– Деирдре! Слава богу, ты жива!
Элизабет опустилась возле ирландки на колено и заключила ее в объятья. Подруги расплакались.
– Этот человек убил Эдмонда! – воскликнула Деирдре. – Он убил его!
Ее тело содрогалось от громких безудержных рыданий. Элизабет ничего не могла ей ответить – от горя и страха в горле женщины встал ком. Она крепко прижимала к себе Деирдре. Только заметив краем глаза, что к ним подошел кацик, женщина постаралась вернуть себе самообладание. Она быстро встала и махнула Цене рукой:
– Скажи, что я отдам ему все золото, которое у меня есть.
Она вытащила мешочек, который висел у нее на шее, в вырезе свободного платья, и отвязала его от шнурка. Не обращая внимания на настороженный взгляд кацика, женщина продолжила, обращаясь к Цене:
– Скажи ему, что здесь десять золотых монет. Это все мое состояние. Тут больше, чем на всем этом острове, больше, чем он когда-либо видел в своей жизни.
Цена громко перевела ее слова. В глазах кацика заплясали алчные огоньки.
– Спроси его, смогу ли я выкупить Деирдре за эту сумму, – потребовала Элизабет.
Вождь услышал вопрос и что-то резко ответил.
– Он хочет получить это золото, – ответила Цена.
– И он отдаст мне за него Деирдре?
Кацик небрежно махнул рукой.
– Он говорит да, миледи. – Цена тихо добавила: – Лживый язык!
– Я знаю, – ответила Элизабет туземке. – Отвяжи ее, – произнесла она, обращаясь к кацику. – Сейчас!
Элизабет бросила мешочек вождю, тот ловко подхватил его и взвесил на руке, очевидно, приятно удивленный тяжестью. Кацик развязал шнурок и заглянул внутрь. Потом покосился на свою пленницу, которую Цена быстро освобождала от веревок с помощью ножа. На лице индейца отразились пренебрежение и триумф. Было понятно, что он не хочет соблюдать условия сделки.
– Уведи Деирдре прочь, – приказала Цене Элизабет. – Так быстро, как только сможешь. Бегите!
Она сунула руку в вырез платья, пряча обратно кожаный шнурок, а затем поправила нижнюю юбку.
Цена подхватила Деирдре и бросилась с ней в сторону реки, однако кацик не позволил им далеко уйти. Они пробежали мимо трех или четырех хижин, но еще до того, как девушки достигли противоположного края поляны, вождь громко выкрикнул приказ. Двое туземцев, сопровождавших его, пустились за Ценой и Деирдре вдогонку. Бросились бежать также двое негров, которых Элизабет заметила в толпе, но не придала этому значения. Очевидно, они тоже прибыли на остров вместе с кациком. Остальные аборигены и не подумали вмешиваться в происходящее. Некоторые из них были удивлены, на лицах других читались укоризна и презрение. Элизабет ощутила их негодование, которое теперь было направлено не на нее, а на кацика. Уверенный в своей победе, он наблюдал за тем, как его люди преследуют двух девушек, быстро настигая их.
Деирдре часто спотыкалась, ослабленная пленом. Цена поддерживала ее и тащила вперед. Кацик выкрикнул еще один приказ. Один из его подручных изо всех сил метнул копье в Цену. Оно пролетело в каких-то сантиметрах от девушки.
Из толпы индейцев послышались возмущенные крики, то тут, то там нарастал яростный протест. Но, казалось, кацика это нисколько не смущало. Двое карибов и негры почти догнали беглянок. Один из индейцев схватил Цену за волосы, но та вырвалась и выхватила кинжал. Девушка полоснула врага по лицу. Тот издал глухой стон и отпрянул, схватившись за глубокую рану на щеке. Негры схватили Деирдре и потащили ее в сторону лагеря. Кариб, выхватив топор, бросился на Цену.
