Омаха-Бич»
[37]). Моряки английского королевского военно-морского флота славились – и гордились – тем, что они всегда были готовы вступить в бой даже в самых тяжелых для них условиях. Самоубийство, однако – это уже нечто совсем иное. Если Толбот и Спрейг и рассматривали возможность высадки на острове, то, скорей всего, недолго.
Вместо этого военные моряки перезаряжали свои пушки и стреляли по тем местам острова, где – главным образом благодаря дыму и пламени – они обнаружили присутствие пиратских пушек. В ту эпоху скорострельность была низкой (на то, чтобы перезарядить пушку, уходило пять или шесть минут), однако фрегатам и не требовалось стрелять быстро, поскольку после того, как «Золотое руно» получило сильные повреждения в результате стрельбы с фрегатов, пиратам удрать было уже не на чем. Поэтому канониры на фрегатах старались стрелять настолько точно, насколько это только было возможно.
Пираты время от времени стреляли в ответ. Им не требовалось стрелять очень часто – они стреляли ровно столько, сколько было достаточно для того, чтобы давать понять военным морякам, что у них, пиратов, все еще имеются боеприпасы, и тем самым отбивать у экипажей фрегатов охоту попытаться высадиться на острове.
Когда над заливом Самана стемнело, бой прекратился: обеим сторонам не было смысла тратить порох, ядра и пули на стрельбу по целям, которых они не видят, – но обе стороны продолжали непрерывно наблюдать друг за другом. Экипажи фрегатов, по-видимому, занялись устранением причиненного их судам ущерба и подготовкой к предстоящему продолжению боя. Во время затишья они, вероятно, поспешно ели соленую говядину, соленую рыбу, соленую свинину, горох, сыр, сухари (зачастую изъеденные долгоносиками) и пиво (один галлон на человека в день). Если появлялась возможность хоть немного поспать, они ее не упускали.
Возможно, ночью экипажи фрегатов уделили внимание и своим погибшим. Англичане в те времена были религиозными людьми, и они делали все, что могли, чтобы провести заупокойную службу. Учитывая численность экипажей фрегатов (около 180 человек на «Соколе» и около 75 человек на «Селезне»), на них имелся по меньшей мере один священник. Он провел, как мог, богослужение. Члены экипажа сняли с себя головные уборы, и тела погибших были сброшены с борта в воду.
Маттере очень хотелось почитать еще, но библиотека уже закрывалась, а потому он отправился на встречу с другом своего детства Джоном Билотти в «Элейнс» – знаменитый ресторан в районе Второго авеню и Восемьдесят восьмой улицы на Манхэттене. Они заказали мидий и других моллюсков, и Маттера рассказал своему другу о том, как проходили морские сражения в семнадцатом веке. Маттера и Билотти сошлись во мнении, что английский королевский военно-морской флот был офигенной военной силой и в плане оснащенности, и в плане боевой подготовки личного состава. Однако никто из них двоих не пошел бы в семнадцатом веке в военные моряки.
– Мы были бы пиратами, – сказал Билотти.
– Мы ими когда-то уже были, – ответил Маттера.
Когда пришло время расставаться, Билотти спросил Маттеру, как у него дела. Маттера не смог соврать своему другу. Он рассказал, что вкладывает кучу денег в проект, толку от которого пока не видно. Рассказал, что работает со стариком, который всегда упорно настаивает на своем. Рассказал, что его компаньон уже теряет терпение.
– Я знаю, что ты не дашь задний ход, – усмехнулся Билотти. – И я не говорю, что тебе следовало бы это сделать. Но и ты, и я – мы оба знаем, что иногда человеку попросту необходимо с чем-то распрощаться.
Маттера в течение нескольких секунд не знал, что и ответить. Затем он сказал своему другу, что через несколько месяцев ему исполнится сорок семь – то есть он достигнет возраста, в котором умер его отец.
– Поэтому я сейчас не могу дать задний ход, – заявил он.
Маттера продолжил свои изыскания на следующее утро – точно также на следующее утро фрегаты английского королевского военно-морского флота продолжили бой с пиратами. Толботу и Спрейгу нужно было принять решение. Они сделали все, что могли, для того, чтобы потопить «Золотое руно», но им ведь также был отдан приказ схватить или убить Баннистера. Им было бы легче сделать это, если бы они подобрались поближе к пиратам, однако в этом случае их фрегаты могли получить новые – и более серьезные – повреждения.
