– Ей больше пригодилась бы ткань на платье, чем молитвы, – заметил Джерри.
Он старался не смотреть на обнаженную грудь молодой туземки, но безуспешно. Было заметно, как прыгает его кадык. Олег между тем спокойно осматривал окрестности. Он был расслаблен, на лице – никаких эмоций. Девушка-индианка его, казалось, совершенно не интересовала.
– Может, ей нужен бисер? – предположил Сид. – Всем индейцам он нужен. – Он взглянул на девушку с дружелюбной беззубой улыбкой. – Хочешь немного бисера, девочка? Думаю, в моем матросском мешке завалялась пригоршня-другая.
– Нельзя заманивать девушку такими пустяками, – сказал Эдмонд. – До нее нужно донести слово Божье. Это намного ценнее, чем весь бесполезный хлам, которым туземцев постоянно приманивают белые.
Элизабет же хотелось поскорее покинуть это место. Она нетерпеливо закончила разговор:
– Цена может пойти с нами, если захочет. – Она обратилась к туземке: – Цена, ты хочешь пойти с нами? Тебе дадут еду и сорочку. За это тебе не придется молиться, если ты не захочешь.
Эдмонд пролепетал что-то в знак протеста, но Элизабет не обращала на него внимания. Она вопросительно взглянула на девушку:
– Ну что, ты идешь?
Цена пожала плечами, а когда белые люди тронулись в путь, молодая туземка осталась стоять. Эдмонд нерешительно присоединился к остальным, поглядывая через плечо на индианку в надежде, что она еще одумается.
Спустя некоторое время Элизабет обернулась и увидела, что Цена на некотором расстоянии следует за ними.
16
Никто ничего не говорил Фелисити, но она знала, что плаванье наконец подходит к концу. Она взволнованно бегала туда-сюда вдоль леера и смотрела на сушу, которая появилась на горизонте. Ветер задувал девушке под юбку, и ей приходилось крепко держать рукой тяжелую ткань: моряки на носу только и ждали момента, когда можно будет хотя бы мельком взглянуть на ее ножки. Ветер трепал волосы Фелисити, и она нетерпеливо убирала их с лица. Вот так, одной рукой прижимая платье, а другой поправляя волосы, она смотрела вдаль. Это была Европа! Это должна быть Европа! После того как они несколько недель просидели во время штиля посреди бесконечной водной пустыни, все же подул попутный ветер и понес корабль дальше.
На Азорских островах «Элиза» несколько дней стояла у богом забытого клочка суши, чтобы пополнить запасы воды и провизии, а потом наконец направилась в сторону Англии.
Изо дня в день Фелисити не сводила глаз с горизонта. Всякий раз, когда ей чудилось, что вдали, вынырнув из бескрайнего океана, показалась полоска земли, девушка подбегала к Джону Иверсу, чтобы взглянуть в подзорную трубу. Боцман добродушно разрешал ей это. Он потребовал, чтобы Фелисити немедленно сообщила ему, как только заметит землю. Случайно так и вышло. Девушка тут же доложила об увиденном боцману. Но ее разочарованию не было предела, когда обнаружилось, что это всего лишь маленькие острова. Фелисити знала, что ее детское волнение и ожидание забавляли Иверса и Дункана, но ей было все равно.
В то утро на горизонте показалось что-то большое – длинная линия побережья. Фелисити вновь подбежала к Джону Иверсу, который стоял под натянутыми парусами фок-мачты, наблюдая за матросами. И, когда девушка в очередной раз попросила у него подзорную трубу, боцман с широкой улыбкой передал ей оптический прибор:
– Да, молодая леди, предчувствие вас не обмануло. Впереди Португалия. Теперь наше путешествие действительно близится к концу.
Фелисити, не обращая внимания на задорный смех, поспешила к капитанской каюте, где, согнувшись над большим столом, Дункан проводил навигационные расчеты. Когда она ворвалась в каюту, он поднял голову. Фелисити удивилась тому, что после стольких недель плавания он умудрился сохранить приличный, аккуратный вид. Капитан ежедневно брился, тщательно причесывался, менял рубашку минимум дважды в неделю и даже периодически приказывал принести ему воды для мытья. К концу плаванья Фелисити сама себе казалась поросенком, выбравшимся из лужи. От ее платьев разило пóтом, юбки были усеяны пятнами, волосы блестели от жира, кожа на голове чесалась, а зубы покрылись налетом.
По поводу зубов Фелисити особенно переживала, ведь она предусмотрительно упаковала все, кроме маленького свертка со специальным платком. Анна великодушно предложила ей пользоваться ее платком, но Фелисити к нему не прикоснулась. Несколько лет назад Анна потеряла коренной зуб, вместо него теперь была дырка – цирюльнику пришлось вырвать его из-за костоеды. Фелисити подозревала, что, если она будет пользоваться зубным платком Анны, ее ждет такая же болезненная процедура. Она бы, наверное, воспользовалась платком Дункана: его зубы, насколько можно было судить, были целы и как для мужчины, которому за тридцать, оставались в удивительно хорошем состоянии. Но Фелисити стеснялась попросить его об этом. Они не были настолько близки.
Фелисити уже лучше относилась к Дункану, но все же не могла до конца преодолеть робость, возникавшую в его присутствии. Капитан раздавал на палубе команды, кивком головы или властным словом, после чего дюжина мужчин карабкалась на головокружительную высоту или, стоя на коленях, терла доски палубы. Это всегда пробуждало у Фелисити благоговейный трепет. Она больше не боялась Дункана так, как в начале знакомства. Девушка знала, что тот никогда не причинит ей зла, хоть раньше и был пиратом, совершал ужасные злодеяния. От одного вида пистолетов и тяжелой сабли, которые висели на стене его каюты, у Фелисити по спине пробегали мурашки. Поза Дункана была расслабленной, на лице сияла любезная улыбка, но девушка точно знала, что в момент опасности он в один миг готов превратиться в другого человека. Того, кто не задумываясь может убить. Лиззи рассказывала ей о нападении во время восстания рабов, жертвами которого они с Дунканом чуть не стали. Тогда он, сидя верхом на лошади, насмерть уложил троих нападавших. «Он был быстрее молнии, – говорила Лиззи. – И я точно знала, что ни один из них больше не поднимется».
Фелисити задавала себе вопрос, почему эта история пришла ей в голову именно теперь, в такую радостную минуту.
– Снаружи уже видна Европа, – выпалила девушка с порога.
Уголок рта капитана приподнялся в едва заметной улыбке:
– Вот как. А это точно?
– Да. Джон Иверс сам мне сказал. Он считает, что это Португалия.
– Тогда мы держим правильный курс.
Фелисити заметила, что Дункан над ней подшучивает. Рассердившись, она решила сменить тему.
– А где Анна? – поинтересовалась девушка.
– Под палубой. Один из матросов заболел.
– Ох! Ну хорошо, тогда я подожду ее здесь.
Фелисити присела на скамью и начала читать одну из книг Анны, но не могла сосредоточиться и все время сбивалась. Фелисити горела желанием рассказать своей подруге, что на горизонте появилась Европа, но она испытывала отвращение к средней палубе и не хотела спускаться туда, где жили моряки. Фелисити хорошо знала, как выглядит все там, внизу. Три года назад во время путешествия из Англии на Барбадос они с Лиззи несколько недель жили на средней палубе в таких ужасных условиях, какие трудно себе представить.
