Женщина нахмурилась и потерла ноющую спину. Заснуть на твердом утесе, да еще сидя – не самая лучшая идея. Возможно, она целый день будет ощущать онемение в ягодицах. В горле и во рту пересохло. Когда Элизабет расправила юбку, из-под ее ног выскочил ядовито-зеленый геккон и исчез в камнях. Женщина поставила руку козырьком и взглянула на море – привычка, с которой ей вскоре, возможно, придется расстаться. Возможно, она сама станет путешественницей, плывущей через океан на другой конец мира.
На горизонте появился корабль, длинный и стройный, под белыми парусами. Он быстро приближался к гавани. Это судно казалось нереальным, словно обрывок недавнего сна, хоть Элизабет и не помнила, что ей снилось. Этот фрегат был похож на «Элизу». У него была такая же надстройка, красноватый оттенок корпуса, низко опущенный бушприт и резное украшение на носу.
Элизабет уставилась на корабль, прищурив глаза. И заметила фигуру у фальшборта. Сверху она казалась крошечной, почти точкой. Губы Элизабет беззвучно шептали молитву, когда она, подхватив юбку, бежала вниз. Головокружительными прыжками женщина спускалась с холма, несколько раз споткнулась о камни и зацепилась за корни. Элизабет налетела на раба, идущего по тропинке, упала в заросли табака, тут же поднялась и лихорадочно поспешила дальше. Задыхаясь от бешеного ритма, она промчалась мимо Деирдре, которая вместе с Джонни кормила кур. Девушка испуганно подняла голову, заметив неожиданное появление хозяйки. Элизабет тут же миновала усадьбу, где на веранде завтракал Уильям и тоже вскочил, когда она пронеслась мимо него с разметавшимися волосами и развевающимися юбками. Элизабет знала, что все они помчатся вслед за ней, но она окажется на причале первой. Этот момент должен принадлежать лишь ей одной.
Спустя несколько мгновений она была уже там, прижимая дрожащие руки рупором к губам, чтобы он услышал радостные крики, которые вырывались из ее груди.
«Элиза» бросила якорь недалеко от причала. Они спустили на воду шлюпку и вдвоем поплыли к берегу. Джон Иверс и Дункан. Дункан поднял руку и, заметив Элизабет, крикнул ее имя. А она от облегчения опустила руки и стала выкрикивать его имя, снова и снова, пока ее голос не сорвался.
Дункан вернулся к ней.
26
Еще несколько дней после возвращения Дункана Элизабет испытывала неудержимое кипение чувств. Она не видела и не слышала ничего вокруг. После пьянящей встречи на причале женщина не могла вспомнить, что говорила и делала. Зато она снова и снова испытывала те чувства, которые тогда пережила: оглушительную радость, которая мешала ясно мыслить. Элизабет плакала в объятиях мужа, когда к ним подошли Деирдре с Фейт, Джонни с Уильямом в сопровождении Перье, Джерри и Олега и еще нескольких деревенских жителей, которые тоже давно ожидали прибытия Дункана Хайнеса.
По округе ходили сплетни, что белая леди с детьми ждет этого человека. То, как радостно Элизабет встретила молодого англичанина, породило много слухов. Но они тут же исчезли после того, как женщина бурно встретила второго мореплавателя. Никто не мог больше сомневаться в том, что ее любовь принадлежит лишь ему.
Первый мужчина, похоже, был ее братом. Окрыленные любопытством и сердечным участием, люди обступили Элизабет и Дункана, чтобы ничего не упустить.
Двое влюбленных не обращали на окружающих никакого внимания и продолжали обниматься. Дункан шептал неразборчивые обрывки фраз, а Элизабет всхлипывала и смеялась, крепко держась за него, когда он поднял ее обеими руками и закружил. После переполненных эмоциями секунд он поставил жену на ноги и долго смотрел ей в глаза. У Дункана все было написано на лице. Элизабет видела, как ему на глаза наворачиваются слезы.
