Фасон платьев несколько деревенский, но в купальниках, которые придумала она, есть какая-то изюминка, некая эксцентричность, сочетающаяся с элегантностью линий. И он так считает вовсе не потому, что неравнодушен к ней. Ему хочется сказать ей об этом прямо сейчас, ведь показ закончился. Он резко встает с пластикового стула, разминает ноги и идет за кулисы. Показывает пропуск громиле, охраняющему черную железную дверь, входит и ищет ее взглядом среди множества полуголых девушек. Но она замечает его первой и приветственно машет своей изящной ручкой. Какая она маленькая в этом своем белом кружевном мини-платьице. А эта улыбка – ее одной достаточно, чтобы воспарить в небо. Жестом она подзывает его к себе, и он идет ей навстречу.
– Ты все-таки пришел! Спасибо! – Бьянка обнимает его и целует в обе щеки.
– Разве я мог не прийти? – шутит он в ответ со своей привычной иронией. Ему хочется поцеловать ее крепко прямо сейчас, и он не делает этого только потому, что вокруг слишком много людей, и он не знает, кто может скрываться среди них. Он наклоняется и шепчет ей на ушко:
– Танцовщица, модельер… Ты полна сюрпризов! Чего еще мне от тебя ожидать?
Он легонько целует ее в шею, и кожа ее вмиг воспламеняется. Она чуть отстраняется, как будто ища воздуха.
– На самом деле, я лишь добавила последний штрих, это все – их работа. – Она указывает на Амалию и Хавьера, развешивающих одежду на крючки.
Затем знакомит их. Маттиа рассыпается в комплиментах. Язык у него подвешен хорошо, ничего не скажешь; он с легкостью жонглера завязывает беседу; неудивительно, что такой, как он, работает рекламным агентом. «Если он так же раскован и в личной жизни, – думает Бьянка, – стоило бы насторожиться». Но тут совсем другое дело. Когда речь заходит о чувствах, с Маттиа мгновенно слетает вся его самоуверенность – она уже не раз имела возможность в этом убедиться.
– Теперь самое время отпраздновать, а? – предлагает Хавьер, воодушевленный тем, как прошел показ. А ведь всего-то месяц назад работы был непочатый край… Бьянка свалилась на них, как манна небесная! А какие вокруг нее вьются парни! Этот «Маттиа тоже ничего», – думает про себя Хави. Но теперь все его мысли заняты другим.
– Поехали в центр Эйвиссы, что скажете? – предлагает он, одновременно строча сообщение по телефону. – Пабло тоже к нам присоединится…
– Так вот с кем ты все переписываешься как ненормальный? Засранец, а мне вообще не отвечаешь, – улыбается Бьянка и подмигивает ему, затем поворачивается к Маттиа и поясняет: – Это промоутер в том клубе, где я танцую.
– Детка, когда есть взаимопонимание… – Выражение лица Хавьера красноречивее всяких слов. – Ну так что?
– Эйвисса так Эйвисса! – радостно соглашается Маттиа. – От вечеринок не отказываются! Едем на моей машине. – Они с Бьянкой переглядываются, понимая друг друга без слов. Бьянка подходит к Амалии, которая на мгновение скрылась за рядами одежды. – Ты ведь с нами, да?
– Милая, мне надо еще отвезти платья в центр…
– А, точно… – Бьянка закусывает губу. – Вот я глупая! Я тебе помогу.
Она уже собирается снять с крючка платье, чтобы уложить его в коробку, но Амалия ее останавливает.
– Ты чего? Иди развлекайся! Это приказ!
– Точно?
– Да, детка, я с вечеринками уже завязала… – Амалия с улыбкой обнимает ее. От нее исходит чистое, естественное тепло и гармония. – Спасибо тебе за то, что ты сделала. Этот показ не получился бы таким классным без твоей помощи.
– Это тебе спасибо за доверие.
– Тебе легко доверять, Бьянка. – Амалия гладит ее по голове. – А теперь – вперед! Не хочешь же ты заставить его ждать – он ведь специально сюда приехал! – Она кивком указывает на Маттиа. В этот самый момент Бьянке кажется, что Амалия ее подбадривает, как будто давая ей официальное благословение. Наверное, так поступила бы ее мать. Именно поэтому она чувствует себя так, словно Амалия – член ее семьи.