Треск выстрела был оглушительным. От испуга индеец выронил топор и застыл на месте. Второй выстрел прозвучал над поляной почти сразу, словно эхо первого. Один из чернокожих упал, сраженный смертельной пулей. Деирдре смогла высвободиться из хватки второго негра и поковыляла обратно к Элизабет. Индейцы бросились к белой женщине, но та стояла, держа в руке дымящийся пистолет, и смотрела на испуганные лица. Туземцы стали медленно отступать, никто не решался ее схватить.
– Бегите! – крикнула Элизабет девушкам.
Она навела пистолет на кацика и прицелилась, давая понять, что может выстрелить из оружия несколько раз. Пуля, выпущенная ею, пролетела мимо цели – на таком расстоянии женщина не могла похвастать меткой стрельбой. А вот Олег стрелял лучше: его заряд настиг негра, отчего тот рухнул на землю как подкошенный.
Пятясь шаг за шагом, Элизабет постепенно отдалялась от толпы, не сводя глаз с кацика. Когда она прошла мимо уцелевшего негра и кариба, ее никто и пальцем не посмел тронуть. Очевидно, туземцы поняли, что прибыла подмога.
Цена и Деирдре скрылись за деревьями. Элизабет почти достигла края поляны, когда кацик все же решил ее задержать. Он мог бы просто взять золото и отпустить их, как и было уговорено, но боялся потерять лицо. Резким движением кацик снял арбалет с плеча и прицелился в Элизабет, но, прежде чем успел выпустить стрелу, окаменел. Со всех сторон раздался дружный крик, который постепенно перешел в возбужденный гомон. Глаза вождя закрылись, и он упал плашмя в пыль. В его затылке глубоко засел топор. Удар нанес старый индеец с седыми волосами. Он стоял над телом кацика и вызывающе оглядывался по сторонам, но никто не осуждал его поступок. Напротив, индейцы, казалось, поддерживали его. Старик наклонился, поднял топор и арбалет и под одобрительные выкрики заткнул их за пояс. Потом он взглянул на противоположный конец поляны, на Элизабет, и кивнул ей, словно желая показать, что инцидент исчерпан. Было трудно понять, опасался ли он ее пистолета или понял, что не она застрелила негра, а другой белый человек, который прятался в зарослях в нескольких шагах за спиной женщины. Может, он просто хотел того же, что и сама Элизабет, – чтобы все скорее закончилось. Она опустила пистолет, развернулась и торопливо скрылась в лесу.
– Тысяча чертей! – прохрипел Джерри. – Я сожру паруса нашего корабля, если вы не самая храбрая женщина, которую я когда-либо знал!
Следом за Элизабет он шагал по тропе через джунгли в направлении реки. Олег шел немного позади, в арьергарде, и постоянно оборачивался. Сид, Цена и Деирдре бежали впереди. Они уже преодолели половину пути к реке, а Элизабет все не могла поверить, что ей удалось вызволить Деирдре. Но Эдмонд…
«Нужно было поговорить со стариком. Он бы наверняка разрешил мне забрать тело Эдмонда. Мы бы похоронили его со всеми почестями и по обычаю католической церкви».
Но теперь было слишком поздно. Они не могли вернуться, ведь кто знает, надолго ли индейцы изменили свое мнение. Очередное вторжение в свою деревню они могут воспринять как акт агрессии и напасть на незваных гостей. Элизабет не могла пойти на такой риск еще раз, даже из-за умершего. Может, дикари просто похоронят Эдмонда, тогда это будет почти как обычное погребение. Главное, чтобы его тело не… Нет, на эту тему Элизабет просто не могла сейчас думать. Она точно не станет спрашивать об этом Цену, ведь ответ может подтвердить самые страшные ее опасения. Именно поэтому Элизабет пока что ничего не хотела знать. То, что она увидела в индейской деревне, и так будет сниться ей до конца жизни. Все это было слишком ужасно…
