Марта знает французский язык, выходит, это она тайно пробралась в мою комнату, что-то искала и перевернула страницы в книге Дали. И это она написала записку от имени архивариуса и направила меня в квартиру своего сообщника, с которым решила разделаться. Я приехал туда неожиданно быстро, когда она еще находилась в квартире. Это Марта обездвижила меня электрошокером! Она не спешила избавиться от меня, играя, как кошка с мышкой, и, лишь убедившись, что я не выскользну, захлопнула ловушку! Теперь ее приз – миллионы Вилкаса, а мой – тюрьма!»
25
Тимош в сопровождении конвоира вошел в кабинет следователя, и с него сняли наручники. Следователь прокуратуры, худощавый мужчина лет сорока с большими залысинами и красными воспаленными глазами, что-то торопливо набирал на компьютере. Мельком взглянув на Тимоша, он скомандовал конвоиру:
– Подожди в коридоре!
После этого он еще минут десять набирал текст, лишь иногда искоса поглядывая на Тимоша, растирающего запястья, на которых остались следы от браслетов наручников.
– Что у тебя? Чего это вдруг захотел ко мне на исповедь? Совесть замучила и мальчики кровавые в глазах
[52]? – наконец уделил ему внимание следователь.
– Теперь мне все стало ясно! – запальчиво сказал Тимош. – Я знаю, кто за всем этим стоит!
– За чем – за этим?
– За убийствами! Она специально меня послала украсть корону, чтобы подставить. А корону ее сообщник украл и убил неожиданно вернувшегося Григория Вилкаса! Это она все придумала!
– Давай по порядку. Кто – она?
– Марта Кушнир, она проходит по этому делу свидетелем.
– Что за корона?
– Есть легенда о похищении короны у литовского князя…
– Стоп! Мне еще легенд не хватало! У меня времени в обрез! Говори конкретно или выметайся!
– Марта рассказала, что Григорий Вилкас нашел очень ценную древнюю корону, реликвию их рода, и утаил находку от государства. Она мне сказала, что выполняет заказ банкира Зотова.
– Это его расстреляли вместе с охранником?
– Да, его! – приободрился Тимош, заметив интерес в глазах следователя. – Она сделала так, чтобы я наткнулся на труп Григория Вилкаса.
– Зачем ей это было надо?
– Чтобы подозрение в убийстве пало на меня, а не на ее подельника, бармена Дмитрия!
– Она посоветовала тебе сунуть руку с часами в воду?
– Нет, это вышло случайно.
– Если бы твоя рука с часами не засветилась в бассейне, то на тебя вряд ли бы вышли. Твоя версия?
– Это ей надо было… для чего-то…
– Очень толково пояснил.
– Это она подделала почерк архивариуса и заманила меня в квартиру своего сообщника – бармена, заранее спланировав его убийство!
– Знаешь, в чем разница между твоим положением и положением Марты?
– Я нахожусь под следствием?
– Это вторично. Первично то, что против тебя имеются доказательства, а против нее – нет. Или ты хочешь возразить и предоставить доказательства в подтверждение своих слов?
Тимош опустил голову:
– Доказательств нет, но это все она затеяла!
– Насколько мне известно, именно она наняла тебе первоклассного адвоката, который попортил мне много крови и, боюсь, еще будет портить. Это как-то нелогично с ее стороны: то она тебя топит, то вытаскивает. Чего это ты так на нее взъелся? Узнал, что она с кем-то трахается, пока ты тут? Такова твоя участь! Надеялся, что она будет десятилетиями ждать твоего освобождения? И не таких ломало время и либидо!
– Она мне никто!
– У тебя больше ничего конкретного по делу нет? – Следователь, не ожидая ответа, нажал на кнопку под столом.
– Лицом к стене! Руки за спину! – скомандовал вошедший конвоир и, защелкнув на запястьях Тимоша наручники, открыл дверь. – Вперед! Не оглядываться, не останавливаться!
Адвокат Андрей Васильевич, в отличие от следователя, очень внимательно выслушал рассказ Тимоша, то и дело задавая наводящие вопросы.
– Оч-чень интересно! С ваших слов, она просто Мата Хари или профессор Мориарти в юбке!
– Мата Хари была шпионкой, а Марта… – Тимош задумался и вспомнил: – Марат!
– Что-о?! Кто – Марат?
– Марта называет себя Маратом.
– Героем и злодеем Великой французской революции?! Оч-чень интересно! Герой и злодей! Когда она договаривалась со мной о том, чтобы я взял ваше дело, мне показалось, что она искренне хочет вам помочь. Но, раз она сплела сеть интриг вокруг вас, она могла найти другого адвоката, который незаметно завалил бы это дело. Вы так не считаете?
– Я ее не понимаю, в ней словно два человека находятся.
Когда Андрей Васильевич пришел в следующий раз, он принес новости.
– Ваша хорошая знакомая, с ваших слов упрятавшая вас сюда, очень успешно осваивает новое поле деятельности – теперь она исполняет обязанности генерального директора компании «Алатырь». Неплохой карьерный скачок – от референта до гендиректора!
– Там же был гендиректором Юшта?
– Более чем три четверти акционеров проголосовали за отстранение господина Юшты от обязанностей гендиректора, уже начата проверка его деятельности.
– Похоже, Марта и Лайма нашли общий язык. С их отрицательной энергией не дай бог им найти рычаг и точку опоры – они перевернут весь мир!
[53]
– Несовершеннолетнему сыну Марты принадлежат семьдесят процентов акций. Вот только вопрос: зачем ей понадобилось ломать комедию с опекунством над сыном? Почему опекун не она, а ее мать? Похоже, она опасается чего-то, что может задеть и ее близких. Чего она боится?
– Я уверен, что ко всем этим смертям Марта имела непосредственное отношение, только в нужный момент успевала обрубать концы.
– Давайте вернемся к нашим насущным вопросам. Ходатайство относительно того, чтобы ваше дело рассматривал суд присяжных, удовлетворено. Впрочем, этого я ожидал, так как за совершение такого преступления предусмотрено пожизненное лишение свободы. Лучше это для вас или хуже, я пока не знаю – все будет зависеть от кандидатур судей, их будет двое, и присяжных, их будет трое. Выбор этих персоналий может оказаться делом небыстрым. Впрочем, это вам на руку – время, проведенное в СИЗО, засчитывается как день за два дня лишения свободы. Не так давно Верховной Радой принят такой закон.
– Экспертиза ДНК готова? – спросил Тимош.
– Это быстро не делается, да и особых надежд на этот счет питать не стоит. Даже если экспертиза покажет, что вы являетесь сыном Григория Вилкаса с вероятностью 99,9 %, это не доказывает вашей непричастности к его убийству. Хотя должно положительно повлиять на присяжных.