Маттиа паркует машину на стоянке рядом с портом. Они выходят и идут к историческому центру, в ушах ее звучит «хаус» – музыка, которую они слушали в дороге, теперь наполняет атмосферу Эйвиссы.
– Пабло ждет нас в клубе перед Старым рынком, – поясняет Хави, не выпуская из рук смартфон. Бьянка наклоняется к нему.
– Так значит, у вас все серьезно? – шепчет она ему.
– О чем ты? – уклончиво отвечает Хавьер. – Это у тебя с кое-кем все серьезно, – добавляет он ей на ушко и щиплет за щечку. Маттиа тут же понимает, о чем они говорят, хоть и не слышит. И ничуточки не стесняется, даже напротив – гордится. И ему хорошо от этой мысли. Так же хорошо, как и находиться здесь, сейчас.
– Вот это зрелище! – восклицает он, глядя на небо.
– Волшебство, – подхватывает Бьянка, глядя туда же, а за ней – Хавьер. Все смотрят в одну сторону, очарованные вековой красотой старого города.
Небо – неповторимого синего цвета, нигде на свете больше нет ничего подобного: почти черное, словно подсвеченное серебром. Это бескрайнее пространство прорезает шпиль часовни собора, возвышающегося над городом. Кажется, что ты находишься внутри ожившей картины. В Эйвиссе кипит жизнь, ночь полна людей, музыки, тепла и обещаний. Они проходят через пристань, минуют пришвартованные яхты и вливаются в толпу, снующую по мощеным улочкам. Ощущение такое, будто попал на восточный рынок: всюду лавочки и магазинчики, где чего только нет. Цвета, звуки, голоса – все смешивается и обволакивает тебя вместе с ароматом рыбы, идущим от ресторанов. Внезапно они налетают на шумную группку чудаков в странной одежде. Это артисты Flower Party – кажется, они перенеслись сюда прямо из семидесятых. Они танцуют, поют, раздают приглашения на праздник, который вот-вот начнется в клубе «Пача», и увлекают всех за собой. Один из них, татуированный парень с дредами, не очень умело играет на гитаре, а остальные вместе с ним поют «Jammin’» Боба Марли. Все хлопают в ладоши и во все горло распевают припев. Бьянка, пританцовывая, увлекает Маттиа за собой в толпу. Он никогда не был силен в танцах, но с ней, кажется, выходит лучше. Они смеются и смотрят на безумствующего Хавьера:
– А у твоего друга врожденное чувство ритма, – замечает Маттиа, потрясенный движениями Хави.
– У тебя тоже, – подтрунивает она, двигаясь так чувственно, что сводит его с ума.
– Королева моя, следи за тем, что говоришь! И за тем, как ты это говоришь!
– Конечно, есть над чем поработать, но талант у тебя есть, – продолжает она, все так же покачивая бедрами. – Да и кому какое дело? У нас же тут fiesta
[80]!!!
– Вот именно! – уж он бы ей устроил праздник, прямо сейчас… Чем больше он смотрит на нее, тем больше думает о том, как она прекрасна. Он повидал немало женщин, но что он о них знает? Всегда есть что-то, о чем ты даже не подозреваешь, о чем они молчат. В этом тоже заключена своя доля волшебства. Но не со всеми, конечно. Только с теми, кто по-настоящему интересен. Жаль, что таких становится все меньше и меньше. Двадцатилетние его больше не волнуют. Какое-то время он встречался с двадцатиоднолетней моделью – полукилометровые ноги и узкие анорексичные бедра. И сплошное «я то, я се». Часами могла вертеться перед зеркалом – краситься и наряжаться. Ни своего мнения, ни страстей. Ни даже оргазмов: пластмассовая кукла. Сплошное притворство. Ведешь ее на аперитив на террасу Мартини, а она щелкает селфи, складывая губки «уточкой» и тут же выкладывает в Инстаграм – чтобы подружки завидовали. Нужно всегда быть начеку, чтобы не попасть в объектив – не то весь мир узнает, где ты и с кем. Бьянка совсем другая, из другого мира, из другой категории. У нее тоже есть профиль в Инстаграме – он его нашел – но она сдержанная и никогда не выпячивает свое я – в центре внимания окружающий мир, и уж потом – Бьянка Колли. Такие женщины встречались ему редко, и уж точно он замечает их за версту.
