Наверное, это обычное состояние, когда проходит любовь? Бьянка старается не думать о той сцене, свидетельницей которой стала, иначе к горлу подступает тошнота. От Себастьяно остались только ужасные воспоминания – все хорошие словно стерлись. Теперь ей нужно набраться храбрости, чтобы сдержать данное себе обещание и не возвращаться; и эта храбрость есть. Нужно принять окончание этих отношений как уникальный шанс изменить жизнь – это единственный способ придать смысл тому, что она делает. Она непроизвольно, почти в молитвенном жесте, сжимает кулон на шее. «Хватит раздумывать, Бьянка, ты вот-вот начнешь новую жизнь», – говорит она себе со всей уверенностью, на какую только способна.
Повернувшись к окну, она смотрит вниз: на бескрайнее море, которое становится все синее, на полоску берега, усыпанную белыми точками, на два островка, выглядывающих из воды как доисторические животные, а под ними – наверное, это солончаки? – языки белой суши посреди синевы.
При виде этого пейзажа ее охватывает волнение; и это первое позитивное чувство, которое она испытывает с прошлого вечера. Боль в желудке усиливается, теперь ее с головы до ног будто пронизывают электрические волны. Самолет все снижается, вот-вот коснется земли, уже выпустил шасси. Но земли пока не видно, кажется, что они садятся в открытое море, по обеим сторонам – лишь синева. Бьянка на мгновение закрывает глаза, сжимает подлокотники, упирается ногами в пол и делает глубокий вдох. Наконец долгожданный толчок, стук колес об асфальт.
Они приземлились. Самолет замедляет ход, все радостно подаются вперед. Интересно, чего они с таким нетерпением ждут? Бьянка понятия не имеет и все еще спрашивает себя, не совершила ли она очередную глупость. Она уехала налегке: ни одежды, ни косметики, ни обуви, ни друзей, ни той малой уверенности, что у нее была. Сейчас она чувствует себя голой, у нее нет даже плана, она ничего не знает о том месте, куда приехала.
Бьянка вытаскивает рюкзак из-под сиденья и идет к выходу. Снаружи светит солнце, небо ясное, ни облачка.
Когда она спускается по трапу, свежий майский ветерок обдувает кожу и выбившиеся из шиньона пряди падают на лицо. На ней все еще та одежда, в которой она была прошлым вечером. Кажется, ничего грязнее на свете быть не может. Ей не терпится от нее избавиться.
Вот и последняя ступенька – теперь она официально на земле. Бьянка смотрит на пальмы вдалеке, вдыхает воздух полной грудью: он легкий, наполненный энергией, совсем не такой, как дома. Он сладко-соленый, пахнет миндальным молочком, которое она пила в детстве летними вечерами. Бьянка достает из кармана письмо и сжимает его в руке. Ее охватывает безумное, но такое естественное желание делать то, что хочется. Может быть, это и в самом деле сумасшествие – первое в ее жизни, после того как она поставила Себу превыше своих увлечений, но это правильно, дальше она пойдет вслепую, доверившись судьбе, без плана и парашюта. Главное – чтобы не было больно, если вдруг упадет, главное – как можно скорее отыскать дорогу, если потеряется.
Она подходит к первому такси в ряду, открывает заднюю дверцу и садится.
– ¡Bon dia!
[18] – приветствует таксист лучезарной улыбкой, оценивающе оглядывая ее.
– ¡Buenos días! – робко отвечает Бьянка. – Tengo que ir aquí
[19]… – Она протягивает таксисту конверт с написанным на нем адресом: Каррер де Са Трона, 2, Сан Хосе де са Талайя. Она понятия не имеет, далеко ли это, не знает даже, существует ли еще этот адрес.
– Vale
[20], – согласно кивает таксист.
– Sì? ¿Se puede?
[21]
Она способна составить элементарную фразу на испанском, но завязать разговор – это уже сложнее. К тому же, похоже, тот язык, который она учила, сильно отличается от того, на котором говорит таксист… «Точно, это же каталонский!» – думает она, внезапно прозрев и вспомнив школьные уроки географии.
Таксисту за пятьдесят, кожа загорелая, волосы черные и густые, чуть реже на висках, белая рубашка с короткими рукавами расстегнута на груди, из нее выглядывает кустик черных с проседью волос, на шее – золотая цепь с распятием.
– Claro que se puede
[22], – жизнерадостно улыбается таксист. – Anem
[23], – произносит он вполголоса и добавляет, для Бьянки, глядя на нее в зеркальце: – Vamos
[24].
И машина наконец трогается с места.
Из магнитолы долетают звуки танцевальной музыки. На дисплее приборной панели горит «97.2 USHUAÏA». Знакомое название… ну конечно, Аргентина, Огненная Земля! Внезапно она вспоминает документальный фильм о пингвинах в Антарктиде. «Как странно», – думает она, глядя из окна на проплывающий пейзаж: на клумбах растут финиковые пальмы, бугенвиллии и жасмины, кактусы и гигантские агавы.
Такси покидает зону аэропорта и въезжает на большой круговой перекресток. Белый указатель гласит: «ИБИЦА», но такси, минуя его, движется в сторону САН-ХОСЕ. Позади остаются огромные рекламные щиты на английском, с психоделическими лицами и именами диджеев с мировой славой: Боб Синклер, Авиции, Соломун, Мартин Солвейг. Такси прибавляет скорость, въезжая на некрутой подъем. Сладко-соленый воздух залетает в приоткрытые окна, пронизывая салон электричеством. Воздух Ибицы, Isla Blanca
[25]. Людей вокруг немного – сейчас два часа дня, и сезон только начался. Такси въезжает в пустынный район; по сторонам видны лишь приморские сосны, фиговые и лимонные деревья, несколько беленых домов, утопающих в зелени, посреди красной земли. Бьянка ожидала увидеть бесконечную череду клубов и дискотек, но, видимо, они где-то в другом месте, потому что пока, кроме рекламы, она не видела даже намека на них. Все для нее внове, все нужно открывать заново. Но энергия, о которой писала Амалия ее матери, витает в воздухе. Она повсюду, проникает в самое сердце. На обочине – магазин с выставленными у входа фигурками Будды кислотно-розового цвета; какое странное сочетание, невольно думает Бьянка. По пути ей уже встречались и другие Будды перед одной виллой, окруженной буйной растительностью. Они проезжают через городок Сан-Хосе: вереница беленых домов, несколько ресторанчиков, пара баров, церквушка, которую, если бы не три креста на фасаде, можно было бы принять за обычное здание. Бьянка внимательно изучает окружающий мир из окна автомобиля, пожирая глазами панораму, вертит головой по сторонам, но не говорит ни слова таксисту, чтобы не опозориться своим примитивным уровнем знания испанского. Моря давно не видно – оно осталось далеко позади, у аэропорта. Проехав городок, такси поворачивает направо. Несколько километров леса и пустырей, затем машина резко замедляет ход и неожиданно останавливается на обочине шоссе, у въезда на узкую проселочную дорогу.