– Лиззи, – произнес он.
Дункан не мог отвести от жены глаз, словно не верил, что она действительно стояла перед ним живая и здоровая. Элизабет улыбалась ему сквозь слезы и никак не могла унять дрожь.
Джерри приплясывал и улыбался до ушей.
– Разрази меня гром! – повторил он несколько раз, а потом добавил: – То же самое, в общем-то, думает и Олег.
Возможно, так оно и было на самом деле. Обычно суровый киргиз смотрел на эту сцену и улыбался, обнажив ряд белоснежных зубов, – редкое зрелище. Улыбка делала его удивительно привлекательным.
Деирдре приблизилась к хозяйке и ее мужу вместе с Джонни и Фейт. Дункан с нежностью поприветствовал дочку и сына. Он радостно улыбнулся и взял сразу обоих детей на руки, а Элизабет, сияя, наблюдала за воссоединением семьи.
– Папочка, папочка! – кричал Джонатан, крепко обнимая ручками шею Дункана. – Ты мне что-нибудь привез?
– Ну конечно, сынок. Ты получишь свой подарок, когда мы сгрузим его с корабля. Господи, а это моя маленькая девочка? Разве такое может быть, чтобы она выросла вдвое с тех пор, как я видел ее в последний раз?
Фейт не была восхищена приездом отца. Она окаменела и недоверчиво смотрела на Дункана, ее верхняя губа дрожала.
– Ой, неужели я испугал ее?
– Нет, это от волнения. Дай ее сюда.
Элизабет быстро взяла дочку на руки. Женщина предпочла не говорить мужу неприятную правду. Для малышки он был чужим человеком. Но скоро Фейт будет так же без ума от своего папочки, как и ее брат. Ей просто нужно дать немного времени.
Оглядевшись вокруг в поисках кормилицы, Элизабет заметила Уильяма. Он стоял в стороне. Вид у него был немного потерянный. На лице отражались противоречивые чувства. С одной стороны, он с облегчением воспринял возвращение Дункана и даже, казалось, радовался ему, с другой – Элизабет уловила в его облике какую-то подавленность. Когда их взгляды встретились, Уильям быстро подошел к ним, чтобы по-дружески похлопать Дункана по плечу.
– Спасибо небу, что ты жив, старый друг! – При этих словах в его лице не было ничего, кроме искренности. Но радость Уильяма имела свои границы.
Лишь позже его восхищению не было предела, когда Джон Иверс отправился на шлюпке к «Элизе» и привез Анну и Фелисити. Дункан радовался удачному сюрпризу, глядя, как Элизабет растерянно смотрит на приближающуюся шлюпку. Она передала Фейт кормилице и последовала за Уильямом, который выбежал на причал.
– Фелисити! – закричала она. – Анна!
Фелисити так стремительно выскочила из лодки, что чуть не свалилась в воду. Едва оказавшись на суше, она тут же крепко обнялась с Элизабет и едва не задушила ее.
– О господи! – громко причитала она. – Ох, Лиззи! Ты не представляешь, как я рада! Как долго я ждала этого момента! Я так сильно по тебе скучала!
Анна тоже растроганно прижала Элизабет к себе, после того как высвободилась из объятий брата.
Когда наконец все слезы радости были пролиты и страсти немного улеглись, все направились в дом Перье. Взволнованная Иветта порхала, словно бабочка, подгоняя прислугу, пока стол не был заставлен огромным количеством еды, а гости не наполнили бокалы.
Совместная трапеза была шумной и веселой. Каждому было что рассказать, Иветта об этом позаботилась. Ее речь состояла в основном из вопросов. Элизабет заметила, что за всеми этими веселыми историями и комментариями о многих событиях, происшедших за последние полгода, так ничего и не было сказано. На лице Анны лежал оттенок грусти, Фелисити выглядела точно так же. Обе девушки часто смеялись, но казались не очень счастливыми.
